Дженнифер Стоун - Зеркало души
— Мейсон, что случилось? — И, когда он не ответил, догадалась: — Ты еще злишься...
Он пожал плечами.
— А чего ты ждала?
— Я надеялась, ты уже остыл. Что ты рад за меня. Может быть, даже горд тем, чего я добилась...
Что-то дрогнуло во взгляде Мейсона, и Кейтлин на миг решила, что достучалась до него. Но голос, когда Мейсон заговорил, был все так же резок.
— С чего бы тебе так думать?
— Другие женщины были так хороши... Не загоняй я себя до седьмого пота тренировками, мне бы с ними не сравниться. Ты ведь понимаешь?..
Выражение его лица не смягчалось.
— Я велел тебе не участвовать в родео.
Велел? Это уж слишком! Кейтлин прищурилась и отчеканила:
— Я не слушаю повелений, Мейсон, неужели ты еще не понял?.. Я благодарна тебе за участие. Я пыталась сказать тебе это вчера. Она помолчала, а потом, уже мягче, добавила: — Мейсон... я должна была сделать, что сделала.
— Ты правда так думаешь, Кейтлин?
— Да, — подтвердила она. — Я по-прежнему не теряю надежды продать скот, но до торгов еще больше месяца. Родео было для меня единственной возможностью получить деньги в руки — и быстро.
Темные глаза впились ей в лицо.
— Я сделал тебе предложение.
— Которое я не могу принять.
— Ты дала мне это понять достаточно ясно.
Все шло совсем не так, как надеялась Кейтлин.
— Мейсон... — взмолилась она, — не будем спорить. Я все еще в восторге от вчерашнего, не отравляй мне радость. Ладно?.. — Она тронула его за руку и ощутила, как мгновенно напряглись под ее пальцами мышцы. — Идем в дом. Твой чек уже готов, а потом...
Мейсон вырвал руку, будто прикосновение Кейтлин обжигало, и выдохнул неприязненно:
— Забудь!
Кейтлин стало плохо. Она смотрела на Мейсона во все глаза.
— Забыть?.. Почему?
— Мне не нужен твой чек. Порви его.
— Не понимаю. Все эти месяцы ты наседал на меня с выплатами, не давал отсрочек. Требовал, чтобы вместо денег я расплачивалась услугами. А сейчас велишь мне порвать чек?
— А когда будешь его рвать, — резко проговорил Мейсон, — порви заодно и еще кое-что.
— Что порвать? — Его гнев смутил Кейтлин.
— Вот это! — И он с яростью швырнул ей в руки большой конверт. — Открой.
— Что это? — прошептала она, вытаскивая из конверта несколько листов.
— Твоя чертова закладная, конечно.
Кейтлин охватила дрожь.
— Зачем... Зачем ты привез ее?
— Теперь она твоя. Порви ее, Кейтлин.
Господи, а не снится ли мне все это? Кейтлин подняла на Мейсона повлажневший взгляд.
— Еще осталось так много взносов... — Голос ее срывался, язык отказывался повиноваться. — Как можно? Мейсон, я не имею права...
— Если ты ее не порвешь, порву я.
Мейсон выхватил документ из рук Кейтлин и разодрал на части.
Кейтлин завороженно смотрела, как клочки падают наземь. Потом, подняв голову, вновь обратила взгляд к Мейсону. Никогда ее любимый не выглядел более суровым, далеким, рассерженным, чем сейчас.
— Не понимаю...
— А чего тут понимать? Все просто. Ты хозяйка своих земель, Кейтлин. Твое драгоценное ранчо свободно от долгов.
Сон, отрешенно подумала Кейтлин. Дивный, невозможный сон. Нет закладной, нет тревог и волнений... Но есть в этом сне что-то от кошмара.
— И еще кое-что, — сказал Мейсон.
Кейтлин поймала коробочку, которую он ей бросил.
— Что там?..
— Открой.
— Господи! — вырвалось у нее: в коробочке лежало бабушкино кольцо. — Откуда оно у тебя?
— Из ломбарда, куда ты его сдала.
— Как ты узнал?
— Я догадался, что ты что-то сотворила, когда внесла тот единственный взнос. Скот ты не продавала, это я знал наверняка, значит, продала что-то другое, очень ценное. Я обшарил все ломбарды в Остине, пока не нашел это кольцо.
— И все равно не понимаю. Ты ведь даже не знал, что оно мое!
— Не знал, но у меня имелась твоя фотография, а у служащего — квитанция с твоей фамилией.
— И ты выкупил кольцо. Мейсон... спасибо! Я... я непременно верну деньги.
— И не думай!
— Но я же должна...
— Забудь! — приказал он.
— А это? — Кейтлин широким жестом обвела усыпанную бумагой землю. — Почему, Мейсон? Что все это значит?
— Я сделал тебе предложение. Больше никаких взносов, никогда. Ранчо осталось бы твоим домом. Мы бы поженились. Я хотел увезти тебя куда-нибудь на две недели, которые стали бы нашим медовым месяцем. У тебя было бы все, что ты хочешь. То есть что, как я думал, ты хочешь. Но ты буквально вытерла об меня ноги. Восприняла мое предложение так, будто оно было наистрашнейшим из оскорблений, когда-либо нанесенных тебе.
— Мейсон...
— Позволь мне закончить, Кейтлин. Я не отниму у тебя много времени. Потерпи немного, и ты навсегда избавишься от меня, я не стану более обременять тебя своим присутствием.
— Мейсон... — растерянно начала она.
Но, едва Кейтлин шагнула к нему, Мейсон отшатнулся.
— Я просил тебя не участвовать в родео. Мысль, что твое лицо и тело могут изуродовать, была мне непереносима. Но тебя было не остановить. Гордая Кейтлин, независимая Кейтлин, предпочитающая дойти до крайности, только бы не жить с тем, кто ей отвратителен, кого она не выносит!
— Нет, Мейсон, я...
И снова он не дал ей сказать.
— Тебе мало того, что я люблю тебя, с ума схожу по тебе, что я готов достать с неба и луну, и звезды, если ты того пожелаешь.
От счастья у нее закружилась голова.
— Что ты говоришь? — прошептала Кейтлин.
— Я почти закончил. Когда ты выступила в родео, я понял, что нет смысла продолжать преследовать женщину, которая никогда меня не полюбит. Долги больше не угрожают тебе, Кейтлин. Как и я. Я не вернусь. Никогда.
Не дав ей возможности ответить, он повернулся и запрыгнул в кабину самолета.
Кейтлин была настолько потрясена услышанным, что несколько секунд не могла ни двигаться, ни говорить. Когда же смогла, подбежала к дверце самолета.
— Мейсон! Подожди!
Но дверца уже захлопнулась. Если Мейсон и слышал ее зов, то не подал виду. Кейтлин заколотила по обшивке фюзеляжа — напрасно! Ожил мотор, и ей пришлось отойти.
— Мейсон! — крикнула она, когда самолет оторвался от земли. — Я люблю тебя! Я люблю тебя, Мейсон, слышишь?
Но признание унес порыв ветра. Самолет поднялся в воздух и стал набирать высоту, — пилот не смотрел вниз.
Слезы катились из глаз Кейтлин. Она горько плакала, а человек, дороже которого для нее не было на свете, улетал из ее жизни навсегда.
Ночью Кейтлин решилась.
Она поднялась до рассвета. В своей кухоньке уже завтракали ковбои. Кейтлин вызвала Бретта, старшего ковбоя, жившего на ранчо дольше всех прочих, верного Бретта, оставшегося рядом даже когда настали трудные времена.
