Лаура Дэниелз - Свет любимых глаз
В салоне самолета, кроме них с Арни, никого не было. Люччи сидела, наблюдая сквозь иллюминатор за проплывающей внизу землей. Потом началась полоса облаков, закрывших обзор словно пуховой периной, и Люччи от нечего делать принялась листать журналы.
Впрочем, занималась она этим невнимательно, ее больше интересовал сидящий напротив Арни. Позавчера он обмолвился, что больше не живет с Бертой – в чем, собственно, Люччи и убедилась, побывав в его квартире, – но по какой причине произошло это разделение, не сказал.
Поначалу, пока не решился вопрос с Элси, Люччи было не до того, однако сейчас, вспомнив тот разговор, она сгорала от любопытства. Но не только: еще в ее душе теплилась хоть и слабенькая, но все же надежда, что Арни наконец понял истинную суть своей матери и решил вести раздельное существование.
Люччи несколько раз исподтишка косилась на него, раздумывая, стоит ли прямо спросить его о том, что ее интересует. А так как Арни – несмотря на их вчерашнюю стычку – выглядел довольно миролюбиво, она все-таки отважилась и осторожно произнесла:
– Можно задать тебе вопрос?
Он взглянул на нее, оторвавшись от каких-то документов, которые в этот момент просматривал.
– Слушаю.
– Вот ты говоришь, что вы с Бертой больше не живете вместе, а можно узнать почему?
Арни вновь устремил взгляд на содержимое лежавшей на его коленях папки.
– Берта продала дом близ Джерси и купила виллу в Сан-Паоло. А я приобрел квартиру в Дакота-билдинге, где мы с тобой провели… ночь. – Он едва заметно запнулся перед последним словом и в свою очередь покосился на Люччи.
Но ее сейчас занимало совсем не их недавнее совместное времяпрепровождение.
– В Сан-Паоло? – задумчиво произнесла она. – Что же заставило Берту продать дом, который она так любила?
– Полиартрит. Эта болезнь замучила ее. А в Сан-Паоло более подходящий для Берты климат, она меньше страдает от болей.
Что-то все это мне очень напоминает, хмуро подумала Люччи. Ах да, наш недавний разговор… Мол, прислуге сказано, что у Элси слабое здоровье и врачи не рекомендуют ей постоянно находиться в Нью-Йорке, из-за чего большую часть года я вынуждена жить с ней на берегу Мексиканского залива, в Пенсаколе, где нас периодически навещает Арни, любящий муж и отец. Вот откуда взялась вся эта чушь – примерно то же самое относится к Берте. Наверное, Арни просто лень было выдумать что-то другое.
– А где находится этот самый Сан-Паоло? – спросила она без особого интереса, даже не подозревая, какая новость ее ожидает. Слегка удивилась лишь, что, прежде чем ответить, Арни сделал длительную паузу:
– В Калифорнии.
11
Люччи застыла с раскрытым ртом.
– В Калифорнии? – с запинкой выговорила она спустя несколько мгновений, ощущая приближение паники, от которой, как ей казалось, избавилась, узнав, что с Элси все в порядке. – А… мы случайно не в Сан-Паоло направляемся?
Подняв на нее взгляд, Арни нехотя кивнул.
Получив подтверждение, она на несколько минут словно оцепенела.
Час от часу не легче, вертелось в ее голове. Что называется, из огня да в полымя… Почему-то странным образом все упирается в Калифорнию: номер на синем «додже» частного агента Шона Уотера, адрес последнего, нынешнее местопребывание Элси и, наконец, – какое интересное совпадение! – выясняется, что в тех же краях обосновалась и Берта.
– Скажи, – произнесла Люччи срывающимся от напряжения голосом, – на каких условиях была освобождена Элси? Тебе пришлось платить выкуп?
Арни захлопнул папку.
– Нет.
Услышав это, Люччи закрыла лицо руками и некоторое время сидела, покачиваясь из стороны в сторону.
– Все понятно… – слетало с ее губ. – Все понятно…
Арни внимательно наблюдал за ней, не произнося ни слова. Наконец она опустила руки.
– Признаться, я полагала, что Берта забыла о моем существовании. Все эти годы о ней ничего не было слышно. – Люччи взглянула на Арни, ожидая какой-то реакции на свои слова, однако тот лишь молча слушал ее. Тогда она процедила сквозь зубы: – Берта украла мою Элси!
Арни пошевелился в кресле.
– Послушай, это не совсем так…
– Не совсем? – с яростью крикнула она. – Не совсем? А как, наполовину? Почему Элси очутилась именно у Берты? И после всего этого ты осмеливаешься уверять меня, что твоя мать святая женщина? Да она просто монстр, если все эти годы вынашивала идею доставить мне… – Люччи хотела произнести «неприятности», но это было слишком мягкое определение для деяний Берты.
– Спасибо хоть говоришь только о себе, а не обвиняешь Берту в том, что она хотела причинить вред твоей Элси, – сдержанно заметил Арни.
Вне себя от гнева, Люччи стукнула кулаком по подлокотнику кресла.
– Если из-за того, что сделала Берта, с головы моей Элси упадет хоть волос, она пожалеет, что родилась на свет. Полиартрит покажется твоей мамочке райским блаженством по сравнению с тем, что я ей устрою!
Арни сейчас было не до веселья, однако он усмехнулся, видя такую воинственность.
– Ой как страшно! Что же ты такого сделаешь, если не секрет?
– На кусочки ее разорву! – крикнула Люччи. – И имей в виду, я говорю это серьезно!
– А, понимаю! – воскликнул он. – Если не ошибаюсь, у вас, итальянцев, это называется вендеттой, кровной местью?
Люччи презрительно прищурилась.
– Уверяю тебя, Берте будет безразлично, как это называется.
Изумленно покачав головой, Арни заметил:
– Не знал, что ты настолько кровожадна! Видно, правду говорят, что кровь не водица. Хоть ты и даже твои родители американского происхождения, а все-таки среда, традиции и…
Да уж не чета твоей педантичной мамаше, – перебила его Люччи. – А вот с тобой мы в чем-то похожи. Ты недавно обмолвился, что я принадлежу тебе и что ты не отдашь меня никому, если даже самому тебе не будет от меня никакого проку. Так вот, дорогой, я не менее крепко держу то, что принадлежит мне по праву! И ни Берта, ни какая-либо другая подобная ей… – Люччи вовремя прикусила язык, заметив во взгляде Арни ледяной блеск, но вовсе не от страха. После того, что с ней сделали в этой семейке, она больше не боялась никого и ничего. Однако Элси все еще находилась не с ней, поэтому вызывать гнев Арни было безрассудно.
– Молодец, что вовремя замолчала, – сухо произнес он. – Иначе мне очень трудно было бы продолжать разговор. Отзываться в подобном тоне о Берте я не позволю никому, а тем более тебе. Это моя мать, так что будь любезна выбирать выражения.
Она махнула рукой.
– Успокойся, не собираюсь я говорить всего, что думаю. Тем более тебе, – произнесла Люччи его же словами. – Вот если бы здесь находилась сама Берта, тогда другое дело. Впрочем, все это бессмысленно. Я лишь удивляюсь, что ты защищаешь ее после всего, что она с нами сделала.
