Лора Патрик - С любовью, Элис
– Пойдем, прошу. Нельзя опоздать на дебют Бенедикта.
Джеки сняла куртку со спинки стула, но Тэд взял ее из рук Джеки и, как галантный кавалер, помог даме.
– Очень любезно с твоей стороны, – сказала Джеки.
За все время, что они мчались по дороге в школу, Джеки больше не произнесла ни слова. В гардеробе он опять помог ей снять куртку, и, взяв его под руку, она чинно направилась в сторону школьного зала. Оба были напряжены. И Джеки, и Тэд боялись произнести даже слово, чтобы ненароком не коснуться запретной темы.
Сколько раз он подавлял в себе желание прижать ее к себе и сказать ей все, что он думает о ней и о себе, и повернуть время вспять, чтобы возвратить те дни, когда им было так хорошо вместе. Но как только он открывал рот, его одолевали сомнения. Он не хотел повторить свою ошибку, терять любимую женщину слишком тяжело. Его сердце не выдержит второго такого испытания.
Они вошли в просторный зал. Свет уже погасили, и вокруг царил полумрак. Все внимание зрителей было приковано к только что вошедшей паре. Красавец Тэд Сноу считался завидным женихом в городе, его появление в обществе с очаровательной незнакомкой повергло всех в шок.
– Почему они уставились на нас? – спросила Джеки.
– Не на нас, а на тебя. – Тэд сжал ее ладонь, чтобы она не робела.
– Но почему?
– Я в первый раз появился на людях с женщиной за последние три года.
– За три года у тебя не было ни одного свидания? – удивилась Джеки.
– Не попадалось женщины, с которой я хотел встречаться, – сказал он. – Теперь у наших одиноких женщин поубавится энтузиазма на мой счет. Не обязательно целовать меня, просто смотри на меня с обожанием.
Джеки тихонько засмеялась. Это немножко разрядило обстановку. Они нашли два места в середине одного из первых рядов. Когда они устроились поудобнее, он дал ей программку.
– Думаю, ты ни разу не была на школьном празднике, и хочу дать тебе несколько советов.
– Каких советов?
– Как бы плохо ни выступали ученики, не смейся. Улыбаться можешь, но не смеяться, прикуси нижнюю губу – это помогает. Поверь мне, ничего хорошего ты не увидишь. Дети в этом возрасте еще не умеют выступать перед большой аудиторией. Когда они поют, кажется, как будто орут десять голодных котов.
Когда все места были заняты, зал погрузился в полную темноту и все стихли. Концерт открыли первоклассники. Малыши неловко мялись на сцене, не зная, куда девать руки. По-видимому, их мало волновало то, о чем они пели. Каждый пытался отыскать своих родителей в зале. К счастью, им надо было исполнить только одну песню.
На сцене появился класс Бенедикта. Джеки сжала руку Тэда, чтобы поддержать его. Он посмотрел на нее и увидел, что она покусывает губы.
– Ты в порядке? – спросил он.
– Я очень нервничаю. Он неделю ни о чем думать не мог, как только об этом выступлении. Он очень боится сбиться.
– Бенедикт не нервничает, – сказал Тэд.
– Нет, нервничает. Просто молчит, а на самом деле очень хочет спеть хорошо.
Тэд откинулся на сиденье, удивляясь, насколько хорошо Джеки успела узнать его сына. Он всегда считал, что Бенедикт весельчак и оптимист, уверенный, что все будет хорошо. А если и случались неудачи, то у него хватало сил, чтобы посмеяться над ними. Он даже не догадывался, что Бенедикт скрывает свои страхи и неуверенность, стараясь подражать в этом отцу. Только чуткая мать может настолько хорошо понимать своего ребенка.
Он еще раз украдкой взглянул на Джеки. Из нее бы вышла удивительная мать. Сейчас она сидела на краю сиденья, напряженная, как натянутая струна, и взволнованно смотрела на сцену. Она обожала Бенедикта и не скрывала этого. Если бы все эти годы с ним была такая женщина, как Джеки, жизнь Бенедикта была бы намного легче и счастливее, наполненная заботой и лаской.
– Вон он, – прошептала Джеки, указывая в самый конец группы. Она помахала рукой, и Бенедикт, увидев Джеки и отца, широко улыбнулся. – Надо было взять с собой фотоаппарат. Какой он красивый!
У Бенедикта и у остальных мальчиков этого небольшого оркестра на голове были красные шапочки, как у Санта-Клауса. Перед каждым висело несколько колокольчиков. Когда песня началась, раздался мелодичный серебристый звон колокольчиков. Лицо Бенедикта было напряжено. Вдруг он сбился и беспомощно посмотрел на учителя. Тэд увидел, что Джеки вздрогнула. Она сильно сжала его руку. Но тут учитель кивнул Бенедикту, и он снова вступил в такт музыки. Джеки расслабилась и облегченно вздохнула. Когда песня закончилась, она вскочила и воодушевлено зааплодировала.
– Браво! – закричала Джеки, сияющими глазами глядя на Бенедикта.
Тэд оглянулся вокруг и увидел, что все родители смотрят на нее. Он схватил Джеки за руку и усадил ее на место.
– Это не театр, – зашептал он. – Здесь не надо устраивать оваций.
Ее глаза были влажны, но чувствовалось, что она была полна гордости за Бенедикта.
– Не правда ли, он замечательно сыграл? – Тэд обнял ее за плечи и притянул к себе.
– Никогда не видел тебя такой счастливой. Я рад, что ты так переживаешь за него.
Дальше концерт продолжался спокойно. Каждый класс исполнял по две песни и раскланивался, уступая место следующим артистам. В конце вечера все в школе, включая родителей, дружно спели «Мы желаем вам счастливого Рождества».
Они встретили Бенедикта уже в коридоре. Он кинулся к ним, предвкушая заслуженные комплименты. Тэд немного потормошил его, сказав:
– Ты был великолепен!
Джеки наклонилась и взяла Бенедикта за руки.
– Это было замечательно, – сказала она. – Я слышала всю твою партию от начала до конца. Бесспорно, ты был лучше всех.
– Я немножко напутал, – признался он.
– Этого никто не заметил. Я думаю, все были заворожены музыкой и пением, вы играли, как настоящие профессионалы!
– Правда? – спросил Бенедикт. – Как на тех концертах, которые ты видела в Манчестере?
– Именно так, – ответила Джеки. – Даже лучше!
Она взяла его за руку, и они направились к выходу. Тэд не сразу последовал за ними, зачарованный картиной, которую представляли собой идущие Джеки и Бенедикт, его сын, в котором он души не чаял, и любимая женщина. Смущенный, он провел рукой по волосам.
Да, Сноу, сказал он сам себе. Если ты ее действительно любишь, ты должен найти способ, как удержать ее. Иначе придется ощутить на себе в полной мере ярость разгневанной десятилетней звезды.
Джеки лежала на кровати, уставившись в потолок и сложив руки на груди. Сказать, что она была озадачена, значило не сказать ничего. Тэд Сноу был совершенно непредсказуем. Сначала он хотел, чтобы она осталась, потом – чтобы уехала, а теперь она вообще не могла понять, чего он хочет.
