Сара Андерсон - Кто прав, кто виноват?
Год физической неудовлетворенности грозил поглотить с головой. Ласки, которой Байрон время от времени ее награждал, было недостаточно.
Что он планирует сегодня? Едва ли ограничиться быстрым совокуплением, перевернуться на другой бок и захрапеть. Да и для Леоны предвкушение было сильнее усталости. Прежде Байрон всегда был с ней нежен и предупредителен, никогда не принуждал к сексуальным извращениям, поэтому она была уверена, что с ним в безопасности. Изменилось ли что-то после его возвращения? Вспомнить хотя бы тот случай, когда он усадил ее к себе на колени и требовал, чтобы она не произносила ни звука, а потом заставил умолять позволить ей кончить. Такое поведение ей в новинку. Его определенно можно расценить как порочное. Но как это возбуждает!
Леона поспешно приняла душ и оделась. Даже не стала сушить волосы, а когда вернулась в комнату Перси, расположенную рядом с хозяйской спальней, Байрон дочитывал сыну еще одну сказку. Она улыбнулась при виде стопки книг.
– Прости, – прошептала она.
Заслышав ее голос, Перси завозился.
– Мы в порядке. Понравился тебе душ?
Леона кивнула, села на его место, он положил сына ей на руки.
– Вернусь через мгновение, – негромко произнес он.
Несколько минут Перси мирно сосал грудь, давая Леоне возможность поразмышлять. Что она делает здесь, ведь пообещала себе, что будет спать в отдельной комнате, не упадет снова в его объятия.
Каким-то образом Байрону еще на подъездной аллее удалось превратить ее в жалкую, изнывающую от желания амебу. Прежде после свиданий с ним Леоне отчаянно не хотелось возвращаться домой. Типичное бунтарство, свойственное юности. Она жаждала остаться в его постели, а впоследствии сочинить какую-нибудь правдоподобную историю, которая оправдала бы то, что она спит с мужчиной из семьи Бомонт.
Чтобы быть с Байроном, она проявляла чудеса изобретательности и придумывала все новую ложь: на дорогах пробки, приходится работать допоздна, подруга пригласила в бар и так набралась, что пришлось везти ее домой. Отговорки получались вполне убедительными, поэтому отец ничего не заподозрил. Должно быть, она понимала, что долго так продолжаться не может. Байрон обо всем узнает, отец тоже, это лишь вопрос времени. Она уверяла себя, что готовится к решающему разговору с отцом, избавится от его опеки и защитит отношения.
А потом случился Перси.
Леона посмотрела на своего милого сыночка, нежно коснулась его лица. Она могла бы выйти замуж за Байрона. Это вовсе не означает, что они до конца дней будут жить счастливо, но, по крайней мере, упрочат свой статус в качестве семьи. Да и отцу будет куда труднее снова испортить ей жизнь.
Да, она может стать женой Байрона, но хочет ли?
«Если бы я предложил тебе год назад, ты бы стала моей женой?»
В глубине души она понимала: попроси он об этом ее, носящую под сердцем его ребенка и желающую принадлежать ему всегда, ответила бы согласием.
Когда Байрон снова появился в дверном проеме, Леона вздрогнула и посмотрела на часы. Он отсутствовал около двадцати минут. Перси задремал. Она хотела подняться, но Байрон жестом велел ей оставаться на месте. Улыбаясь, смотрел, как она поглаживает сына по спинке. Разительный контраст с первым разом. Тогда он сбежал на кухню готовить яблочное пюре.
Леона бережно уложила малыша в кроватку. Он так устал, что даже не пошевелился. «Спи, милый, – мысленно заклинала она, – спи ради мамы и папы».
Байрон подошел к ней и обнял. Леона не могла не отметить интимой значимости момента. С тех пор как он второй раз вошел в ее жизнь, она впервые по-настоящему ощутила, что они вместе. От облегчения обхватила его за талию и тесно прижалась к нему.
Включив радионяню, он прошептал:
– Идем со мной.
Леона испытала мощнейший прилив желания. Только Байрон может завести ее тремя простыми словами.
Он повел ее в их спальню. Как странно звучит – их спальня. Когда они встречались, ей доводилось несколько раз ночевать в его крошечной квартирке, но это было только его жилье. У нее же имелась своя кровать и своя комната, куда она неизменно возвращалась.
Войдя в спальню, Леона поняла, что, пока нянчилась с Перси, Байрон не терял времени даром. Шторы оказались задернутыми, комната освещена мерцающим светом пятнадцати или двадцати свечей. Где же он взял так много? Они были повсюду: на каминной полке, на комоде, в высоких стеклянных банках на прикроватных столиках. Комната искрилась в их сиянии. Ничего более романтичного Леоне видеть не приходилось.
– Вау! Как красиво.
– Рад, что тебе нравится. А теперь обернись.
Она стрельнула в него взглядом, но это не возымело эффекта. Он склонился к ее лицу, но поцелуя не последовало. Он просто смотрел на нее внимательным взглядом.
Почувствовав, как разрастается желание в теле, достигая апогея, она быстро повернулась.
– Я хотел сделать это прошлой ночью.
– Что именно?
Он завязал ей глаза черным шелковым платком, на мгновение Леона испытала панику, прогнавшую возбуждение.
– Байрон?
Он нежно провел по ее спине кончиками пальцев.
– Хочу, чтобы ты это почувствовала. Я не сделаю ничего, чего бы тебе не хотелось. – Его пальцы переместились ей на плечо. Легчайшее многообещающее касание, от которого у Леоны по коже побежали мурашки. – Если велишь остановиться, я тут же повинуюсь.
Она остро ощущала свою наготу и, лишенная возможности видеть, что делает он, не могла угадать его намерений, оказалась целиком в его власти.
Он, похоже, догадался, о чем она думает.
– Ты мне доверяешь?
Доверяет ли она ему? Прежде, когда они только стали любовниками, он никогда не спешил. Она была неопытной девственницей, но Байрон всегда проявлял чудеса терпения. Однажды они жарко ласкали друг друга на диване. Он снял с нее кофту, с себя футболку, и Леона решила наконец-то отдаться ему. Он расстегнул брюки, и она испытала ужас, вспомнив, что он – Бомонт, а она – Харпер. О чем она только думает?
Тогда ей пришлось затормозить его. Байрон нависал над ней, закрыв глаза и тяжело дыша. Леона запаниковала, потому что никогда прежде не попадала в подобную ситуацию. Мужчины из этой семьи известные волокиты, но приходилось ли им когда-либо применять силу, чтобы заполучить женщину?
В следующее мгновение Байрон сел на диване и натянул футболку. Когда Леона привела в порядок одежду, он обнял ее и, нежно поцеловав, спросил, что она хочет делать завтра вечером. Никаких обвинений или давления. Она чувствовала себя с ним уютно и безопасно и окончательно поняла, что влюбилась.
Те же ощущения она испытывала и сейчас.
– Да, я тебе доверяю.
