Ольга Клюкина - Художник и его мамзель
В руке он держал двухлитровую пластиковую бутылку из-под пива.
– Ты меня напугал. Что с тобой? – передернулась Люба.
– Я же тебе говорил – «Танец» Матисса, они там все красные пляшут. На триста рублей гуаши пришлось потратить. Ничего, немец мне все вернет с процентами, я ему еще кое-что толкну… Пошли, начинается. Ты все еще не готова?
– У меня поменялись планы. Нужно срочно уйти.
– Как же это? Нет, так не пойдет. Дело-то всего на десять минут. Я уже всем сказал, что сейчас мы выступаем, для нас очистили площадку. Раздевайся, пошли, я тебя поставлю куда надо, пока гости перекусывают…
– У тебя – акция, а у меня – жизнь, понял? – возмутилась Люба. – Мне нужно уйти.
– Нет уж, теперь придется отработать. Зря я, что ли, в тебя, голубушка, столько денег вбухал? Даже и не думай о том, что я тебя просто так отпущу… Давай играть по-честному.
– По-честному? Пусть тебе неустойку твой тесть, нефтяной магнат, заплатит. С последней пенсии. Мазила хренов, а еще художником себя называешь. А что, если я тоже назову себя английской королевой? Отпусти меня, лучше по-хорошему отпусти…
– Назови хотя бы. После этого, может, хоть кем-нибудь станешь… – задыхаясь, в бешенстве проговорил Сергей.
Он вцепился Любе в руку и уже тащил к площадке, двигаясь спиной, как рак, только почему-то красный, уже вареный. Девушке пришлось из всех сил ухватиться за столик, чтобы удержаться на прежнем месте. Но и руки, и платье у нее были уже перепачканы красной краской, и Сергей не отцеплялся, тянул куда-то, чертыхался…
– Ты же не только меня, ты всех подводишь, – бормотал он. – Я как чувствовал, что с тобой лучше не связываться.
Из кустов высунулась еще одна уродская красная физиономия, видимо, человека, который тоже должен был плясать вместе с Сергеем вокруг несуществующего памятника.
Люба поняла, что сейчас вместе они ее наверняка скрутят. Она изловчилась, нагнулась и, схватив свободной рукой лежащий под ногами шланг, направила струю Сергею в лицо.
Он громко взвыл и сразу машинально ее отпустил, закрыв лицо обеими руками. Люба увидела, как из кустов метнулся краснолицый, чтобы перехватить шланг, и запрыгнула на столик. С высоты она принялась в упор поливать, расстреливать водой их обоих, хохоча при виде красных гуашевых ручьев.
Со своего возвышения Люба заметила, что со всех сторон к ним уже бежали какие-то люди, в том-числе охранники в зеленых камуфляжных костюмах, но не могла остановиться.
«Интересно, кто из них тут немец? – подумала Люба в веселом отчаянии. – Да какая разница? И ему сейчас достанется».
– А ну-ка, разойдись! – закричала Люба звонко, направляя струю воды в бегущую толпу. – Берегись, ребята, Волга вышла из берегов!
А потом поглядела на себя и еще сильнее пришла в ужас.
Как же она в таком виде покажется перед Денисом? Вся в красной краске, в грязи… Люба зажмурилась, повернула струю воды к небу и успела принять холодный душ, прежде чем кто-то крепко схватил ее за руку и отобрал шланг.
Она стояла на столе, снова на всеобщем обозрении, в промокшем до нитки платье. Все зрители вокруг были мокрыми, и Люба не узнавала среди них ни одного знакомого лица.
– Что здесь происходит? – с угрозой в голосе спросил охранник.
– Акция. Волга вышла из берегов, – повторил откуда-то выскочивший Сергей – мокрый, с бешеными глазами, весь в красных потеках и тоже какой-то неузнаваемый. – Купание красного меня. Это уже где-то было, но все равно… Классная импровизация. Участвуют все. Кто еще хочет искупаться, можем повторить. Bay!
Он издал победный крик, подпрыгнул на месте под чьи-то веселые возгласы и тоже схватил шланг. Вот хитрец! Этот человек явно был из породы непотопляемых.
Люба незаметно пошла к выходу, но никто и не думал ее останавливать. Желающих искупаться под шлангом оказалось очень много, все визжали, завывали, весело орали от счастья.
«Как там мои муравьишки? – вспомнила Люба, оглядываясь. – Наверное, думают, что случился Всемирный потоп. Ничего, они ловкие, выплывут…
Так всегда было. Как только она настраивалась подумать о серьезных жизненных вещах, у нее сразу что-то случалось с мозгами и в голову лезла всякая белиберда.
Зато тревога о муравьях хоть немного отвлекала от другой, ужасной мысли.
А вдруг телефонный звонок в райском саду ей просто-напросто почудился?
Кто из молодежи не знает эти небольшие комнаты в ресторане «Магнолия», расположенные в полуподвальном помещении отдельно от основного зала, которые завсегдатаи привычно называют «закутками»?
Ничего особенного: действительно, укромные закутки со столиками на двоих, интимным полумраком и мгновенным обслуживанием.
Люба хорошо знала это место по прежним временам, когда приходила сюда вместе с Денисом и он уединялся в закутках с нужными людьми, обсуждая свои мужские дела.
Денис сидел за столом, подперев рукой щеку, и в первый момент Люба его не узнала. Он сильно похудел, побледнел, а при таком освещении и вовсе казался каким-то прозрачным, почти нереальным.
Люба с трудом сдержалась, чтобы не броситься ему на шею и убедиться, что это на самом деле он, а не привидение. Вот тебе и Париж, кругосветные круизы, уютное семейное гнездышко на берегу моря и прочие, до смерти обидные фантазии.
Что-то было непохоже, что все это время Денис где-то развлекался в свое удовольствие. Люба никогда прежде не видела его таким растерянным, прямо-таки затравленным.
Но она нашла в себе силы лишь сдержанно кивнуть и изобразить слабое подобие улыбки.
– Привет, – сказала она негромко.
– Привет, – ответил Денис и замолчал. Некоторое время они сидели молча, как два каменных истукана, и смотрели друг на друга.
– Выпить хочешь? – спросил наконец Денис, кивнув на столик.
Только теперь Люба заметила, что на столе уже стояли начатая бутылка коньяка, рюмки, какие-то закуски.
Она помотала головой: сначала в знак протеста, а потом в знак согласия. Он волнения у нее в горле почему-то застрял ледяной комок. Может, хоть глоток коньяка его растопит, пока она совсем не задохнулась?
Денис молча налил в пустую рюмку коньяк, и Люба сделала короткий обжигающий глоток. От волнения она забыла, что нужно было дождаться, пока Денис нальет себе тоже, чтобы за что-нибудь выпить вместе.
«Интересно, сильно ли будут дрожать руки, если закурю?» – подумала Люба, начала судорожно рыться в сумочке, но тут же вспомнила, что теперь ей нельзя курить. Но зачем-то продолжала делать вид, как будто все еще ищет зажигалку.
– Как твоя командировка? – поинтересовалась Люба как бы между делом, продолжая безуспешные поиски.
– Нормально, – тусклым голосом отозвался Денис.
