Барбара Данлоп - От любви не убежишь
Мелисса не знала, смеяться ей или плакать. Вот что точно ее в эту минуту не интересовало, так это ее статья.
— Успела, — все же ответила она.
— А что ты здесь делаешь? — Сюзан окинула взглядом лобби-бар. — Мы с Брэндоном надеялись перехватить мэра.
С губ Мелиссы сорвался сухой смешок.
— Не так давно я поболтала с ним наверху.
— Шутишь?! — Сюзан вдруг словно впервые увидела, какое на Мелиссе платье. — Ты была на балу Мемориального фонда Женевьевы?..
— Джаред и его брат пригласили меня. — Мелисса вовремя вспомнила про Ройса: не хватало еще, чтобы ей начали задавать вопросы про отношения, связывающие ее с Джаредом!
— Вот это да! — воскликнула Сюзан, переводя взгляд к лифтам, в одном из которых скрылись двое мужчин. — Потрясающе! Твоя статья произведет убойный эффект!
Мелисса закрыла глаза. Как она могла быть такой идиоткой? Почему не видела, что все глубже погружается в пучину любви? Она должна была это понять и сделать что-нибудь, чтобы предотвратить такой ход событий. Но нет! Она продолжала бегать за Джаредом, бросаясь в ее объятия, в его постель, обманывая себя, что это ненадолго, что это только для того, чтобы написать статью…
Сюзан сжала Мелиссе руку:
— Ну, все! Считай, что тебе повезло. Глядишь, даже Сет расщедрится на похвалу. — Она вдруг спохватилась. — Брэндон же на улице! Сказать ему?
— Нет! — вырвалось у Мелиссы.
У нее не было желания говорить на эту тему ни с Брэндоном, ни с кем-нибудь еще. Ей хотелось пойти домой и ото всех спрятаться. Когда-нибудь, как-нибудь, но ей необходимо вычеркнуть Джареда из своей памяти, из своей жизни!
Да и на то, чтобы завершить статью, у нее оставались всего лишь сутки.
— Ты переспал с журналисткой? — спросил Ройс, как только за ними захлопнулась дверь номера.
Тот факт, что Джаред переспал с Мелиссой, его не особенно волновал. Ну и что из того, если в статье промелькнут некоторые интимные подробности жизни его братца? Например, как он целуется или о чем они говорили в постели?
— Ты даже не подозревал? — Ройс прямиком направился к бару, взял со стеклянной полки бутылку виски, пару хрустальных бокалов, проигнорировал ведерко со льдом и до половины наполнил бокалы.
— Почему же, кое-что подозревал. Но я решил — плевать! У нее отличная попка. Стоит с ней переспать, чтобы об этом узнал весь город.
— Сарказм здесь не поможет, — заметил Ройс, огибая барную стойку.
— Как и твои идиотские вопросы. — Джаред взял бокал и сделал большой глоток.
— Неужели она ничем себя не выдала?
Джаред плюхнулся в кресло.
— Она работала на конюшне, как и дюжина других. Да, она не знает, как подойти к лошади. И может быть, были какие-то несоответствия — она казалась мне слишком умной для бродяжки. На это-то я и попался. Она была…
Ройс со значением кивнул.
— Сукин ты сын, — с досадой бросил Джаред и одним махом осушил бокал.
Все оказалось проще простого. Он позволил своему сексуальному влечению заглушить голос рассудка. Весьма банальный сценарий. Он заглотил наживку с крючком и с леской.
— Она переспала со мной, чтобы написать статью.
— Тебя это удивляет?
Да, его это удивляет. Он знал, что мир полон женщин, испытывающих на мужчинах запрещенные приемы, чтобы получить от них все, что нужно. Он встречался с такими на каждом шагу. Но Мелисса — проваливаться ему на месте! — не походила ни на одну из таких женщин. Она такая открытая, интересная…
— Она рассказывала мне о своих братьях. — Джаред невесело хохотнул. — Должен признаться, я даже начал опасаться…
— За грязные мыслишки о ней?
— Иногда я думаю о Стефани…
Ройс встал и взял пустые бокалы.
— Когда-нибудь наступит день — и какой-нибудь парень переспит со Стефани.
— Лучше ему любить ее.
— Лучше ему на ней жениться. — Ройс снова наполнил бокалы, в этот раз со льдом, и вернулся к своему креслу. — Ну и что ей известно?
Джаред откинулся на спинку, расслабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
— История ранчо. Увлечение Стефани конкуром. Кое-что о тебе. Об Энтони. О фонде Женевьевы.
— И о том, как ты выглядишь голым, — добавил Ройс.
Джаред отмахнулся:
— Если бы она сфотографировала меня — тогда другое дело.
— Рад слышать… — усмехнулся брат.
Джаред выглянул в широкое окно, глядя на ночные огни. У него были совершенно другие планы в отношении этой ночи… Да, теперь он знал о предательстве Мелиссы, но все равно сожалел, что она — обнаженная, сексуальная, манящая — не ждет его в королевских размеров постели…
— Что ей еще удалось из тебя вытащить? — негромко спросил Ройс.
Джаред моргнул, снова фокусируя взгляд на брате. У него не было выбора: придется рассказать все. Какой же он идиот, что доверился совершенно незнакомой женщине!
Ройс сузившимися глазами следил за ним.
— Дед рассказал мне кое-что. Незадолго до смерти. — Джаред вздохнул. — Он сказал, что папа убил Фрэнка Стантона.
В комнате вдруг настала полная тишина.
Джаред рискнул бросить взгляд на брата. Ройс сидел неподвижно, руки его покоились на подлокотниках кресла. Он смотрел на Джареда немигающим взглядом.
— Я знаю.
Джаред выпрямился:
— Что?!
Ройс сделал глоток:
— Я все это время знал.
Джареду потребовалась секунда, чтобы осмыслить услышанное. Ройс знал? И молчал все эти годы?
— Не понимаю, — с усилием произнес он.
Ройс встал и с бокалом подошел к окну. Повернулся.
— В тот день, когда все это произошло, когда они погибли, я нашел письмо матери, которое она написала отцу. Оно было незакончено. Мама писала, что любит Фрэнка и что уходит от отца. Уходит от нас. — Он сделал глоток.
— И ты мне не сказал?!
Ройс помолчал.
— Тебе знакома такая ситуация, когда ты единственный, кому стала известна некая информация? Или какой-нибудь секрет. Но стоит тебе об этом заговорить, — Ройс щелкнул пальцами, — как этот секрет оборачивается против тебя же. Я знал об этом уже в тринадцать лет.
Джаред не мог поверить, что его брат ему не доверял.
— Я бы никогда…
— Наш отец был убийцей. Наша мать была ему неверна. А Стефани было два года.
— Все равно, ты должен был…
— Нет, не должен! Я не сделал этого, и я был прав. Вот только я не догадывался, что об этом знал дед.
— Он выбросил пистолет в реку, — сказал Джаред. Ройс слегка улыбнулся:
— Вот как?
— Он избавился от пистолета прежде, чем нашли мать и отца. Он думал, что отец сознается в убийстве.
— Да уж… — Ройс вернулся к креслу. — А что бы сделал ты на его месте? Он защищал своего сына. Кто мы такие, чтобы решать, как далеко позволено зайти человеку?
