Мэри Бакстер - Все наши завтра
– А ты уверена, что хочешь попробовать? Это спорт не для начинающих.
– Ну пожалуйста, Эшли, – взмолилась Брук. – Я попробую на самых невысоких волнах, ладно?
– Хорошо, потом, – покровительственно отозвался он, – а сейчас надо натереться лосьоном, чтобы не получить солнечный ожог.
– Дай мне лосьон, я сама, – быстро проговорила Брук и потянулась за флаконом.
Но Эшли схватил ее за руку и снова привлек к себе.
– В чем дело? Ты не доверяешь мне? Или самой себе? – спросил он с показной строгостью.
– Я не хочу, чтобы все началось сначала, – вспылила Брук.
– Милая, все началось с той самой минуты, когда мы впервые увидели друг друга, и мы с тобой отлично это знаем. Так что дай мне возможность натереть тебя лосьоном, а потом ты то же проделаешь со мной.
Вздохнув, Брук смирилась. Неужели он всегда будет оставлять последнее слово за собой? Но в душе она не могла не признать, что Эшли прав. Все началось с первого их соприкосновения… и полетели искры.
Теперь, когда она в прямом смысле слова оказалась в его руках, ей было трудно что-либо решать и даже думать. Эшли уложил ее на живот, осторожно расстегнул бюстгальтер бикини и, смазав ее спину лосьоном, так же аккуратно застегнул его. Затем перевернул Брук на спину и стал натирать лосьоном ее живот. Ей хотелось остановить его, но не было слов.
– Расслабься, – шепнул он ей. – Я не сделаю тебе ничего плохого.
– О, Эшли, – слабея, шепнула Брук, – зачем ты так?
– Потому что, черт побери, я хочу тебя! – хрипло отозвался он и, вскочив, побежал к воде.
Брук не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ним, хотя ноги плохо слушались ее.
Прежде чем они вошли в воду, Эшли попытался все уладить. Он говорил какие-то ничего не значащие слова, но Брук не верила, что он достаточно владеет собой. Она видела жесткие складки у рта и отчаяние во взгляде. Как ему помочь?
Плавая, они играли в мяч, а потом Брук попробовала плавать одна или просто лежала на спине на волнах, закрыв глаза. Она не заметила, когда Эшли вышел на берег. Вскоре он позвал ее на ленч. Следя за тем, как он вытаскивает из багажника довольно тяжелую сумку-холодильник, Брук невольно залюбовалась им – сложен мужчина был превосходно. В плавках ли, в официальном костюме – он теперь всегда казался ей самым красивым мужчиной, какого она когда-либо встречала. Он стал для нее олицетворением энергии, силы и жажды жизни. Как же случилось, что Брук Лоусон, весьма неискушенная в любовных делах особа, смогла привлечь внимание такого мужчины? Она не переставала этому удивляться.
– Перестань витать в облаках. Иди-ка сюда, – позвал ее Эшли.
– Иду, иду!
После плавания ей всегда хотелось есть; Эшли, видимо, тоже проголодался. Повар позаботился о разнообразии закусок: здесь были и мясные чипсы, соленья, жареная курица, и различные сорта сыра, и хлеб. В холодильнике оказались пиво и вино.
После обильного ленча был необходим отдых. Брук понимала, что Эшли не позволит ей заниматься боди-серфингом на полный желудок, поэтому, повернувшись на бок, закрыла глаза и задремала. Она проснулась от того, что Эшли пощекотал ее травинкой по кончику носа.
– Вставай, соня! Ты спишь уже целый час и если собираешься еще поплавать сегодня, поднимайся, лежебока! Пора в воду!
– Почему ты меня раньше не разбудил? – надулась Брук.
– Не решался. Ты так крепко спала. Впрочем, ведь тебе необходим отдых, покой, чтобы поскорее выздороветь, не так ли?
– Да, конечно, но только не на этом чудесном пляже, да еще после пикника, – с вызовом ответила Брук, решив сохранить и впредь этот бесшабашный тон.
Заметив, как расстроило Брук упоминание о ее самочувствии, Эшли, взяв ее за руку, притянул к себе и, обняв, долго не отпускал, пока наконец не увлек с собой в воду.
Боди-серфинг – своего рода искусство. Как говорится, легче сказать, чем сделать. Хотя в Хьюстоне пляж был в тридцати милях от дома Брук, она никогда не пыталась заняться катанием на океанических волнах. Отважилась только здесь, на Гавайях. Эшли объяснил ей, что боди-серфинг не имеет ничего общего с серфингом на доске. В нем главное и самое сложное – чтобы движения тела совпадали с ритмом волн.
После полудня волны стали выше. Вовремя попасть на гребень такой волны под силу только опытному пловцу. После того как Эшли объяснил Брук технику и показал, как это делается, он с некоторой опаской позволил ей попробовать прокатиться на волне самой, оставаясь все время рядом.
Однако Брук уверенно держалась на воде, отлично владела своим телом. Убедившись, что она справляется не хуже профессиональных спортсменов, Эшли не слишком охотно вернулся на берег и, улыбаясь, стал ждать ее.
Брук наслаждалась, встречая телом волну и взмывая на ее вершину. Но один из самых высоких валов все-таки застиг ее врасплох. Масса тяжелой соленой воды накрыла ее. Пытаясь откашляться от воды, попавшей в горло, она услышала, как Эшли что-то кричит ей. Но уже было поздно, прибой с силой выбросил ее на прибрежные камни. Брук вцепилась в них, как в спасательный круг.
До нового наката Эшли успел подхватить ее на руки. Брук была слишком потрясена, чтобы произнесла хотя бы слово, она лишь безвольно повисла на нем.
Крепко обхватив плечи Брук руками, Эшли засыпал ее вопросами:
– С тобой все в порядке? Что, черт побери, ты делаешь со мной? Скажи хоть слово, Брук! Ради Бога, почему ты молчишь?
Наконец отдышавшись, Брук ответила охрипшим голосом:
– Все нормально. Пожалуйста, помоги мне добраться до покрывала.
Эшли поднял ее на руки и понес. Брук слишком ослабела, чтобы противиться – да и зачем? – вдруг подумала она. В теплых и сильных руках своего спасителя она чувствовала себя в полной безопасности. После того, как он уложил ее на одеяло и убрал с лица прилипшие пряди мокрых волос, Брук, к собственному ужасу, заметила, что бюстгальтер бикини сполз; он болтался на талии. Эшли тоже уставился на ее обнаженную грудь. Его поднятая рука застыла в воздухе, а глаза не отрывались от нежно-розовых сосков.
Наконец он коснулся их и стал ласкать, гладить, казалось, забыв обо всем. Брук покорно обмякла, оказавшись полностью в его власти. У нее не было ни малейшей воли к сопротивлению…
А Эшли, почувствовав ее состояние, уже осыпал поцелуями ее грудь, шею и наконец впился губами в ее губы. С каждым разом поцелуи становились все более страстными. Брук почувствовала, как его язык проник ей в рот, его руки изучали и ласкали ее тело. Они лежали на покрывале, тесно соприкасаясь обнаженными телами, и кудрявая поросль на его груди нежно щекотала ее кожу.
– Брук, родная, как я хотел этого, – пробормотал Эшли и, чуть отстранившись, посмотрел ей в глаза. – Хотел с той минуты, когда впервые увидел тебя.
