Кристин Пачеко - Озаренные светом Рождества
Не станет ничего говорить.
По щеке ее скатилась одинокая слеза. Не сколько минут Мэган безмолвно сидела, баюкая свою боль. Боль, причиной которой снова стала любовь.
После ухода Джека Мэган сказала себе, что ей будет лучше одной. Смешно, но до недавних пор она всерьез верила в этот самообман.
Теперь она размышляла, как ей удалось так ловко обмануть себя. С внутренним содроганием Мэган представила, что больше никогда не услышит низкого, хрипловатого голоса Кайла, произносящего ее имя, не ощутит присущего ему неповторимого запаха, исходящих от него силы, энергии, спокойного оптимизма — дыхания самой жизни, которая, как свежий ветер, ворвалась в ее дом. Представила, что не увидит его потемневших, затуманившихся глаз, когда он наклоняется к ней для поцелуя, не почувствует его крепкого тела, когда он ее обнимает.
Придется потихоньку зализывать раны, И еще придется выдержать ни с чем не сравнимую боль — боль разбитого, рассеченного надвое сердца.
Но сейчас… сейчас он все еще здесь. И она просто не позволит ему ускользнуть, не подарив ей как можно больше обещанных им воспоминаний.
Расправив плечи и вытерев глаза, Мэган в который раз заглушила голос разума, предупреждающий, что она сама несется навстречу своей беде.
Приняв душ, она вернулась в кухню и на сей раз увидела Кайла в окно. Он склонился над своим «харлеем», припаивая какие-то провода. Ей захотелось накинуть теплую куртку и поспешить туда, к нему, но она заставила себя прежде приготовить ему горячего шоколада.
Снежок заплясал вокруг Мэган, радуясь ее появлению.
— Не смей на меня прыгать, — строго предостерегла она.
Пес обиженно повесил голову, и она, утешая его, почесала ему за ушами. А когда подняла голову, Кайл уже во все глаза смотрел на нее. У Мэган перехватило дыхание. Верхняя пуговица его рубашки была расстегнула, дразня ее воображение.
— Доброе утро! — произнес он глубоким, с хрипотцой голосом.
По рукам Мэган пробежали мурашки. Один лишь вид его отчетливо и до мельчайших подробностей вызывал в ней все ощущения минувшей ночи.
А мысль о том, что вскоре она уже не будет наслаждаться этой близостью, что вместе с праздником уйдут от них и этой ночи, мучительно сжала ей горло.
— Привет, — бросила она в ответ, удивляясь, как у нее хватило сил на это небрежное слово.
— Хорошо спалось?
Мэган почувствовала, как краска заливает ей шею и щеки.
— Нет, — сказала она. — Мне не давал уснуть один очень настойчивый джентльмен.
— Хм, так ты говоришь — настойчивый?
— На редкость, — кивнула она.
— Может, он делал вот так? — Кайл подошел к ней, забрал из ее дрожащих пальцев свою походную кружку, поставил на седло мотоцикла, потом взял в ладони ее лицо.
Он запечатлел на губах поцелуй, от которого пальцы ее ног, упрятанных в теплые ботинки, свело судорогой.
Наконец он медленно оторвался, и Мэган смогла перевести дух.
— Да… именно так он и делал.
Молодой человек ухмыльнулся.
— Полагаю, это действовало как надо?
— Еще как. — Кайл взял кружку и осторожно отхлебнул.
— Ты мой добрый ангел. — Он поглядел на нее поверх жестяного края. — Вот, «харлей» никак не заводится.
Она напряглась.
— Мне жаль.
— Тебе правда жаль? — Не мигай, он в упор смотрел на нее, не давая возможности ни отвернуться, ни уйти от ответа.
— Нет, — пробормотала она. И туг же повторила, уже увереннее и громче: — Нет. Совсем не жаль.
— Вот и мне нет.
Потом с плутовской усмешкой шепотом предложил: — Может, они могли бы для разнообразия чем-нибудь заняться? Почти не дыша, она согласилась.
— Лекси! — раздался громоподобный глас.
На сей раз голос архангела Михаила прозвучал с такой силой, что нимб у Лекси сполз на сторону и чуть было не слетел.
От Агги не было никакого толку. Она даже не пыталась помочь подруге, а просто стояла, молитвенно сложив на груди руки, изображая абсолютную невинность или по крайней мере приличествующее случаю раскаяние.
Агги ни за что не признается, что неприятность с мотоциклом — ее инициатива. А если и проговорится, то это будет выглядеть так, будто она выгораживает зачинщицу.
В любом случае Лекси попалась. Архангел требовал ее на аудиенцию.
Господи, взмолилась она, пока еще не поздно, позволь Мэган заново открыть для себя всю радость и блаженство Рождества.
Оглянувшись через плечо, она успела шепнуть Агги:
— Делай что хочешь, но стой на защите интересов Кайла. Пусть все идет как задумано. Я отвлеку Михаила и, если понадобится, приму дисциплинарное взыскание.
— Ох, Лекси! — На миг бабушка Агги заломила руки, но тут же схватилась за моток пряжи и принялась лихорадочно вязать.
Еще раз поправив нимб на голове, Лекси выдула напоследок из своей жвачки огромный пузырь и приготовилась изображать раскаяние.
— Крепче держись за меня. Со мной тебе нечего бояться, — убеждал ее Кайл.
— Тут так высоко, — с сомнением промолвила она, указывая на крутой склон холма, по которому они взобрались.
Он приподнял старинные санки, которые нашел в сарае и отремонтировал.
— Ты сомневаешься в моих столярных способностях или в способности уберечь тебя?
— Я поеду с тобой на санках, — мягко произнесла она. — Я тебе доверяю.
Доверие. Какое замечательное слово! Такое емкое, полное смысла и надежды.
— Ну так садись.
Сам он тоже уселся в сани, позади нее.
Устроился поудобнее сам и усадил ее так, что она оказалась крепко и надежно зажатой между его бедрами. Мэган поерзала, придвигаясь ближе к нему, что моментально привело Кайла в возбуждение.
— Мэган! — предостерегающе произнес он.
Она проделала это еще раз.
Они уже тронулись с места, когда она неожиданно швырнула ему снег в лицо. Кайл перегнулся вбок, пытаясь тоже насобирать снега. Это движение вывело легкие санки из равновесия, их ровный бег нарушился, и они понеслись во весь опор. Мэган вскрикнула, и неизвестно, чего больше было в этом возгласе — страха или восторга. Оба вылетели из саней и вместе, тесно сцепившись, кубарем покатились по склону холма.
Глаза Мэган были широко раскрыты, рот пытался выразить что-то среднее между ужасом и упоением, а руки крепко сплелись вокруг его шеи.
Кайл делал все возможное, чтобы уберечь ее от ударов, а за ними с неистовым лаем мчался обезумевший от счастья Снежок.
Они остановились только у самого подножия. Кайл оказался сверху и в первый момент чувствовал только, как стремительно вздымается и опускается ее грудь.
