Кэтрин Джордж - Завоевание твердыни
— Я тоже испытал желание, как только увидел тебя. — Длинным пальцем он провел по ее щеке, затем по шее и остановился у ложбинки между грудями. Склонив голову, он поцеловал ее. Затем заглянул ей в глаза и спросил: — А что почувствовала ты, когда впервые увидела меня?
— Я не позволила себе каких-либо чувств, — ответила она, едва дыша. — Я думала, ты отец этих близнецов!
— Ах да, эти дьяволята. Надеюсь, Джоанна не вырастет такой же сорвиголовой. — Оказавшись над Эстер, Патрик развел ее руки далеко в стороны. Эстер лежала тихо, ее сердце бешено колотилось, глаза были широко открыты и смотрели прямо на Патрика. — Я снова хочу тебя, — вдруг сказал он.
Но мог бы и не говорить, так как его тело посылало Эстер такие явные сигналы и такой силы, что ее дыхание участилось, а блестящие глаза, не мигая, смотрели в глаза Патрика. Он отпустил ее. Она обвила его руками, касаясь взъерошенных волос, и отдалась накатывающим волнам чувства, все убыстряющимся и достигшим такого неистовства, что влюбленные в изумлении уставились друг на друга.
Следующая неделя принесла с собой много хлопот, и Эстер больше не приезжала в Лонг-Уайватс.
— Подожди, пока я не перееду насовсем, — сказала она Патрику.
В субботу вечером Патрик повез Эстер на ужин в один ресторанчик, пользующийся популярностью среди сливок чеслкомбского общества. Он так улыбался ей через стол, что его намерения в отношении спутницы были вполне понятны любому, бросившему взгляд на эту пару. А таких нашлось немало.
На следующий день они поехали обедать к Дэвиду и Тэлли. Роберт Конвей тоже был там. После некоторой неловкости, естественной для первых минут, все почувствовали себя свободно, и Роберт, тайно ото всех, дал Эстер свое благословение.
Она решила не встречаться с Патриком ежевечерне, хоть он и протестовал против этого. Она по-прежнему ходила на собрания исторического общества. Играла в теннис, посещала дополнительные занятия для судей. Когда Джон Бригем, судебный секретарь, спросил ее о слухах в отношении ее и Патрика, она улыбнулась, но не сказала ничего определенного.
— Ты, как всегда, благоразумна. Но я шепну на ушко Эдди Муру. — В глазах его блеснула искорка. — Это поможет ему избежать некоторых недоразумений.
На очередном междусобойчике после заседания исторического общества Энни Реймонд ликовала. Она была уверена, что сближение Эстер и Патрика целиком и полностью ее заслуга, поскольку это она пригласила тогда Патрика на вечеринку.
— Так вы вместе? Официально?
— Нет, не официально, — твердо ответила Эстер. — Скорее, я бы сказала, что в данное время не встречаюсь ни с кем другим.
На следующий день она обедала с Дэвидом и Тэлли в «Королевском оружии». Вошел Тим Гэлбрейт. Не спрашивая разрешения, он подсел к ним.
— Это правда? — требовательно спросил он, смерив Эстер враждебным взглядом.
— Привет, Тим, мы рады тебя видеть, — сказала Тэлли, напомнив ему о приличиях и сжав под столом руку своего мужа.
Тим вспыхнул.
— Извините.
— Мы уже собрались уходить, — произнесла Эстер, допивая кофе.
— Пожалуйста, задержись на минуту, — настойчиво попросил он и выразительно посмотрел на ее спутников. — Мне нужно сказать Эстер пару слов с глазу на глаз. Десять минут.
Дэвид взглянул на Эстер.
— Все в порядке, дорогая?
— Да, — ответила она явно нехотя.
Тэлли и Дэвид намеренно затянули прощание, целуя Эстер. Когда они наконец ушли, Тим с раздражением посмотрел им вслед.
— Можно подумать, они опасались, что я учиню над тобой насилие прямо здесь, в баре «Королевского оружия».
Эстер вздохнула.
— Послушай, Тим, у меня совсем мало времени — я должна вернуться на работу.
— Я тебя не задержу, — пообещал Тим. — Купить тебе что-нибудь выпить?
— Не надо. Лучше еще кофе.
Когда чашки уже стояли перед ними, Эстер посмотрела Тиму прямо в глаза.
— Кстати, о напитках, Тим. Ты подливал что-нибудь в мой пунш на вечеринке у Энни?
Тим неловко улыбнулся.
— Это была всего лишь шутка, Эстер. Откуда ты узнала? Я не думал, что ты почувствуешь вкус водки.
— Я и не почувствовала. Просто подумала, что Эстер добавила на этот раз какой-то другой сок. Как тебе пришла в голову такая глупость, Тим? — прямо спросила она.
Он размешивал ложечкой кофе, глядя в чашку.
— Ты всегда такая сдержанная, Эстер! Я лишь хотел, чтобы ты немного расслабилась. Черт возьми, ты видишь во мне только друга! Так же как и все, я дал тебе время пережить потерю Ричарда. Но мне казалось, что наши отношения могли бы развиваться и дальше.
— Да будет тебе! — воскликнула Эстер. — Какая чепуха, Тим.
Он вскинул голову.
— Чепуха? Так ты всерьез увлечена этим парнем, Хэзердом? Тогда тебе, возможно, интересно будет узнать о его привычке развлекаться с другими женщинами в укромных местечках у тебя за спиной.
Эстер встала.
— Я не желаю слушать подобные…
Тим поднялся и удержал ее за руку.
— Это не сплетня. Мой отец видел их в четверг. С ним была какая-то блондинка.
— Наверное, его сестра… Отпусти мою руку.
Тим послушался, сжав губы.
— Мне пора идти, — твердо сказала Эстер. — До свидания, Тим.
— Я с тобой.
Чтобы избежать сцены, Эстер ничего не оставалось, как согласиться.
— У меня и правда нет ни единого шанса? — настаивал Тим, идя вместе с ней по направлению к магазину «Конвей».
— Нет. — Эстер остановилась у двери магазина. — И никогда не было. Мне жаль, что ты заблуждался. Хотя, по-моему, Тим, эта идея возникла у тебя с появлением на горизонте Патрика. И еще, — добавила она. — Не могу простить тебе этой легкомысленной шутки с фруктовым пуншем. Я все же член магистрата, Тим, и стараюсь соответствовать этой должности. Ты пытался напоить меня у всех на глазах, и я глубоко возмущена. Пробудить во мне любовь тебе все равно бы не удалось. Все, что я почувствовала, так это тошноту. И тошнило меня не только от пунша.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Проведя бессонную ночь, Эстер все время думала о том, что ей сообщил Тим. При встрече с Патриком она заметила, что он держится как-то отчужденно. Поскольку у нее было гораздо больше оснований вести себя так, она рассердилась. Они ужинали в скромном пабе, который она сама предложила. На обратном пути она даже раздумывала, стоит ли ей приглашать его к себе.
— Тебе понравилось в «Вишневом дереве»? — спросила она, готовя кофе.
— Да, — ответил Патрик, стоя в дверях кухни и наблюдая за ней.
— Я так и думала.
— Почему, — спросил он, — почему ты говоришь словно с каким-то намеком?
