Оливия Гейтс - На расстоянии вдоха
Однако в конце концов они справились. Когда несколько часов назад приглашенные на свадьбу гости заполнили банкетный зал, Нумаир и Ричард передали сигнал, что опасность ликвидирована. Затем Хасимото объявил, что свадьба не состоится. Следом за ним выступил Райден и извинился за то, что изменения в планах произошли в последнюю секунду. Он заверил гостей, что они могут ужинать и развлекаться. Затем он выбежал из отеля и тут же отправился к своему самолету, чтобы лететь в Нью-Йорк. К Скарлетт.
Чертов Нумаир позвонил ему, когда самолет поднялся в воздух, и посоветовал вернуться или по крайней мере не встречаться пока со Скарлетт. Еще не все улажено.
Он настаивал на том, что нужно нанести последние штрихи, заставить всех поубивать друг друга, если потребуется, чтобы Скарлетт и ее ребенок были в безопасности.
Райден взорвался:
– Заканчивай сам, Нумаир! Убей кого надо и заверши дело. И не говори, что я снова должен ждать. Я не могу. Я уже позвонил Скарлетт и сказал, что еду к ней. Я не буду ее снова разочаровывать. Ты меня слышишь?
После его рыка на другом конце установилась полная тишина. Затем он услышал смешок. Смешок?!
– Я думаю, тебя услышали все боги Олимпа, Молния.
– Не знал, что ты на это способен, Фантом.
Райден нахмурился. Это были голоса Ричарда и Якоба. Что происходит?
– Мы заключили пари, будет ли Фантом к тебе милосерден, Молния, – сказал Иван.
– Я поставил на то, что он не станет сильно мучить тебя. – Якоб застонал. – Зато теперь мне придется промучиться целый день. Возможно, он заставит меня терпеть свое общество.
Раздался извиняющийся голос Рафаэля:
– Я пытался их остановить. Но ты же знаешь, их не остановит даже пушка.
– Это наша месть, – поддразнил его Иван. – За то, как ты нас испытывал на прочность последние две недели.
– Больше всех пострадал я, – пожаловался Антонио. – Ты звонишь мне и то допытываешься, над чем я работаю, то начинаешь допрашивать меня с пристрастием по поводу беременности Скарлетт. Знаешь ли ты, что я заснул сегодня во время операции?
Райден недоверчиво покачал головой:
– Вы хотите сказать, что нет никаких последних штрихов?
Прошла секунда, затем последовали стоны.
– Он даже не понял, что это была шутка, – прокомментировал Якоб.
– Молодец, Райден, – рассмеялся Рафаэль. – Ты выиграл.
– Следовало бы знать, что не следует шутить над помешавшимся от любви, – хмыкнул Иван.
– Боже, это любовное сюсюканье! – ужаснулся Якоб. – Боунс, ты еще не изобрел вакцину против него? Я могу предложить свои услуги в качестве подопытного.
– Последний штрих имел место, – вмешался Нумаир, прекращая шутки. – Но он был сделан до того, как мы дали тебе разрешение на вылет. Якудза сейчас уничтожают друг друга. Твоя жена и ребенок в полной безопасности.
После этих слов Райден уже ничего слышал.
Он понял одно: он сможет воссоединиться со Скарлетт. Нумаир сказал: «Твоя жена и ребенок».
Его жена и ребенок.
Скарлетт и их чудо.
И так будет всегда.
Пятнадцать часов спустя Райден стоял у Скарлетт на пороге.
Он провел это время, разговаривая с ней по телефону. Он рассказал ей обо всем. Поняв, какая опасность им грозила, Скарлетт едва не потеряла сознание.
За последние две недели она испереживалась. Женщина больше не сомневалась, что Райден принадлежит ей, но в ее жизни было слишком много негатива, и она боялась, что что-нибудь разлучит их. Страх, разлука с любимым и беременность плохо влияли на ее нервы и настроение.
Наконец она открыла дверь.
Тоска, боязнь того, что судьба может нанести ей очередной коварный удар – последний, от которого она не оправится, – заострили черты ее лица. Она похудела. Скарлетт выглядела так же ужасно, как и Райден. И все равно она оставалась самой красивой женщиной, какую он когда-либо видел. Она была единственной, кого он хотел холить, лелеять и оберегать до конца жизни.
Они бросились друг другу в объятия, целуясь, улыбаясь, плача и смеясь. Страсть вспыхнула мгновенно. Они сорвали с себя одежду, мечтая оказаться как можно ближе.
И забылись в головокружительном вихре восторга.
Сжигавшая их страсть, напряжение последних недель, тоска и желание высекли искру.
Спустя время, когда они лежали, прижавшись друг к другу, расслабленные, насыщенные, удовлетворенные, Скарлетт произнесла дрожащим голосом:
– Я никогда этого не хотела.
Райден приподнялся на локте и, нахмурившись, взглянул на нее.
Она пояснила:
– Я не хотела, чтобы ты отказался от своих планов и надежд ради меня. Я надеялась, что ты вернешь принадлежащее тебе по праву место и войдешь в свою семью.
Глядя на нее с обожанием, Райден улыбнулся:
– Моя семья – ты. Что касается наследия, оно у меня будет. Мы создадим его вместе и передадим нашему ребенку.
Ее глаза наполнились слезами, которые в последнее время так легко проливались.
– Должен быть способ, чтобы у тебя было и то и другое – и твое наследие, и я. Я останусь твоей в любом случае. Мне не нужно официальное подтверждение этого.
– Зато мне нужно, чтобы ты принадлежала мне по закону. – Она спрятала лицо у него на груди, но Райден заставил ее взглянуть на него. – Я хочу, чтобы ты была моей женой, а я – твоим мужем. Я всегда этого хотел, с самой первой встречи. И я продолжал желать тебя, невзирая ни на что. – Он вспомнил кое о чем. – На том балу, до встречи с тобой, я размышлял о том, что мне понадобятся наследники, и решил закрыть глаза и вспоминать тебя, когда я…
– Боже, Райден, не надо…
– Тебе невыносимо представить меня в постели даже с гипотетической женщиной?
– Мегуми не была гипотетической, – проворчала Скарлетт.
Райден откинул голову назад и расхохотался:
– Вот видишь! Ты соглашаешься делить меня с другой женщиной ради того, чтобы я вернул себе имя, однако тебе тут же становится плохо от моего рассказа.
– Я бы вынесла все, лишь бы быть с тобой.
Райден прижал ее к себе. Глаза его сверкали.
– Ты всегда была моей единственной любовницей во всех значениях этого слова. Ты – королева моей жизни. Я был рожден, чтобы любить тебя. Я мечтал вернуть свое наследие и семью, потому что надеялся заполнить пустоту в душе долгом и традициями. Затем я встретил тебя, и выяснилось, что мне нужна только ты. Я снова бросился на поиски своих корней, когда потерял тебя. Но ты вернулась ко мне. Ты моя. Ты всегда была моей, а я был твоим. Ты заполнила пустоту, ты мой единственный якорь. Ты и семья, которую мы создадим. Ты половина моей души, единственная, кто когда-либо меня понимал. Ты осветила тьму моей одинокой жизни. Мы одной с тобой крови, мы единственные, кто может утешить и исцелить друг друга и подарить бесконечную любовь.
