Ребекка Уинтерз - Девушка «амальфи»
– Отец знал, что делал, когда украл вас у Мела. Помимо того что вы неотразимо красивы, вы его не подвели. Вы вполне могли сделать карьеру топ модели – достаточно посмотреть сегодняшние слайды.
– Вы льстите мне, синьор, но в настоящее время меня устраивает быть помощницей Мела Джардина.Она покинет Италию с улыбкой на лице, даже если это ее убьет.
* * *
– Синьорина Марш?
Она оглянулась:
– Привет, Фортунато!
Он просиял:
– Эти фото – фантастика! Вы не подпишите мне остальные плакаты? Я отдам их ребятам. Они умрут от зависти, когда узнают, что я с вами знаком.
Аннабел рассмеялась:
– А ты умеешь делать комплименты пожилым дамам.
– Пожилым? Вы это серьезно?
– Спасибо, Фортунато. Значит, день не пропал даром. Я с удовольствием подпишу их. – Она ощущала на себе жаркий взгляд Лукки, пока подписывала оставшиеся шесть плакатов его племяннику.
– Спасибо. – Он сложил плакаты и повернулся к Лукке: – Отвезти вас домой?
Аннабел замерла. Что-то ответит Лукка?
– Мы с Аннабел сами вернемся. Но спасибо за предложение. Вот, держи. – Он вынул из кармана деньги и вложил Фортунато в руку. – Я твой должник.
– За что? – Фортунато уставился на купюры.
– За то, что возил своего старого дядюшку по городу и помог купить самую модную одежду. До встречи.
– Ciao. –Фортунато смерил обоих понимающим взглядом и ушел.
– Он очень милый и занятный, – сказала Аннабел.
– Руджеро считает, что он неисправим, но для меня он самый замечательный племянник на свете. – Лукка переступил с ноги на ногу, что не укрылось от глаз Аннабел. – Вам еще долго здесь оставаться?
– Я все закончила. Ваш отец до полуночи будет вести деловые разговоры. Я только переоденусь. Встретимся во дворе у машины. Десять минут, и я готова.
– Пусть будет пять.
– Не думаю, что уложусь в пять минут.
– А вы постарайтесь. Я тем временем добуду для нас кое-какое угощение с приема.
Господи, о какой еде можно думать сейчас рядом с ним? Кровь гулко стучала в жилах, когда она почти бегом кинулась переодеваться.
Марчелла помогла ей снять платье и украшения. Она обняла Аннабел со словами:
– Благодаря вам мой салон в Риме станут атаковать дамы, которые захотят походить на вас. Конечно, это невозможно, но главное, что они-то будут думать, что выглядят как вы.
Аннабел не удержалась от смеха.
– Спасибо за все ваши хлопоты.
– Работать с вами – одно удовольствие.
– Я вас никогда не забуду, Марчелла.
Марчелла ушла, а Аннабел смыла макияж и завязала волосы в хвост. Затем надела брюки цвета хаки и легкий голубой трикотажный топ.
Когда она подошла к машине, Лукка уже стоял там. Он открыл ей дверцу. Как же он красив в новом костюме! Слов нет. Да она простушка по сравнению с ним.
– Девушка «амальфи» исчезла, – с улыбкой заметила она.
– Нет. – Он окинул ее взглядом с головы до ног. – Она передо мной. Та самая, которую мой отец увидел в Калифорнии.
– Уму непостижимо, правда? – Она села в машину и подождала, пока он сядет с другой стороны. – Гвилио сказал, что оценил мою фигуру и внешность и сразу понял, что я та, кто ему нужен.
– У моего отца сильно развито воображение. И он умеет быть убедительным.
Аннабел завела мотор и выехала на дорогу.
– Я это почувствовала на себе.
Рука Лукки сжала ей бедро.
– После того, что я видел, извиняться не буду: все эти дилеры поедали вас глазами. А я имею больше прав, потому что мы с вами жили в нашем особом собственном мирке, и я привык к этому.
Аннабел нечего было ответить. Наступило молчание. У Лукки зазвонил мобильник. Наверняка Гвилио.
Она ожидала, что он будет радостно и оживленно говорить с отцом, но Лукка молчал. Она искоса взглянула на него, и сердце у нее упало. Лукка больше слушал, чем отвечал, а когда отвечал, то голос у него звучал глухо. Аннабел ничего не понимала. Разговор закончился, а ее беспокойство возросло. Она ждала, когда он ей расскажет, что случилось.
– Это звонила мать Стефаны Беральди из больницы в Неаполе, – наконец, произнес, он, когда они подъехали к ферме.
Аннабел лишь охнула.
– У Стефаны днем началось кровотечение, и ее срочно отвезли в больницу. Надеялись спасти ребенка, но не удалось. Она все еще в операционной. – Лукка болезненно сморщился. – Ее мать сказала, Стефана пробудет в больнице еще сутки. Я должен к ней поехать.
– Я отвезу вас, но прежде сбегаю в дом за таблетками. К утру вы настолько устанете, что без них не обойдетесь.
Через минуту она вернулась к машине с лекарством и двумя бутылками кока-колы. Лукка достал из пакета роллы с ветчиной и сыром. Он передал ей бутерброд.
– После такого напряженного дня вам надо поесть, а иначе не хватит сил, чтобы вести машину.
Аннабел первая справилась со своей едой, выпила полбутылки колы и снова завела мотор. Лукка съел пять булочек, запил колой и с тяжелым вздохом откинулся на спинку сиденья.
– Но почему это должно было случиться с ней? – безжизненным тоном произнес он.
– Акушер, с которым я работала, объяснял мне, что выкидыши происходят оттого, что с ребенком не все в порядке и он не в состоянии появиться на свет, но Стефану это не утешит.
Он повернулся к ней:
– Знаете, а у моей матери было четыре выкидыша до того, как родился я. Я узнал об этом только на днях.
– Господи! Что пришлось пережить вашим родителям, особенно вашей маме…
– Для Стефаны все надежды рухнули.
– Ее горе очень тяжелое, потому что это произошло вскоре после потери мужа, но вечно это не продлится.
– Я просто не знаю, что ей сказать.
– Ничего не надо говорить. Банальности в такие моменты не помогут, Лукка. Ей станет легче, когда она увидит вас, ощутит вашу поддержку. Вы разделите с ней ее горе, и в этом она найдет утешение.
Он протянул руку, и она почувствовала, как его пальцы гладят ей затылок.
– А вам стало легче, Аннабел? – прошептал он. – Некоторые люди говорят, что развод хуже, чем смерть мужа.
«Стало легче с тех пор, как я приехала в Равелло». Аннабел хотела произнести это вслух, но тогда у Лукки не останется сомнений относительно ее чувств к нему. До тех пор, пока он не скажет тех слов, которые ей необходимо от него услышать, эти ее слова не будут произнесены.
– Да, мой развод оставил пустоту в душе. Но сейчас я чувствую облегчение. Кому нужен человек без стрежня, не способный любить? Это ваши слова.
