Барбара Ханней - Сбежавшая из-под венца
Он пожал плечами:
— Скорее всего, в Гонконг.
— Здорово. Желаю тебе интересных историй. — Она посмотрела вдаль, не решаясь взглянуть ему в глаза. — Мне пора идти.
— Да, — скорее выдохнул, чем произнес он.
Она стремительно поцеловала его в щеку, затем сделала шаг назад:
— Спасибо тебе за то, что собираешься присмотреть за Пэдди и Виолеттой на пути домой.
— Я делаю это с большим удовольствием.
— Доброго вам пути.
— И тебе, Белла.
Очередь двигалась очень быстро, и в любом случае не было смысла в продолжении этой пытки.
— Я пошла. — Она быстро отвернулась, чтобы он не смог увидеть ее слезы, и присоединилась к очереди.
— Добро пожаловать на борт, — дружелюбно поприветствовала ее стюардесса, и Белла умудрилась улыбнуться ей в ответ.
* * *— Это было незабываемое путешествие, — сказала Виолетта, усаживаясь рядом с Деймоном и глядя на море.
Они остановились на ночевку в Сарине — небольшом прибрежном городке на полпути от Порт-Дугласа до Виллары. Пэдди прилег поспать после обеда, а Виолетта высказала желание присоединиться к Деймону и прогуляться с ним к морю.
Деймон помог ей опуститься на пляжное полотенце.
Виолетта была одета в узкие капри и футболку свободного покроя и выглядела как постаревшая, но все еще удивительно красивая кинозвезда. Ее тонкие руки местами были покрыты возрастными пятнами, но на хрупких запястьях игриво сверкали серебром совершенно девчачьи браслеты. Длинные седые волосы выбились из пучка, и пряди теперь торчали в разные стороны. Но ей было на это наплевать. В свои восемьдесят три года Виолетта наслаждалась приключением.
— Надеюсь, ты не планируешь снова сбегать? — нежно спросил бабушку Деймон.
— О, не волнуйся, дорогой. — Она лукаво взглянула на него. — Или тебе нужен новый повод для путешествия с Беллой?
Деймон сделал вид, что рассматривает далекое море, старательно избегая показывать, какую бурю эмоций в его душе подняло упоминание ее имени.
— Я бы не решился снова доставить ей подобное неудобство.
— Деймон, ей понравилось ваше приключение — так же как и тебе.
— А ты откуда знаешь?
— Я знаю вас обоих слишком давно. Кроме того, я все еще хорошо вижу, мой мальчик.
Он уставился на нее:
— И что же ты увидела?
— Что вы безумно любите друг друга.
Деймон смотрел на бабушку в растерянности:
— Ты что-то путаешь.
Виолетта покачала головой:
— Я полностью отдаю себе отчет в том, что говорю, хотя, возможно, и сую свой нос в чужие дела. Но кто-то должен пробудить тебя ото сна! Если бы у меня хватило сил, я бы хорошенько встряхнула тебя, чтобы ты наконец обрел разум.
— Но почему? Что я все время делаю не так?
— Ты собираешься сбежать. Снова.
— Прошу прощения? Я снова сбегаю? Ты, случайно, не забыла, почему мы все здесь оказались?
— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты сбегаешь от Беллы. И это глупо и смешно, ведь это делает тебя несчастным. И Беллу тоже. Бедная девочка.
Деймону перестало хватать воздуха. В аэропорту Белла ушла от него, ни разу не обернувшись на прощание. Он никогда еще не ощущал подобной внутренней пустоты, словно у него отняли самое дорогое.
— Деймон, — тихо сказала Виолетта, — ты столько всего можешь предложить молодой женщине.
— А вот тут ты точно не права. Мало-мальски разумная девушка не согласится связать свою жизнь с тем, кто ежедневно рискует жизнью.
— О господи! Неужели ты серьезно считаешь, что немного опасности расстроит Беллу?
Он знал, бабушка права. Беллу никогда нельзя было напугать риском и опасностью. Она сама ему говорила об этом — и не раз.
— Хочешь услышать от меня правду?
— Только если ты сам готов мне ее открыть.
— Если я готов? — Деймон удивленно уставился на бабушку, разглядывая очаровательное морщинистое, столь любимое им лицо и сверкающие темные глаза. — Ты хочешь сказать, будто уже знаешь, что именно я собираюсь тебе сообщить?
— Но ты же хочешь сказать правду?
— Ну да. Ты права.
— Правду от чистого сердца?
Его сердце выскакивало из груди.
— Да.
Улыбка Виолетты стала еще теплее.
— Я очень давно жду от тебя этого признания.
— Ты считаешь, что я… люблю Беллу?
Его бабушка медленно кивнула:
— Я в этом уверена, Деймон.
Он почувствовал, как в его груди поднимается волна отчаяния, мешающая ему дышать.
— Если это так, почему я не могу признаться ей?
— Потому что ты готов рисковать своим телом каждый день, но не осмеливаешься рискнуть своим сердцем.
— Но почему?
Наверное, это был самый важный вопрос, когда-либо прозвучавший в его жизни, и наконец Деймон дождался ответа Виолетты:
— Думаю, ты боишься, что станешь таким же, как твой отец.
И это была правда. Ослепительно горькая правда, которую он всегда знал сам, но предпочитал прятать в самых потайных уголках души.
— Деймон, ты прекрасно знаешь, что все это чепуха! — Виолетта взяла его за руку. — Ты совсем не похож на своего отца. Никогда не был и не будешь.
— Спасибо, — тихо сказал он. — Думаю, мне надо было услышать эти слова от тебя.
Перед его взором сине-зеленое море вздымалось белоснежными барашками. По поверхности воды разливались первые розоватые блики от заходящего солнца. Внезапно весь мир вокруг стал прекрасным и светлым.
Белла в последний раз бросила оценивающий взгляд в зеркало. Волосы собраны в скромный пучок, на лице неброский, но удачный макияж, серая юбка-карандаш с серо-белой блузкой в полоску, застегнутой под горло. Прекрасный результат! Она выглядела строго и консервативно. И даже ее ногти были покрыты нежно-розовым лаком.
Итак… она была вполне готова к предстоящему собеседованию, и, если ей повезет, уже сегодня она снова будет принята на работу.
Она довольно быстро нашла подходящее объявление о вакансии «заинтересованного личного помощника». Она подходила по всем параметрам и успела в последний момент отправить им свое резюме.
Кроме того, спешка со сбором всех необходимых документов помогла Белле отвлечься от боли разбитого сердца, которое продолжало кровоточить.
Сожаление — такая ненужная эмоция! Белла это прекрасно знала, но постоянно предавалась ему. Она ужасно злилась на себя за то, что уехала от Деймона, так и не признавшись ему в любви, так и не объяснив: ей все равно, где и кем он работает, потому что она не представляет своей жизни без него.
Возможно, Деймону не понравились бы ее слова, и он снова принялся бы ей объяснять, что никогда не сможет заниматься офисной работой в Австралии. Но ее признание втайне было бы ему очень приятно…
