Синда Ричардс - Ночной гость
Сказав все это, Диллон расплылся в улыбке.
– А что доктор такого сказал тебе, что не предназначалось для моих ушей?
– Что ты обязательно должна вовремя принимать лекарства, пить как можно больше жидкости, и что я должен немедленно сообщить ему, если у тебя вдруг подскочит температура. Я ответил, что мне нелегко будет справляться с тобой.
Тея лишь слабо усмехнулась в ответ.
– Спасибо тебе, Диллон, – прошептала она, протягивая ему руки.
– Теперь мы в расчете. Я ведь тебе тоже кое-чем обязан. Ты уложила меня в постель, когда у меня не было сил идти. Разве не так? А сейчас постарайся уснуть, хорошо?
– Диллон!
– Молчи. Тебе нужно больше спать.
– Мне… понравилось стихотворение.
Диллон улыбнулся:
– Неизвестный автор начала шестнадцатого века. Из моих самых любимых.
– Когда читаешь, то видишь не холодные слова, а… человека, который его написал.
Диллон улыбнулся ее воображению, и Тея закрыла глаза, моментально погрузившись в сон, который, как ей показалось, продлился вечность. Диллон несколько раз давал ей лекарства, а когда ее охватывал приступ кашля, поддерживал в сидячем положении.
Когда же она наконец проснулась, то увидела залитую солнечным светом комнату, хотя и не знала, какой сегодня день. А еще ее терзал голод. Из кухни доносились чьи-то голоса, слышался и лепет Кэтлин. Тея попробовала глубоко вдохнуть. Дышать было трудновато, но уже не больно. Она попыталась сесть на кровати и свесить ноги, и в это мгновение в комнату вошел Диллон.
– Тея, что ты делаешь?! – грозно поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, собрался воспрепятствовать любым ее действиям.
– Я себя чувствую просто отвратно!
– Тогда лежи и не смей вставать!
– Я не это имею в виду, Диллон. Мне надо срочно принять ванну, и я умираю с голода! И еще я должна срочно увидеть Кэтлин. Кстати, кто это там? – неожиданно спросила она, услышав, как из кухни доносится чей-то смех.
– Флора и моя мать.
– Твоя мать? – испуганно переспросила Тея.
– Да. Она приехала утренним паромом.
– Но зачем? Ты ведь сам говорил, что она не…
– Это я ее попросил. Мне надо на буровую, а тебе требуется отдых.
– Но как я могу отдыхать, если здесь твоя мать!
– Ты плохо ее знаешь! Будешь лежать столько, сколько нужно, – произнес Диллон тоном, не допускающим возражений. – Сейчас я ее приведу. Хочу, чтобы вы познакомились.
– И думать не смей! – крикнула Тея. Она даже подумала о том, а не улизнуть ли ей из спальни, как только он уйдет, но Диллон остался на месте.
– Мам! – позвал он, не выходя из спальни. – Ты можешь зайти на минутку?
– Я тебя придушу! – сердито прошептала Тея.
– Что ж, приятно будет узнать тебя с новой стороны, – ухмыльнулся Диллон. – Ты даже похорошела…
– Похорошела… как смертный грех. Да мне стыдно показаться людям на глаза, а ты зовешь мать!
– Да она уже не спит! – воскликнула миссис Камерон, появляясь в дверях.
Мать Диллона была настоящая няня. На ней была твидовая юбка, белоснежная блузка и туфли на низком каблуке. И еще – белый фартук, а сама она – спокойная, подтянутая и уверенная в себе. От такой женщины было бы в высшей мере глупо прятаться.
– Мам, это Тея. Тея, это моя мать, Мэгги Камерон, – представил их Диллон.
Сказал и, к величайшему ее ужасу, вышел из комнаты.
– Ну, моя милая, – произнесла миссис Камерон, – пора нам с тобой познакомиться!
Тея лишь кивнула в ответ. Язык у нее словно отнялся. Господи, перед ней мать Диллона, а он, поганец, взял и смылся, бросив ее одну!
– Очень приятно, – нашлась она наконец. – Вы уже видели Кэтлин?
– Видела, – ответила миссис Камерон. – Не ребенок, а чудо!
Тея снова кивнула и глубоко вздохнула. Молчание затянулось.
– У меня такое чувство, что Диллон часто поступает с вами таким вот образом, – начала Тея.
– В каком смысле?
– Находит какое-нибудь немощное создание, чтобы вы за ним ухаживали.
– Да, когда маленький был, вечно приносил в дом всяких зверей. Но как вырос, перестал. Я уже и всякую надежду оставила, что в один прекрасный день он вернется домой не один. Но теперь надежды мои сбылись, нашел он тебя. И Кэтлин так на него похожа. Особенно когда склонит головку набок, словно пытается понять, что от нее хотят. И улыбка тоже его. А волосики! Ну просто чудо – кудряшки твои, цвет его!
– Угу, – выдавила Тея. Ей почему-то захотелось разреветься.
– Не сердись на Диллона, Тея, что он вызвал меня сюда, – взялась утешать ее миссис Камерон. – Ему хотелось как лучше. Да и выбора у него не было, тем более что в больницу он тебя отправлять наотрез отказался. Своевольный он у нас, не буду спорить, но в том-то и весь наш Диллон – никогда никого не оставит в беде.
– Как, например, меня и Кэтлин.
– Я не об этом, Тея. Сейчас для меня самое главное, что ты идешь на поправку, а то сердце разрывалось видеть, как он переживает. А теперь признавайся, – тут миссис Камерон лукаво улыбнулась, – проголодалась? Чего бы тебе хотелось?
– Всего, – ответила Тея, и миссис Камерон от души рассмеялась.
– Тогда я возвращаюсь на кухню.
– Миссис Камерон, – позвала Тея, когда та дошла до двери.
– Можешь называть меня Мэгги.
– Хорошо, пусть будет Мэгги. А кого Диллон приносил домой, когда был ребенком?
– Ах вот ты о чем! Да всяких беспородных щенков и приблудных котят. И еще ему не раз случалось прихватывать с собой Гриффина, когда отец его, бывало, выпьет лишнего. А однажды даже притащил полуживого тюленя – тот запутался в рыбацких сетях, и рыбаки вытащили его на берег. Да, нелегко было быть матерью Диллона все эти тридцать пять лет.
– Я восхищаюсь вами, – призналась Тея.
– Да будет тебе, милая, – ответила миссис Камерон и хитро посмотрела на нее. – Согласна, работенка была не из легких, но кто-то же должен был за нее браться!
– Вы тут не обо мне говорите? – раздался голос Диллона.
– С какой стати? – шутливо возмутилась Тея. – Мы обсуждаем девальвацию фунта стерлингов!
Миссис Камерон вышла.
Диллон стоял в дверях, на губах его играла улыбка. В эту минуту он показался ей чертовски красивым. Тея поймала себя на том, что любуется им. А как он добр к ней…
– Я пришел помочь тебе принять душ, – произнес он и расплылся в хитрющей улыбке.
– Ну уж нет, – заявила Тея, хотя сама зажмурилась в предвкушении. Она уже давно мечтает о ванне, но такое предложение – это уж слишком!
– Это почему же?
– Но здесь ведь твоя мать, – напомнила ему Тея.
– А это, между прочим, ее идея.
Тея расширила глаза, и Диллон расхохотался.
– Так что давай-ка живо в ванную, – произнес он. – Потому что если к завтраку я не выполню это поручение, мне несдобровать!
