Вивьен Адамс - Наперекор судьбе
Джонатан снял темные очки, которые порекомендовал ему доктор Херстфилд, и увидел неясную фигуру бегущей к нему дочери. Он быстро наклонился, чтобы подхватить ее на руки.
— Ну, дорогая, не плачь! Мы что-нибудь обязательно придумаем. Но прежде мне надо поговорить с Шери.
— Я не хочу, чтобы она уезжала, — заявила Мэри Клер, шмыгая носом.
— Знаю. Послушай, может быть, ты пойдешь домой? Дядя Кейн приготовил для тебя сюрприз. Ну, беги!
И он подтолкнул девочку к открытой двери конюшни.
— Мы с Шери тоже скоро придем, — пообещал Джонатан.
— Я не хотела огорчать малышку, — начала Шери. — Но моя работа здесь действительно заканчивается…
— Думаю, вы правы, — согласился Джонатан.
Ему хотелось разглядеть ее получше, но она была слишком далеко от него.
— А что сказал доктор Херстфилд? Зрение восстановилось полностью?
— Не совсем, — ответил Джонатан, медленно подходя к ней. — Но он уверен, что через пару дней все войдет в норму.
— Я рада за вас, — искренне сказала Шери, стараясь не замечать, как тоскливо заныло сердце.
— Вот сейчас лучше. Могу видеть вас более четко, — сообщил Джонатан, останавливаясь перед ней. — Ваши глаза еще восхитительней, чем я помнил.
Шери покраснела, и дрожь желания пробежала по ее телу.
— Теперь, когда вы выздоровели, я могу уехать. Моя помощь вам больше не нужна, — произнесла она, не совсем понимая, кого пытается убедить в этом.
Широкая открытая улыбка Джонатана заставила ее сердце забиться сильнее.
— Вот в этом вы ошибаетесь, Шери. Вы нам с Мэри Клер нужны сейчас больше, чем когда-либо.
У нее перехватило дыхание. О чем это он?
— Если вы пытаетесь таким образом выразить мне благодарность, то я… — начала Шери.
— Да, я благодарен вам. Благодарен за то, что вы в первую очередь подумали о ребенке и согласились принять мое предложение приехать сюда, хотя, возможно, вам нелегко было на это решиться, учитывая прошлые обстоятельства. Благодарен, что вы помогли мне взять себя в руки и вновь почувствовать вкус к жизни. Благодарен за то, что научили быть хорошим отцом для Мэри Клер, подсказали, как любовью и терпением можно завоевать сердце дочери.
Да, я благодарен вам. Но чувства, которые я испытываю к вам, больше, чем простая благодарность. Вы показали Мэри Клер и мне, что семейные узы должны быть превыше всего. Вы помогли нам с дочерью найти друг друга, и это делает вас частью нашей семьи. Если вы покинете нас сейчас, то наша семья станет уже не та. Нам будет очень не хватать вас.
Шери смотрела на него, не в силах сдержать волнения. Искренность и теплота его голоса покорили ее. Но вероятно, она все-таки не совсем правильно его поняла.
— Почему вы молчите? — спросил Джонатан с явным разочарованием.
Ему хотелось бы видеть ее более четко, но и того, что он различал, было достаточно. Он протянул руку и коснулся ее щеки.
— Может быть, я выражаюсь слишком витиевато. Просто я хочу сказать, что люблю вас, Шери, и думаю, что любил всегда. Едва я увидел вас, как тут же был покорен. В вас было нечто, что глубоко тронуло мое сердце. Я должен был готовиться к выпускным экзаменам, но мне было все равно, сдам я их или завалю. Хотелось все время находиться рядом с вами. Но вам было всего семнадцать, как и моей сестре. И я сказал себе, что веду себя неразумно, что вы слишком молоды для меня. Я пытался выбросить вас из головы, но вы словно околдовали меня, и я ничего не мог с собой поделать.
Может быть, поэтому я набросился на вас с упреками в ту ночь у озера. Любить вас не входило в мои планы, и я просто искал выхода из сложившейся ситуации. Несчастный случай с Эйприл предоставил мне такую возможность. Потом я очень сожалел, что был груб с вами. Я же догадывался, что не вы виноваты в случившемся. И я никогда не забывал вас, Шери. Мои чувства были спрятаны в самом дальнем уголке моего сердца, но они постоянно были со мной. Я люблю вас. Показать как?
И не дожидаясь ответа, Джонатан обнял ее и поцеловал.
Она отдалась поцелую жадно, безо всяких колебаний. Так чудесно было находиться в его жарких объятиях. А сердце стучало в восторге: он любит ее, любит, любит! И это не сон.
Жар его тела пробудил в ней желание, которое она не в силах уже была подавить.
Одна из лошадей заржала, ей ответила другая. И все очарование момента пропало — они разом возвратились на грешную землю.
Джонатан отпустил ее, продолжая тяжело дышать.
— Шери, любимая моя, радость моя. Я так тебя хочу. Безумно… Но давай найдем для этого более укромное место.
— Джон, ты уверен? — спросила Шери, все еще боясь поверить в то, что случилось. — Мы из разных семей… Отец мой был человеком, мягко говоря, малопочтенным.
— Какое мне дело до твоего отца, Шери? Мне нужна ты. Я люблю тебя. Ты женщина, с которой я хочу прожить всю оставшуюся жизнь и которая наверняка сделает меня счастливым. Я мечтаю, чтобы ты стала моей женой и матерью для Мэри Клер и других детей, которые у нас родятся…
Он остановился — эмоции переполняли его, мешая говорить.
— Джон, ты не представляешь, как много для меня значат твои слова, но…
— Никаких «но»! Никаких! Если ты, конечно, любишь меня.
В его словах чувствовалась боль и затаенная тоска.
— Конечно, я люблю тебя, — сказала Шери. — Я влюбилась в тебя с первого взгляда. Сразу же, как только увидела гарцующим на Фер-Дере.
Неожиданно ноги Шери подкосились, и, если бы Джонатан не подхватил ее, она бы упала.
— А я уж думал, что ты так никогда этого не и скажешь, — ласково произнес он.
— Я тебя люблю! Я тебя люблю! Я тебя люблю! — исступленно зашептала Шери, за что тут же получила еще один поцелуй, от которого у нее перехватило дыхание.
— Думаю, нам следует пожениться как можно скорее, — решительно заявил Джонатан. — Нечего тянуть кота за хвост!
Шери тихо засмеялась.
— Я не против.
— Да, но я хочу сделать все, как полагается. Прежде всего тебе нужно кольцо.
Он поднес ее руку к губам и поцеловал тонкие пальцы один за другим.
— С изумрудом, я думаю. Да, изумруд для Шери, такой же пленительный, как цвет твоих глаз.
— О, Джон! Мне не нужны никакие драгоценные камни. Ты — единственное сокровище, которое мне нужно в этой жизни! — сказала она.
Ее мечта иметь семью наконец-то сбылась, и она отдаст все силы, чтобы в ней царили совет и любовь.
— Мне тоже не нужен никто, кроме тебя, Шери, дорогая. А знаешь, по-французски твое имя и означает «дорогая». Как часто я повторял его ночью, не в силах заснуть, и постепенно понял: ты — это то, что способно наполнить мою жизнь смыслом, самое ценное, что может даровать судьба такому человеку, как я. Ты веришь мне, Шери? — спросил Джонатан, хотя и без слов было ясно, что ответит ему любимая.
