Ванесса Грант - Роковое пари
– Ты любишь его?
– Он на пять лет моложе меня. Когда-то я нянчилась с ним. – Сара продолжала, не отводя глаз от тарелки с салатом: – Когда-то давно я думала, он займется бизнесом и, в конце концов, дела по управлению отелем перейдут в его руки. – Если б это было так… она сейчас наслаждалась бы свободой.
После ленча они пошли прогуляться. Алекс шел рядом и говорил о снеге, который все еще лежал в Элизабет-Лейк, а Сара думала о том, что весна уже пришла в Ванкувер, «и ей так хотелось, чтобы он взял ее за руку, но он не сделал этого. Они шли чуть поодаль друг от друга и болтали о всяких пустяках.
В тот вечер Алекс пригласил Сару прокатиться на фуникулере в Грауз-Маунтэн[1], полюбоваться на звезды и город.
Он ни разу не обнял ее, но, несмотря на сожаление, Сара чувствовала, что его сдержанность действует успокаивающе. Если бы ему нужен был один секс, он вел бы себя по-другому. Казалось, он ухаживает за ней, развлекая и стараясь добиться ее расположения. На вершине горы, наблюдая за огнями города, она нашла в себе силы спросить:
– Ты был женат?
– Да. – Ее испугал этот ничего не выражающий голос. Сара вся сжалась, засунув руки в карманы.
– Что… что же случилось?
– Она умерла три года назад.
Сара слышала об этом от Джойс, но ей хотелось услышать это от него, узнать, как все произошло и все ли это уже в прошлом.
По его тону, Сара поняла, что больше не стоит задавать вопросов, но ей было больно и горько оттого, что некогда жаркий огонь его любви был отдан другой, ей же оставались лишь искры этого огня, готовые вспыхнуть последний раз и угаснуть.
– А ты… ты не думаешь жениться на мне?
На вершине горы царила пронзительная тишина. Казалось, небо и огни вокруг, весь мир затаили дыхание и ждут его ответа. Алекс отвернулся.
– Нет, Сара, это самое крайнее, на что я мог бы решиться в этой жизни.
Она заранее знала, каким будет ответ на этот вопрос, так зачем же его задавала? Похоже, какая-то неведомая сила, зреющая и растущая в ней, не знающая преград, исторгла из самого сердца этот безумный вопрос. Он даже не хотел быть ее любовником, его просто затянула внезапно вспыхнувшая в ту ночь страсть, и теперь это мешало ему. Нет, он не собирается оставаться с ней навсегда.
И все же она задала этот вопрос, словно желая разрушить хрупкое, только-только начинающее зарождаться в их отношениях спокойствие. Она как будто хотела возвести между ними стену и отгородиться ею от своей боли и страданий. Сара не в состоянии была уйти, бросить его, но не могла и оставаться; будучи очень одинокой, она не хотела, чтобы Алекс заметил это одиночество. Сара убивала себя, отдаляясь от него, но ни она, никто другой ничего не могли поделать – Сара была безнадежно влюблена в Алекса Кэндона.
Джейн Стэллерс нервничала.
– Сара, мне кажется, ты совсем потеряла голову, – сказала она, внимательно рассматривая темно-красный ликер в бокале, – в том месяце ты уехала с бала у Ванды в обществе Александра Кэндона.
Сара постаралась улыбнуться.
– И это ты называешь потерять голову? – Она заправила выбившуюся прядь волос за ухо.
– Ты виделась с ним после этого?
– Да, я встречаюсь с Александром Кэндоном. – Сара пожала плечами. – Все только и делают, что сплетничают об этом, какой уж тут секрет.
– Перестань, Сара, что ты делаешь со своими волосами? Ты сама не своя в последнее время. Где ты была в прошлый понедельник?
– Я звонила, чтобы сказать, что не смогу приехать.
– Да, но где ты была?
Сара резко отодвинула тарелку. Ее мать выглядела чрезвычайно взволнованной. Сара не могла взять в толк почему, но знала только, что не собирается выслушивать ее наставления сегодня вечером. Она произнесла прерывающимся голосом:
– В следующем месяце мне исполняется тридцать. Не кажется ли тебе, что уже пора прекратить делать мне наставления, как маленькой девочке?
– Не груби мне, Сара!
Саре вдруг захотелось огрызнуться в ответ, накричать, но манеры общения с близкими слишком глубоко укоренились в ней. Члены семьи Стэллерс никогда не позволяли себе кричать или говорить грубости друг другу, и Сара не смогла перейти границы дозволенного.
Она спокойно произнесла:
– Да, я была с Алексом. Тебе нужны подробности? Хочешь услышать, что мы любовники? – Сара пристально рассматривала свои руки, не поднимая глаз, и думала, зачем она все это говорит, ведь они не были любовниками.
Алекс приезжал каждую неделю после бала у Кэссиди. Они вместе ходили обедать куда-нибудь. Они посетили дюжину ресторанов, три раза ходили в кино и один раз на концерт. А однажды целый день катались по заливу на лодке Чарльза Кантоса. Неоднократно их фотографии появлялись в газетах на страницах светской хроники, и весь Ванкувер уже давно считал их любовниками. Но Алекс ни разу не поцеловал ее, не считая той ночи в пентхаузе. Их отношения были странными и какими-то бессмысленными. Алекса трудно было назвать ее любовником, хотя порой казалось, он ухаживает за ней. Но всегда с присущей ему прямотой он заявлял, что не собирается связывать себя браком.
– Безусловно, вы любовники, – произнесла Джейн со смирением. – Я не осуждаю тебя, но на что ты надеешься, имея отношения с этим мужчиной? Если тебе нужны деньги, он, конечно, может тебе их дать, но ведь они тебе не нужны. Или не так? Мы же не на грани банкротства?
– Нет, – ответила Сара, – конечно, нет.
Она вдруг подумала, что банкротство принесло бы ей долгожданное облегчение, освободив от занудных обязанностей менеджера отеля. Сара чуть-чуть отодвинулась назад.
– Разве есть причины, по которым ты хотела бы оградить меня от Алекса?
– Сара, не будь глупой. Бесполезно соперничать.
– Соперничать? – Сара до боли сжала пальцы и прошептала: – Другая женщина? У Алекса есть другая женщина? Я… я не верю!
– Я же вижу, как ты обманываешься на его счет. Из этого ничего не выйдет, Сара, я не хочу, чтобы тебе было больно. Если ты думаешь, что он женится на тебе…
Сара резко вскочила.
– Никто и не говорит о женитьбе, мама. И… извини, я не хочу говорить об этом.
Она почти выбежала из столовой, а Джейн крикнула ей вдогонку:
– Сара, ты не сможешь сравниться с той умершей женщиной. Ты когда-нибудь встречала Дэниз Кэндон? Это была величественная, блестящая женщина. Как же ты можешь соперничать с ее призраком?
Саре стало ужасно плохо по дороге в отель. Она понимала, что мать права. Жена Алекса была той единственной причиной, по которой он не мог полюбить снова. Он любил свою жену, все знали, что он покинул Торонто, терзаемый невыносимой тоской, и больше не собирался возвращаться к прежней жизни. Подтверждение этому было нетрудно получить. Когда Сара спрашивала Алекса о его жене, он никогда не отвечал, и было видно, что он таит свою боль в сердце, что чувство утраты все еще терзает душу.
