Теодора Снэйк - Старые счеты
От резких звуков Келли вздрогнула, но тут же пришла в себя и подошла к двери. Открывать она не торопилась. Из врожденной осторожности и еще потому, что ей не хотелось никого видеть.
– Что случилось? Я уже сплю.
– Это я, Нетта. Нам нужно поговорить.
Келли так не считала. Взвинченное состояние, в котором находилась стоящая за дверью женщина, могло спровоцировать ее на что угодно. Вдруг Нетта решила устроить грандиозный скандал? Не зная, на что та способна в сильном гневе и на грани отчаяния, Келли предпочла не рисковать своей внешностью.
– Думаю, это может подождать до утра, – сказала она и предложила в качестве компромисса: – Выспимся хорошенько, немного успокоимся и все обсудим.
– Я не собираюсь ждать ни минуты! – истерично взвизгнула Нетта и вновь забарабанила кулаками по двери. – Я хочу сейчас же сказать тебе, что не отдам Джейсона. Он все равно будет моим. Так и знай! Убирайся отсюда. Не то я тебе такое устрою!..
Тут кто-то подоспел на помощь замершей в испуге Келли и оттащил упирающуюся Нетту в ее комнату. Спустя минуту отчаянные крики перестали доноситься до слуха расстроенной гостьи. Очевидно, скандалистку надежно заперли в одной из дальних комнат во избежание тяжких последствий вроде членовредительства или убийства.
За что мне это? – подумала уныло Келли, на душе которой было тяжело и противно. Завтра же уеду, нечего дожидаться, пока Нетта выцарапает мне глаза. Пусть сами разбираются в семейных проблемах. С меня хватит. Только попытаюсь в последний раз убедить Джейсона не выставлять из дому брата с женой.
Келли поправила на себе халат, пригладила волосы и вышла в коридор. Комнату Джейсона она нашла довольно быстро. На легкий стук никто не отозвался, но Келли показалось, что в комнате кто-то есть. Она открыла дверь и увидела Джейсона, выходящего из душа. На нем было только полотенце, обернутое вокруг бедер. Оно почти ничего не скрывало. С таким же успехом Джейсон мог разгуливать обнаженным.
Увидев ее, он просиял и подхватил оторопевшую от подобного натиска женщину на руки. Он кружил ее по комнате и восторженно говорил; не давая вставить ни слова:
– Келли, счастье мое, ты пришла! Ты передумала! Я знал, что так будет. Знал!
Из его объятий, одновременно стальных и бархатно нежных, вырваться было невозможно. Воля Келли слабела и слабела. А когда Джейсон впился губами в приоткрытый для протеста рот, было уже поздно возмущаться и объяснять, что он ее не так понял. Она пришла к нему не за этим, но сейчас, вдыхая аромат, присущий ему одному, сгорала от желания принадлежать Джейсону.
– Целуй меня, Келли! Целуй за все те годы, что мы были в разлуке, – шептал взволнованный мужчина в беспамятстве любовной лихорадки. – Прижмись ко мне, дай ощутить запах твоей нежной кожи.
Его руки тем временем ловко освобождали податливое женское тело от одежды. Она торопилась помочь ему, послушно стягивая халат, и сама отбросила прочь мешавшее им обоим влажное полотенце.
– Ты стала еще красивее, чем раньше. Я почти схожу с ума! – Он благоговейно прикасался к ее напрягшимся соскам. – Подари мне сладкую ночь любви, Келли. Мое тело рвется к тебе, любимая.
Она ощущала то же самое, потому не стала томить Джейсона и, понемногу отступая к кровати, заставила его следовать за собой. Коснувшись края широкого ложа ногами, Келли просто упала на спину, принимая Джейсона на себя. Она не могла больше оттягивать сладкий момент слияния с ним. В долгой любовной прелюдии возбужденная до предела женщина не нуждалась. И Джейсон ее понял.
Он овладел ею. Келли поняла, чего лишала себя долгие годы. Она перестала видеть в Джейсоне врага, разрушила внутренние барьеры, мешавшие отдаться полностью охватившей их страсти. Вся ее нерастраченная нежность готова была излиться на Джейсона.
Он пытался сдерживаться, оттягивая кульминацию слияния с любимой. Но она так трепетно откликалась на любое его движение и с такой готовностью подчинялась заданному им ритму, что лишала его последних остатков благоразумия. Они взмыли в небеса одновременно, ослепнув и оглохнув на время…
Позднее, когда оба, обессилев, уже засыпали, Келли вновь задалась вопросами: что же делать с любовью, охватившей все ее существо?
Есть ли у нее выбор? Кажется, уже нет. Природа взяла верх над здравыми рассуждениями о несхожести характеров и взглядов на жизнь двух людей. Уничтожила старые обиды, отталкивавшие их друг от друга. Устав ждать, пока они одумаются, сама диктовала, как им поступить. Джейсону и Келли оставалось только следовать ее зову и при этом пытаться приноровиться друг к другу.
Обнимая Джейсона, Келли смотрела в потолок и клялась сделать все, чтобы любимый изменился в лучшую сторону. Начнет он с того, что отменит собственное жестокое решение, касающееся брата. Оно было принято им в минуту гнева, а потому неправильно. Поутру он сам скажет, что погорячился. Не может быть, что ему безразлична дальнейшая судьба Нетты и Стенли. Не может этого быть…
Келли спала, и ей снились радужные картины. Дети, резвящиеся в бассейне возле дома, лопоухая собака, которую маленькие безобразники выпросили у любящих родителей, и море желания в глазах Джейсона. Во сне Келли была безмерно счастлива. Она верила, что все преграды на пути к взаимопониманию и любви преодолимы.
Действительность оказалась намного печальнее. Проснулась Келли от истошных криков Стенли, которые, вероятно, разбудили весь дом. Она подскочила в постели и с трудом разлепила ресницы. Остатки волшебного сна понемногу таяли в воздухе. Они были почти зримы. Хотелось даже протянуть руку, чтобы удержать их возле себя.
Недовольно тряхнув взъерошенной головой, Джейсон натянул на плечи простыню и лениво спросил, не открывая глаз:
– Что там случилось?
– Не знаю. Ты спи. Я посмотрю.
Келли поспешно накинула халат, завязала пояс и пошла на шум.
Дверь в спальню супружеской четы была распахнута настежь. Келли заглянула внутрь комнаты и застыла при виде неподвижной Нетты, лежащей в постели. На ней все еще было вечернее платье. Косметика на лице смазалась, на щеках засохли черные дорожки слез. Возле безвольно свесившейся руки на полу валялся пустой аптечный пузырек. Стенли, с застывшими от ужаса глазами, стоял рядом на коленях. Он был в одних пижамных брюках. Видимо, спал этой ночью в другой комнате, а к себе вернулся только утром.
Нетта дышала, в чем с огромным облегчением убедилась Келли, но привести ее в чувство не удавалось даже при помощи нашатыря. Подобрав с пола пузырек, Келли прочла название лекарства. Снотворное, и довольно сильное. Такое выписывают только в случае жесточайшей бессонницы. Никто не пьет за раз больше одной таблетки, иначе возможны тяжелые последствия. А Нетта вчера еще и злоупотребила алкоголем. Это опасно вдвойне. Сколько же таблеток она приняла?
