Шеннон Кэндис - Миллионер
Ей нужен был кто-то, кто поддержал бы ее в эти минуты.
– Я не могу сделать это. – Жалобно прошептала она Бену. – Я передумала. Я не хочу иметь ребенка.
– Думаю, для этого уже слишком поздно, любимая.
– Мне страшно.
Он взял Тесс руку и сжал ее.
– Все будет хорошо.
Но это не было так. Они подошли к концу. И все уже никогда не будет хорошо.
Когда они добрались до больницы, Тесс уже не помнила себя от боли.
Боль закручивалась в ней спиралью, заставляя ее забывать о времени и пространстве.
Единственным якорем в этом безумном мире полном боли была рука Бена, крепко державшая ее за руку.
Они доехали до больницы очень быстро. Всего лишь за десять минут.
– Ты можешь высадить меня здесь – проговорила она, когда автомобиль остановился у входа в больницу.
К ним навстречу уже спешил санитар с инвалидной коляской. Ей с большим трудом удалось сесть в нее, и в этот момент ее настигла схватка более сильная и интенсивная, чем все предыдущие. Всякий раз, когда Тесс думала, что хуже быть уже не может, боль становилась все сильней и сильней.
Теперь она понимала, почему была единственным ребенком в семье. Кто по собственной воле станет проходить эти испытания дважды?
Тесс, как сквозь туман слышала голоса вокруг себя, но никак не могла сосредоточиться.
Лишь в лифте, когда схватка, наконец, отпустила ее, она заметила что Бен по-прежнему стоит рядом с ней.
– Ты – все еще здесь?
– Да, я все еще здесь.
И он не уходил.
Бен не понимал, почему все еще стоит здесь.
Он знал только одно: он любил Тесс, и она не заслужила того, чтобы проходить через все это одной.
Когда она снова сжала его руку, он понял, что опять начались схватки.
Погладив ее волосы, он заговорил с Тесс тихим успокаивающим голосом.
У Бена было плохое предчувствие, что ребенок может родиться прямо в лифте.
Когда, наконец, они добрались до четвертого этажа, все начало происходить очень быстро. Считая его отцом ребенка, Бена провели в родильный зал.
Тесс быстро переодели в больничную рубашку и положили на стол. Среди всей этой бурной деятельности, неожиданно для себя, Бен оказался с права от Тесс, нежно говоря ей какую-то чепуху.
– Дайте мне обезболивающие. – попросила медсестру Тесс, которая измеряла ей давление. Когда та ничего не ответила Тесс повернулась к Бену. – прикажи им дать мне обезболивающие.
Бен взглянул на врача, и та покачала головой.
– Для этого уже нет времени, шейка матки уже полностью раскрылась и ребенок вот-вот выйдет наружу.
– Тесс когда Ты почувствуешь позывы – тужься.
Бен помог ей сесть и стал помогать ей.
Судя по частоте ее сокращений, он думал, что ребенок вылетит из нее словно пуля, но прошло уже много времени, а ребенок все еще не думал появляться на свет.
В периоды между схватками он вытирал мокрый от пота лоб Тесс, и водил льдом по ее губам.
Он успокаивал девушку тихим голосом, глядя в ее заполненные страхом глаза.
Ни одну женщину Бен еще не любил или уважал больше, что сейчас он любил и уважал Тесс.
– Показалась головка ребенка, – сказал врач через долгих сорок минут.
Бен даже не подумал, что он делает, когда посмотрел вниз и увидел появившуюся макушку головы ребенка, покрытую густыми волосиками.
Это была самая чудесная вещь, которую он когда-либо видел.
– О, Боже мой, Тесс, я вижу ребенка.
– Тесс, теперь надо тужиться. В последний раз. – Сказала врач измученной девушке.
– Не могу – задыхаясь, ответила Тесс. – Я слишком устала.
– Посмотри на меня, – позвал девушку Бен, и он повернула к нему голову.
Еще два часа назад он не был готов к появлению ребенка, но теперь это было пределом его мечтаний. – Тесс, ты можешь сделать это. Последний раз и все, я тебе обещаю.
Закрыв глаза, Тесс, казалось, собрала всю свою волю в кулак и изо всех сил напряглась.
Через несколько секунд на руки врача выскользнул скользкий, мокрый и громко орущий ребенок. С густыми черными волосами. Такими же, как и у него.
– У вас девочка. – Врач положил ребенка на живот Тесс, и стала прочищать ему рот.
Девочка. Дочь.
У них с Тесс есть дочь.
Маленькая розовая и очень, очень громкая. И такая красивая… самая красивая из всех рожденных когда-либо детей.
Тесс осторожно коснулась ее. Ее маленьких ручек и ножек ее крохотных пальчиков…
– Бен, посмотри на нее. Разве она не прекрасна?
Перестав плакать, малышка повернула головку на голос матери, посмотрев на нее любопытными, ярко-синими глазами. Очень умными глазами.
Бен сдался немедленно, полностью влюбившись в свою дочку.
Теперь для него было даже странно, что он когда-то не хотел любить ее.
Когда она впервые закричала, приветствуя этот мир, Бен понял, что она его. Абсолютно и полностью его кровь и плоть.
Он не плакал три года, с тех пор, как потерял сына, но сейчас он чувствовал слезы на своих глазах.
– Прости меня. – Прошептал он Тесс. – Не знаю, о чем я думал. Как я мог даже думать о том, что не смогу полюбить ее? – Она коснулась его щек и вытерла слезы. – Я люблю тебя Тесс.
– Я тоже люблю тебя.
После того как ребенка измерили, взвесили, и помыли и завернули в розовое одеяльце, медсестра отнесла малышку к Тесс.
Постепенно палата опустела, и они остались в ней втроем.
Тесс, Бен и ребенок.
Их общий ребенок.
Эта малышка будет самой счастливой на свете, живя рядом с мамой, папой, бабушкой и дедушкой, которые будут любить, и обожать ее.
Бен сидел около кровати Тесс, внимательно разглядывая маленький сверток, лежащий у него на руках.
– Она смотрит также как и ты. – Сказал он, играя с маленькими пальчиками дочери.
– Твоя мама очень расстроится, что пропустила все это.
Бен пожал плечами.
– Но в следующий раз она не за что не пропустит такое событие.
Тесс бросила на него удивленный взгляд.
– Я понимаю, что не заслуживаю второго шанса, но если ты мне позволишь, клянусь, я делаю все, чтобы ты была счастлива.
Тесс только улыбнулась ему.
– Считай, что он у тебя уже есть.
Она ошибалась все это время. Сказки на самом деле существуют. Если в них верить.
И в ее сказке мрачный заколдованный замок теперь был полон теплом светом звонким смехом и новой жизнью.
А любовь девушки освободила принца от заклятия.
Примечания
1
дыхание мое
