Джоди Питт - Все золото мира
И все же Грейс чувствовала: вчерашняя сцена оставила на ее душе глубокие раны, которым долго не суждено затянуться. Возможно ли: только что он шептал любовные признания и клятвы, твердил, что она для него все, что солнце, луна и звезды меркнут, когда он видит ее глаза… а в следующий миг оттолкнул с холодной усмешкой, заявив, что просто над ней издевался. Только что она была на вершине счастья — и вдруг рухнула в пропасть.
Мир вокруг завертелся, и Грейс схватилась за косяк, чтобы не упасть.
— Грейси!
Удивленно заморгав, она не сразу сообразила, что за столом сидит тетушка Хетти.
— Да, — прошептала Грейс задыхаясь, словно пробежала марафонскую дистанцию.
— Входи, что ты стоишь в дверях?
Затуманенный взгляд Грейс немного прояснился: теперь она заметила, что рядом с тетушкой сидит гость — Майк, сияющий щербатой улыбкой. Грейс окинула кухню боязливым взором и с облегчением отметила, что Дейва нет. Приказав ногам не дрожать и не подгибаться, она вошла и тяжело опустилась на свое обычное место.
— Доброе утрo, пробормотала она и натянуто улыбнулась. Майку.
Мальчик кивнул — отвечать с полным ртом он не мог. Посреди стола стояла тарелка горячих оладий, очевидно, поняла Грейс, Дейв снова встал раньше всех и приготовил завтрак. Где-то он сейчас?. Но тут же она мысленно выругала себя за то, что задается такими вопросами.
— Как дела, малыш? — спросила она у Майка
— Отлично, — ответил он, проглотив. — А вы как, миссис Грейс? Что-то вид у вас не очень…
Усилием воли Грейс подавила подступающие слезы..
— Это оттого, что я еще кофе не пила, — с натужной легкостью объяснила она. — Ты мне не нальешь чашечку?
Парнишка вскочил.
— Конечно.
Грейс откинулась на стуле, измотанная физически и душевно. По счастью, двенадцатилетние крепыши плохо разбираются в настроении женщин, которые им в матери годятся.
— В самом деле, Грейси, ты что-то плохо выглядишь, — посетовала Хетти, пока Майк наливал кофе.
— Поздно легла?
В вопросе Хетти прозвучала веселая нотка, от которой к горлу у Грейс снова подступили рыдания. Если бы тетушка знала, как близка к истине в своих предположениях — и как страшно ошибается!
— Вот ваш кофе.
— Спасибо, милый. — Грейс чмокнула его в щеку и сделала глоток обжигающей жидкости. Кофе показался ей горьким и безвкусным. — Прошлым вечером в галерее, — объяснила она тете, — сэр Эдмунд потерял сознание посреди зала. Мы с… Дейв и я отвезли его в больницу.
— И как он? — суховато спросила Хетти. Она не скрывала, что не питает особой симпатии к человеку, причинившему столько горя ее любимой племяннице.
Грейс покачала головой.
— Не очень хорошо. Но, по крайней мере, в больнице он отдохнет. Я рада, что теперь о нем есть кому позаботиться.
— Не скажу, что мне сэр Эдмунд нравится, — заметила Хетти, — но и зла я ему не желаю. Если ты рада, то и я тоже. — Откусив и прожевав еще кусочек оладьи, она продолжала задумчиво: — Если хочешь знать мое мнение, то сэру Эдмунду очень повезло. Такие люди, как ты, нечасто встречаются. Не много я знаю женщин, которые, будь они на твоем месте, вообще бы с ним заговорили, не говоря уж о том, чтобы беспокоиться о нем, ехать в больницу… — Она похлопала Грейс по руке. — И что, когда же вы легли спать? Выглядишь ты просто ужасно.
Грейс убрала руку и, чтобы выиграть время, поднесла чашку к губам. Что сказать? Правду? Исключено: как можно признаться, что Дейв Бертон любил ее волнующей, страстной любовью, шептал слова, от которых кружилась голова и останавливалось сердце, — а потом вдруг оттолкнул и приказал убираться?
Heт, лучше уж солгать. Грейс отставила чашку.
— Точно не помню, но выспаться мне так и не удалось.
— Не переживай так, — с улыбкой посоветовала Хетти племяннице. — Сэр Эдмунд в надежных руках — Протянув руку, она ласково откинула со лба Грейс рыжую прядь. — Если ты будешь изнывать от беспокойства, только сама заболеешь, а ему пользы не принесешь.
Грейс попыталась улыбнуться в ответ, но улыбка не вышла. Если бы главной проблемой в ее жизни оставалось здоровье сэра Эдмунда… Она откашлялась, понимая, что дольше оттягивать этот вопрос невозможно.
— А где Дейв?
— Уехал на деловую встречу. — Хетти подцепила вилкой оладью и обмакнула ее в варенье. — Около половины десятого.
— Это он меня пригласил позавтракать, — с полным ртом объявил Майк. — Он с утра заезжал к нам в магазин. Знаете, сколько мистер Дейв мне дал на чай? Целый фунт!
С величайшим трудом Грейс заставила себя улыбнуться. Покупать себе друзей — это вполне в стиле Стервятника!
— Он сказал, что едет на заседание правления «Бенедикт Лимитед», — добавила Хетти.
Грейс не сразу поняла, что сказала тетя, но несколько секунд спустя подняла на нее удивленные глаза.
— Заседание правления? — непонимающе переспросила она.
— Кажется, он так сказал. — Хетти пожала плечами. — Да, точно, именно так. Грейси, там еще осталось тесто. Хочешь, я испеку оладьи и на твою долю?
Грейс рассеянно кивнула — ее сейчас занимали совсем иные проблемы.
— Но зачем Дейву встречаться с членами правления? Ведь сэр Эдмунд сейчас в больнице.
— Понятия не имею. — Хетти поднялась и подошла к плите. — Ты же знаешь, я во всем этом не особенно разбираюсь. — Она вдруг хихикнула, словно девчонка. — А какой он сегодня с утра был очаровашка — просто светился от счастья! Мне показалось, он чем-то очень доволен.
Просто светился от счастья… чем-то очень доволен…
Хетти и не подозревала, каким стопудовым камнем рухнули ее слова на бедное сердце Грейс. Довольный… счастливый… выходит, его-то ночная сцена не лишила покоя? Ей трудно говорить, трудно двигаться, невыносимо трудно жить дальше — а мистер Бертон тем временем лучится улыбкой, раздает щедрые чаевые и очаровывает пожилых дам?!
Сжав голову ладонями, Грейс помассировала раскалывающиеся от боли виски.
— Миссис Грейс, вам плохо? — участливо спросил Майк, поймав ее измученный взгляд.
Грейс с трудом выдавила улыбку.
— Все нормально, — солгала она. — Просто я не выспалась.
Но Майк не сводил с нее глаз — должно быть, чувствовал, что с ней что-то неладно.
— Кстати, — Грейс взглянула на часы, — ты в школу не опоздаешь?
Лицо Майка снова осветилось улыбкой.
— А мы сегодня не учимся.
Грейс кивнула и выпрямилась на стуле. Она не привыкла долго предаваться самокопанию, и теперь безысходное горе ее сменялось досадой и злостью на себя. Господи помилуй, неужели она себя жалеет? Как можно превращаться в развалину — и душевно, и физически? Из-за чего, спрашивается? Стоит ли горевать из-за того, что тебя оттолкнул бездушный и бессовестный хищник? Да радоваться надо, что легко отделалась!
