Берта Эллвуд - Ни слова о любви
На следующее утро Анна проснулась рядом с Серхио. Он безмятежно спал, подложив руку под голову, их одежда беспорядочно валялась на полу. Как они добрались до ее комнаты, Анна помнила с трудом, но то, чем они занимались ночью, было великолепно. Серхио превзошел самого себя. Вряд ли это когда-либо повторится, с сожалением подумала Анна, ведь развод неизбежен. Она не останется с ним только из-за нескольких часов шикарного секса, плата слишком велика. Нельзя отдавать душу на растерзание ради удовольствия тела. Анна встала и начала тихонько одеваться. Но нечаянно коснулась ногой стула, и Серхио тут же проснулся.
— Анна… — Ее имя, произнесенное им с величайшей нежностью, заставило беглянку замереть на месте.
Она взглянула на мужа.
— Куда ты собралась?
Анна с мольбой смотрела на него. Зачем он пытается удержать ее? Любая женщина в Италии, да во всем мире, будет счастлива разделить ложе с таким мужчиной. Ему надо лишь взмахнуть рукой, и к его услугам будут первые красавицы Италии. Анна не представляла себе женщину, которая сможет устоять перед очарованием Серхио Арнотти. Неужели он до такой степени жаден, что будет удерживать ее у себя из-за этих идиотских акций? Разве ему мало его состояния? Или власти? Зачем причинять ей такую боль? Почему он не может проявить к ней элементарное милосердие?
— Анна…
Серхио привлек ее к себе, одной рукой зажав ее руки над головой, а другой снимая белые шелковые трусики, которые она начала надевать, когда так неловко толкнула стул и разбудила его. — Зачем тебе это? Я собираюсь, моя дорогая, — говорил он, нежно целуя ее, — держать тебя в постели так долго, как будет нужно, чтобы ты выкинула из головы все эти глупости насчет развода.
Глупости? Как он смеет говорить с ней так, как будто она капризный ребенок? Ее предательское тело, тающее под его тяжестью, напряглось, готовое дать отпор. Серхио почувствовал это и прижался к ней еще сильнее. Анна ощутила на своем бедре его восставшую плоть и еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть от неожиданно нахлынувших чувств. В отчаянии она попыталась сдвинуть ноги, но его бедро своей тяжестью помешало ей сделать это. Губы Серхио по ложбинке между ее грудей опускались все ниже и ниже, он чередовал поцелуи со словами, сводя Анну с ума.
— Наш брак изумителен, cara. Ты так прекрасна! Меня устраивает наша совместная жизнь. А что касается тебя, ты ведь живешь в роскоши. Что тебе не нравится в этом? Я выполнил все свои обещания. И наш секс великолепен, ты согласна? — Чтобы доказать ей это, он дотронулся до курчавого треугольника волос внизу ее живота и, удовлетворенный произведенным эффектом, прошептал: — Мы потеряли нашего ребенка, это очень печально, но теперь я рядом и все исправлю.
Сделает мне еще ребенка? Это он имеет в виду?
Мысль наконец достигла ее сознания, заставила ее предательски слабое тело запротестовать. Она не позволит ему издеваться над собой. Он собирается подарить ей нового наследника, а потом снова исчезнуть со своей любовницей и забыть про нее, не думая ни минуты о ее чувствах.
Анна неожиданно выскользнула из его объятий. Бдительность Серхио ослабла, так как он не ожидал от нее таких решительных действий и не успел поймать ее. Она стояла перед ним, абсолютно обнаженная, великолепная в своей ярости. Он невольно залюбовался ею.
— Да, видимо, нам действительно надо поговорить. — Серхио обреченно поднялся с постели.
У Анны дух захватило от его красоты. Ее муж был сложен как греческий бог: золотистая кожа, мускулы, выступающие убедительным рельефом. Анна прожила с этим человеком год и все никак не могла привыкнуть к нему. Он каждый раз поражал ее своим совершенством.
Анна глубоко вздохнула и ринулась в пропасть.
— Никто из нас не притворялся, что мы женились по любви. — По крайней мере ты, добавила она про себя. — Я согласилась с этим, — продолжала она. — Но я была вправе ожидать хотя бы верности и уважения. Ты не дал мне ни того, ни другого. Ты в глаза смеялся надо мной. Как только я забеременела, ты сбежал от меня к своей любовнице.
Сказав это, она услышала, как он шумно втянул воздух сквозь стиснутые зубы, и поторопилась продолжить в страхе, что он начнет оправдываться и лгать, а она будет достаточно глупа, чтобы поверить ему.
— Ты помнишь званый ужин сразу после нашего медового месяца? Дениза уже тогда рассказала мне все. Она была вполне вежлива, можешь не сомневаться. Она объяснила мне, глупышке, что это считается нормальным в вашем обществе. Для мужчин, которые женятся по расчету, естественно заводить любовницу и ни в чем себе не отказывать.
Анна постепенно сбивалась на горький тон, хотя хотела говорить спокойно. Серхио слушал ее внимательно, но не так равнодушно, как вначале. Все изменилось, как только она упомянула имя Денизы Блекмур. Его поймали с поличным, и блистательному Серхио Арнотти это пришлось не по вкусу. Анна продолжала:
— Но мне это не понравилось. Наверное, я недостаточно утонченная женщина, чтобы принять такой порядок. Хотя вначале я ей не поверила, даже тогда, когда ты обращал на меня внимание лишь в постели, как будто секс — единственное, что тебе от меня требовалось. Я закрывала глаза на все. Но ситуация изменилась. Я забеременела, и ты сразу переехал в другую комнату. Тебе было противно прикасаться ко мне. Ведь больше необходимости в этом не было, и тебе незачем было притворяться. Тебя все время не было дома. Затем выкидыш, и ты услал меня подальше…
Ее голос сорвался, слишком больно было переживать все это снова и снова.
— Я умирала от тоски в своей роскошной тюрьме, а ты без зазрения совести развлекался с Денизой, пока не подошло время вернуться, чтобы сделать себе нового наследника!
Анна замолчала. Она так сильно стиснула руки, что пальцы заболели. Почему он молчит? Все, что угодно, лучше этой невыносимой тишины. Пусть кричит, оправдывается, возмущается. Но Серхио не произносил ни слова.
— Но я не была до конца уверена, пока ты не притащил ее в наш дом, насмеявшись надо мной и над нашим браком. Такое бесстыдство невозможно представить. До какой степени надо презирать меня, чтобы заниматься с любовницей сексом в собственном доме. Я видела, как она выходила из твоей спальни. Мы с ней даже побеседовали. Она любезно предупредила меня, что на меня у тебя не хватит сил, настолько она тебя истощила! — горько усмехнулась Анна. — Это было последней каплей.
Все. Она сказала это. И, кажется, сказала очень спокойно, даже равнодушно. Он никогда не догадается, как она страдала все это время без него. Она спасла свою гордость, и это могло послужить ей утешением, если что-то вообще было способно утешить ее. Но эта горькая победа отдалась такой невыносимой болью в груди, что Анна чуть не заплакала от отчаяния. Неужели она никогда не перестанет мучиться?
