Людмила Леонидова - Ночь с тобой
— Пожалуйста, — согласилась Ольга, — если всего лишь показать.
В это время у меня зазвонил сотовый телефон.
— Я прилетел, — в трубке звучал окающий бас Ильи. — Ты в отеле?
— Нет, я заехала по делам редакции в офис одной знаменитой здесь компании.
— Чем же она знаменита?
— Потом расскажу!
— Хорошо, я тогда тоже сначала заскочу на работу, не возражаешь? Тем более что я к ней уже почти подъехал. Хотел прямо к тебе, но если ты занята… Кстати, ты надолго?
— Примерно… подожди минутку, я узнаю. Оля, когда приедет ваше начальство? — Оля оторвалась от бумаг. — Вот симпатичная девушка Оля говорит, что в течение часа.
Телефон странно замолчал.
— Алло, — покричала я, — алло, ты где?
— Я здесь! — В кабинет Оли с трубкой сотового телефона в руке входил Илья.
— Илья Михайлович, вы уже прилетели? — с придыханием в голосе прощебетала рыжеволосая девочка, но, увидев мое лицо, растерянное, прошептала: — Вы что, знакомы?
Теперь понятно, кого мне напоминали на фотографии глаза мальчугана и странная реплика шофера, когда я назвала адрес их фирмы.
— Значит, это ты и есть «Строганов и Ко»?
— А ты и есть московская журналистка, которая решила почтить нас своим вниманием? — ответил он мне вопросом на вопрос.
— Сюрприз! — Я развела руками, как тогда ночью на лестничной клетке, встречая меня с Северцевым, сделал это он.
— Вот уж действительно сюрприз, — подтвердил Илья.
Ничего не понимающая влюбленная в Илью девушка Оля таращила на нас глаза.
14
Жизнь моя словно раскололась пополам. Та ее часть, что состоялась до приезда в дом Ильи, будто вытекла из меня полностью до последней капельки, а та, что началась с той ночи, требовала нового летоисчисления. Все заново: события, мужчины, которые были до Ильи, казались мелкими и незначительными. Как это случилось, я не понимаю сама. Этот огромный, великодушный, достойный всех званий и регалий мужчина вытеснил всех и все.
С моих глаз будто бы спала пелена. Одно — видеть человека не у дел, на отдыхе, расслабившегося, в шлепанцах и с полотенцем через плечо, и совсем другое — в строго деловой обстановке. Подчиненные мужского пола учтиво наклоняют головы, уважительно внимают его речам. А женщины с трепетом ловят каждое слово, некоторые же просто влюбленно смотрят в рот. Престиж такого мужчины возрастает в арифметической прогрессии. Ну а если этот мужчина не просто чинуша с вытертым портфельчиком в руках, а хозяин и руководитель предприятия, где добывают камешки, составляющие часть женских радостей, да еще и герой…
В день, когда я прибыла в его далекие края, Илья не встретил меня, но виной тому оказались вовсе не погодные условия, о которых мне наговорил водитель.
— Я бы пешком к тебе пришел, — признался Илья, и эти приятные сердцу слова оправдывали все мои дальнейшие поступки. — Не смог приехать из-за аварии на шахте.
Авария действительно произошла серьезная. Он лично полез в шахту и, несмотря на жуткую опасность, спас полуживого человека — молодого неопытного парнишку. Тут же транспортировав его в районную больницу на своей машине, сам отказавшись от медицинской помощи, он помчался ко мне. Вид у него был измученный. Мой богатырь выглядел как в кинобоевике: кровоточащие ссадины, рваный рукав дубленки, лицо в грязи. Влюбленная Оля бросилась приводить его в порядок, зализывать раны. Она так разнервничалась, что вылила целый пузырек с йодом. Я, понаблюдав какое-то время, как она ползает вокруг него и мучается, решила прекратить ее страдания:
— Все, — тоном хозяйки заявила я, — едем домой, примешь ванну…
— А как же раны? — растерянно прошептала девушка. — Ему же больно!
Больно было мне — наблюдать, как она отбивает моего жениха. Да, вот такие мы, женщины! Когда нам кажется, что суженый никому не нужен — забирай не хочу, но стоит возбудить ревность — глаза выцарапаем.
Местная пресса тоже масла в огонь подлила. Отбоя от них не было. И все, как на подбор, девчонки молодые, хорошенькие. Камеру бесцеремонно в кабинет втаскивают и тараторят: «Илья Михайлович, всего минутное интервью в «Новости», мы с телевидения, услышали про аварию…» или «Илья Михайлович, хотя бы несколько слов в завтрашний номер».
А одна, радиожурналистка, буквально раздевая его глазами и жеманничая изо всех сил, томно объявила:
— Вам от меня никак не отвертеться. Мы вас уже проанонсировали, и я название для репортажа придумала: «Героями не рождаются». Как вам?
— Такое неординарное, — подражая ее жеманной манере, не выдержала я.
— Ну и нюх у них у всех! — удивлялся герой.
Оказывается, Илья Михайлович и так здесь в кумирах числился. Что-то вроде Филиппа Киркорова.
Еле отбились от всех, доехали до его квартиры. А там — порог переступаю — рай да и только!
Все вылизано, мебель новенькая, кухня, о которой каждая хозяйка только мечтать может, стол в гостиной со свечами накрыт, как в кино, на две персоны. Ты, — спрашивает, — дичь любишь?
— Люблю, — отвечаю я, — только никогда не пробовала.
— Вот и попробуешь, мне охотники рябчиков подарили. Их с моченой брусникой едят.
— Да-да, — соглашаюсь я, стыдно признаться, что и вкус брусники-то едва помню.
Ну, а когда он мне показал спальню!..
Понимала, что он человек небедный, но такую мне воочию видеть не приходилось, разве что в каталогах знаменитых дизайнеров. Белая кровать, белое покрывало и белье — белое-белое, тонюсенькое, как я люблю, откуда знает?
Лежа в душистых, пахнущих морозной свежестью простынях, я рассматривала вблизи его раны. Два бокала с вином стояли на полу, а из серебристых динамиков лилась тихая, медленная музыка.
— Что у вас, спасателей нет? — шептала я, дотрагиваясь губами до его рассеченной брови.
— Больно, — морщился он. — Спасателей только у вас в Москве по телевизору показывают.
— Когда Оля мазала йодом, больно не было? — укорила я его, вспоминая, как пухлым ротиком она дула на его раны.
— Она же совсем ребенок, — поняв, о чем это я, защищался Илья.
— Умница, красавица и влюблена в тебя по уши!
— Что ты, — добродушно улыбнулся богатырь. — Девочки всегда влюбляются в учителей…
— А секретарши в начальников, — продолжила я.
— Это не со мной, сказал же тебе, не дискотетчик я, помнишь?
— Помню… — Я скосила глаза на супертехнику из металлика, расставленную по углам, приревновав его к жизни, которую он мог вести без меня. И в этот момент из нее полилась мелодия модного душещипательного мюзикла.
«За ночь с тобой… за ночь с тобой…» — сладкоголосо запело все вокруг. И мне, такой стойкой и непробиваемой леди, захотелось всхлипнуть.
