Айрис Денбери - Сосновый замок
Демонстративный жест — возвращение подарка — означал только одно: Рейчел все-таки придется принести той свои извинения, что она и сделала при первой же возможности.
— Мне очень жаль, но я не знала о такой примете, — искренне сказала девушка.
— Давай не будем об этом, — отмахнулась Франсин.
— Во всяком случае, мне следовало бы посоветоваться с сестрой. В будущем я так и поступлю.
— Ты всегда обращаешься к Селии за советом?
— По некоторым вопросам — да, — призналась Рейчел.
— Тогда, пожалуй, стоит попросить, чтобы она научила тебя, как следует себя вести молодой особе с приятелями после вечеринки. Конечно, я понимаю, что и ее взгляды на многое не совпадают с нашими, французскими. Но, может, она все-таки могла бы тебе дать кое-какие полезные советы, пока не поздно?
— Что ты имеешь в виду? — едва не вспылила Рейчел, но заставила себя подавить вспышку гнева.
Франсин холодно улыбнулась:
— Если привычка флиртовать у тебя в крови, то, по крайней мере, проявляй благоразумие. У нас не принято удаляться в сад и возвращаться в таком виде, словно…
— Пожалуйста, избавь меня от необходимости выслушивать оскорбления, — попросила Рейчел. — По-твоему, может, я их и заслуживаю, но большую часть вечера я провела на глазах у множества людей и только в конце вышла прогуляться в сад с Валантеном.
— Значит, ты и его прибрала к рукам, как только все вышли из-за стола. Тебе мало было лишить Изанну партнера, так еще понадобилось соблазнять Вала.
Женщины буквально испепеляли глазами друг друга.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — наконец сказала Рейчел. — Изанна все время танцевала с Гастоном, во всяком случае, пока мы с Люсьеном там были.
— К счастью, тебе не удастся заставить меня поверить, будто Люсьен тоже был твоим спутником в прогулках по саду. Его не так легко заманить в расставленные сети.
— Не думаю, что меня можно обвинить в коварстве соблазнить кого-либо и более всего — Люсьена.
— Можешь и не пытаться, — решительно заявила Франсин. — Мы с ним выросли вместе, прекрасно понимаем друг друга и со временем поженимся. У Люсьена много проблем, но я охотно подожду, пока он разрешит некоторые из них.
Рейчел пожала плечами: мол, это ваше дело.
— А теперь, если позволишь, я пойду к Хэрри. Пришло время урока.
— Кажется, ты чересчур всерьез относишься к своим обязанностям.
— По-моему, мальчику нравится то, что мы делаем вместе.
— Ребенок любит играть с тобой, пока у него нет настоящего друга или товарища.
— Слава Богу, он скоро получит братишку или сестричку.
Франсин поджала губы:
— Ты что же, намерена торчать здесь до родов? Мы вполне способны позаботиться о твоей сестре.
— Может, мне позволят самой решить, когда покинуть замок? Это зависит от Селии.
— Как хочешь. — Франсин грациозно склонила свою каштановую головку. — Но не жди, что остальные члены нашей семьи одобрят лично твои планы.
Разговор с Франсин разозлил Рейчел, побудив ее сказать Селии:
— Если ты не возражаешь, пожалуй, я уеду хотя бы на время и вернусь поближе к твоим родам.
— Какая муха тебя укусила? — спросила Селия, просто потрясенная решением сестры.
— О, все против меня! Кроме тебя, Пьера и Хэрри, конечно. Остальные мечтают, чтобы я уехала. Оказывается, я чуть ли не распутница, соблазнительница и вообще особа, которая компрометирует вашу семью…
Помолчав, Селия тихо сказала:
— Хэрри будет скучать по тебе. И я тоже.
— Но я же не навсегда уезжаю, во всяком случае, собираюсь вернуться. Пусть твоя родня передохнет от меня, а Хэрри — от моих занятий. Ему полезно проявлять самостоятельность.
— Что ж, если действительно хочешь поскорее уехать, — вздохнула Селия, — давай хотя бы с пользой проведем время, пока ты здесь.
Она заказала машину, и они отправились путешествовать.
Машину вел Матью, зато Селия по своему усмотрению выбирала маршрут. Будь рядом кто-нибудь из мужчин, наверняка самим своим присутствием они нарушили бы безмятежный покой, которым наслаждались сестры.
— Когда я уеду, не позволяй Бертеллям давить на себя, обещаешь? — умоляла Рейчел. — По крайней мере, не робей перед деспотичной Франсин.
— Пойми, теперь я ношу фамилию Бертелль. И если даже я и не вполне влилась в семью, хотя бы ради мужа не имею морального права качать права. Не хочу, чтобы он нервничал…
Рейчел ничего не сказала в ответ. Она всем сердцем сочувствовала сестре, но понимала: перед ней истинно любящая женщина, которая скорее принесет в жертву себя, чем станет рисковать здоровьем любимого человека.
От раздумий обо всем этом Рейчел отвлек удивительный пейзаж за окном. Ее поразили вершины гор, расцвеченные в ярко-желтые тона.
— Неужели камни бывают такой раскраски?
— Это не камень, а желтый ракитник. Сейчас кустарник как раз в полном цвету. Однажды мы с Пьером пытались пробраться через его густые заросли — почти невозможно, но аромат необыкновенный. Напоминает миндаль, только запах более сильный. Правильно считают — средиземноморский ракитник куда эффектней северных его разновидностей, наших английских например.
Рейчел почувствовала внезапное сожаление при мысли, что вскоре окажется вдали от чарующих пейзажей Оверни. Она знала: наверняка будет по ним скучать.
В течение нескольких следующих дней сестры совершили еще несколько автомобильных прогулок. Однажды, возвращаясь домой, они проезжали мимо замка Фонтенаков, на сей раз Рейчел увидела его не с фасада, а совсем с другой стороны. Здесь господствовала мощная, тяжелая, массивная, как мастодонт, башня с узкими, похожими на бойницы окнами.
— Похоже на темницу для узника, правда? — сказала она Селии. — Или на убежище призрака, ты не находишь?
— Оставь, пожалуйста. Откуда ему взяться? У тебя голова забита причудливыми фантазиями только потому, что замку уже триста лет.
Рейчел оставила эту тему. Селия оказалась совершенно бесполезной в решении мучившей ее загадки. Люсьена она только ею разозлила, а Вал с легкостью свел все к шутке. Кого бы еще спросить?
— Пьер, — как-то вечером обратилась она к зятю, — что это за старик, которого Люсьен держит взаперти в своем доме? Его отец?
— Отец Люсьена умер более двенадцати лет назад.
Пьер потянулся к пепельнице и осторожно стряхнул пепел со своей любимой сигары, но Рейчел обратила внимание, что он избегает ее взгляда.
— Значит, кто-то другой… — начала она, еще не зная, как закончить фразу.
— Вполне возможно, что у Люсьена живет один или пара старых слуг, которые больше не могут работать, но Люсьен слишком добр, чтобы отделаться от них и отослать куда-нибудь.
