Филис Хаусман - Всему свое время
Бет встала, собираясь пойти к себе, но Джошуа вдруг оказался у нее на пути, обнял и прижал к своей широкой груди. Так они стояли, и его сердце гулко билось прямо под ее ухом.
— Бетти, почему вы не освободите его? Снимите его с крючка, пусть плывет себе, куда хочет.
— С крючка?..
Она тихо застонала, не в силах возразить… Было одно: его горячие руки, нежно прижимающие ее, и то напряжение, которое электрическим током пронизывало обоих. Она вдруг страшно перепугалась. Кого она боится? Его?.. Нет, больше всего — себя. А он, будто почувствовав что-то, вздохнул, потрепал ее по мягким кудряшкам и выпустил из объятий.
— Идите спать, Бет. Вы выглядите усталой. Если понадобится какая помощь, я обязательно разбужу вас, обещаю.
Бет, не дожидаясь больше никаких слов, повернулась и пошла к своей палатке. В голове у нее опять творилось то же, что накануне, в их прежнем лагере. Надо что-то решать. Надо что-то решать. Что решать? Господи! Во что превратилась ее жизнь? И что с нею будет дальше?
Проснулась она рано, еще и солнце не встало, хотя ночная мгла уже рассеялась. Странное сновидение: явилась высокая белокурая женщина, пыталась сказать что-то важное, и все это так тревожно, скорее кошмар, нежели обычный сон. Самым пугающим казалось то, что у гостьи было лицо совершенно конкретной женщины, лицо запоминающееся, но раньше никогда не виденное ею. Бет подумала, что в кошмарах самое страшное не какие-то ужасы, а точность деталей. А почему, кто знает… Выбравшись из спального мешка, она сразу окунулась в облако пепельной пыли, впервые пробравшейся в палатку в таких количествах, и это вернуло ее к действительности. Значит, положение ухудшилось.
Грейс и Хантеры вышли было из палатки, но Джошуа, оценив изменения, тотчас загнал старших обратно, плотно прикрыв полог.
— Побудьте с папой, — донеслись до Бет его слова, обращенные к Грейс. — Успеете еще надышаться этой гадостью.
Трое молодых людей — Бет, Дана и Фил, — приблизившись к Джошуа, ожидали не то указаний, не то распоряжений. Три пары глаз следили за каждым его движением, пока он не уселся за стол и не обратился к людям с речью. Голос его, глубокий и спокойный, и даже тело, двигающееся неспешно и уверенно, внесли в их души некоторое успокоение.
— Ребята! Не пора ли сматывать удочки? Но сначала пусть Бет изготовит марлевые наморднички, чтобы не засорять легкие пеплом. Кстати, наморднички лучше смочить водой, тогда пепла в наши легкие попадет значительно меньше. Ну а я пока свяжусь с Ванкувером, с отцовским пилотом, пусть пригоняет для нас вертолет побольше, чтобы мы все, включая наше барахлишко, смогли разместиться в нем с комфортом, достойным крупных ученых и знаменитых документалистов. Однако в ожидании транспорта никому из вас скучать не придется. Фил, почему бы вам с Даной не приступить к сортировке грузов? Сбрасывайте все поближе к посадочной площадке, а я пока пойду позвоню приятелю.
Фила этот монолог явно чем-то задел, и он проигнорировал просьбу заняться сортировкой и переноской грузов. Бет, чувствуя нарастающую в нем агрессивность, дружелюбно положила руку на его плечо, но он в неистовом бешенстве сбросил ее руку и обратился к Джошуа:
— Хантер! Как вы думаете, когда эта чертова гора начнет извергаться?
— В соответствии с моими расчетами, — миролюбиво ответил Джошуа, — сегодня этого случиться никак не может. Знаете, Фил, вообще эти выбросы пепла и газа — хороший признак. Они снижают давление, как сдвинутая на кастрюле крышка. Представьте, что вы наглухо закрепили крышку и пар не может вырваться из кастрюли. Она же взорвется. Так и здесь. Поэтому причин для паники у нас пока нет.
— Хантер! Я хочу знать правду. Что вы мне тут плетете про кастрюльки? Лучше скажите, каковы наши шансы? И нечего уговаривать меня и успокаивать. Я не ребенок, я в этом не нуждаюсь. И не о себе, кстати, забочусь. Но с нами больные и женщины.
Фил схватил запястье Джошуа и так сжал его, что у него самого побелели костяшки пальцев.
— Но я же все сказал, — спокойно заговорил геолог. — Я правду сказал и повторю еще раз: пока беспокоиться не о чем. Все идет по плану. Сейчас вызову вертушку, и мы отбудем из этих благословенных, Богом проклятых мест. Чего вы так расшумелись? Позвольте мне удалиться и связаться с Ванкувером, иначе мы тут до вечера будем с вами судачить. А Роджер должен прилететь часов в девять, не позже.
И он сбросил окостеневшие пальцы Фила со своей руки.
— Хорошо! Идите, но скорее, скорее вызывайте своего Роджера.
— Ну вот, так-то лучше. Теперь ступайте и помогите Дане. А вы, Бет, надеюсь, сварганите нам какой-никакой еды? Но сначала маски, а уж потом все остальное, и еда, и работа. И не жалейте марли!
Договорив, Джошуа удалился вызывать Ванкувер, а закончив переговоры с Роджером, вернулся и помог Филу перетащить наиболее тяжелые грузы. После чего, оставив нервного блондина возиться с багажом помельче, направился к Бет, помочь ей с завтраком.
— Роджер прилетит в девять тридцать. Грозовой фронт уже близко, так что засиживаться здесь не приходится, погрузимся — и вперед, — говорил он, наполняя тарелки горячей едой. Затем, повернувшись к лагерю, крикнул: — Эй, люди! Прошу к столу! Кушать подано!
Бет уже заканчивала готовить кофе, когда из большой палатки появилась ее начальница.
— Эй, Грейс! Как там наш Стью? Все в порядке?
— Да он лучше прежнего, Бет, просто не верится. Насмешил тут меня, вдруг вспомнил, что ему не двадцать пять, а на пару лет больше. Я говорю, а что было бы, если бы было двадцать пять? Страсть подумать! Ну что, выберемся мы отсюда когда-нибудь или нет?
Глаза Грейс были усталыми, но сияли счастьем, таким счастьем, какого Бет никогда прежде не видела в глазах подруги.
— Вот сейчас подкрепимся и полетим, — весело отозвалась Бет. — Сколько, в самом деле, можно торчать на этой прохудившейся горке?
— Ну ладно, дайте мне наши порции, я покормлю Стюарта там, нечего ему глотать еду с пеплом. Это на пользу не пойдет.
И Грейс, забрав тарелки с кушаньем, возвратилась в палатку.
Бет, глядя ей вслед, увидела Дану, страстно в чем-то убеждавшую Фила. Она даже, помогая словам, дергала его за рукав, но тот качал головой, судя по всему, отказываясь присоединиться к обществу, приглашенному к трапезе. В какой-то момент упрямец взглянул в сторону кухни-столовой и заметил, что Бет смотрит на него. Это сразу изменило его поведение, он взял Дану под руку и двинулся к столовой, причем так быстро, что девушка, казалось, летит за ним по воздуху, не успевая касаться ногами земли. При этом он победно смотрел на Бет, будто говоря ей: без тебя, крошка, без тебя…
