Уинифред Леннокс - Русалочка в черном
— Ступай, моя хорошая. Возможно, мы целый день не увидимся, а вечером я найду тебя сам.
— Не волнуйся, я ведь уже стреляный воробышек… — Памеле вдруг вспомнилась лихая Беверли, и она гордо вскинула подбородок, подражая мулатке. — Все будет хай класс, папа Бобби!
И, стремительно вскочив с его колен, убежала в спальню. Выйдя оттуда минуты две спустя в черных брючках и белой тенниске, она объявила:
— К бою готова! Вперед, к победе!
В лифте Палмер с трудом удержался от того, чтобы поцеловать Памелу, — лишь нежно прижал ее темноволосую голову к своей груди. Слушая глухие удары его сердца, Памела ощутила предательскую слабость в ногах. Но обнаруживать это было никак нельзя…
В такси они почти не разговаривали, но Палмер всю дорогу не выпускал ее руки. Высадив Памелу из машины у ступенек концертной студии, он спросил:
— Не боишься?
— Боюсь… Но вовсе не того, о чем ты думаешь. — Памела печально улыбнулась: — Может, так даже лучше.
— Что — лучше? — растерялся Палмер.
— Ну, если чего-то боишься и в это время делаешь другое дело, то на него страха уже не хватает… — И она стремительно понеслась вверх по лестнице.
Глядя ей вслед, Палмер схватился за голову и глухо застонал.
Глава десятая
Русалочка в черном
— Да ты нынче просто сногсшибательна! — заявила, увидев Памелу, мулатка. — Ну-ка, покажись! Что ты сделала с лицом? Хотя… на тебе ведь нет косметики?
— Ты светишься… — Беловолосая Кирсти и сама сияла. — Настоящий, живой русалка! Только без хвоста…
— Ей только хвоста недоставало, — грозно сверкнула глазами на шведку Беверли. — Марш одеваться, цыпленок!
Репетиция прошла на удивление гладко. Памела не уставала изумляться необыкновенной легкости во всем теле, а во время дефиле ее не покидало ощущение полета, полузабытое, но необычайно приятное. Такое бывало с нею давным-давно, когда она занималась балетом. Ее все время словно приподнимало на носочки, ей хотелось раскинуть руки и взлететь…
Дело портила лишь Мадо — Памела то и дело ловила на себе холодный взгляд зеленых глаз француженки. В перерыве Памела наконец не выдержала.
— Послушай, — коснулась она острого локтя Мадо, — что ты смотришь на меня, словно на котенка, который разорвал тебе последние колготки? Что тебе надо?
— Ошибаешься… — Француженка затянулась черной сигаретой и выпустила тонкую струйку дыма чуть ли не в лицо Памеле. — Тебе померещилось, дорогая.
Неожиданно отобрав у Мадо сигарету, Памела затянулась и точно так же выпустила голубоватую струйку дыма. Затем, кинув окурок в урну, сказала:
— Вот и прекрасно. Стало быть, все в порядке?
Не удостоив ее ответом, Мадо повернулась спиной и пошла прочь, слегка покачивая бедрами. Глядя на острые лопатки странной француженки, Памела вспомнила предупреждение Беверли и отчетливо поняла, что опасения мулатки, скорее всего, вовсе не беспочвенны… Потом к ней подошел балетмейстер, и они немного поговорили. Оказалось, проницательный маэстро Тонино еще вчера распознал в ней балерину, и они легко нашли общий язык.
В гримерной, присев на диванчик передохнуть, Памела ощутила вдруг, что соскучилась по Палмеру. Сердце ее на секунду болезненно сжалось, а потом заколотилось как сумасшедшее. Вот еще новости, одернула она себя. Хороша, нечего сказать! Прошла всего пара часов, а ты нюни распустила! Не забыла, что это ты объявила ему, что любишь его, а не он тебе? А вечером он обещал…
Кто-то дотронулся до ее плеча. Вздрогнув, Памела обернулась, уверенная, что это Палмер, но перед нею стояла Кимберли, невероятно элегантная в узких коричневых брюках и шелковой кремовой блузке. Не тронутые помадой губы были крепко сжаты, в глазах застыло странное выражение то ли отвращения, то ли угрозы…
Вспомнив обещание, данное Палмеру, Памела решила взять быка за рога.
— Не трудитесь, миссис Палмер, — заговорила она, — мне все известно.
— Все ли? — холодно поинтересовалась Кимберли. — Ты в этом уверена?
Памела готова была уже раскрыть рот, но лицо женщины исказила вдруг мучительная гримаса. Господи, что же это такое?
— Ты хоть понимаешь, что сегодня вечером вы встретитесь? — Голос Кимберли предательски дрожал.
— Разумеется. — Памела силилась казаться невозмутимой. — А что в этом особенного? Палмер мне сам об этом сказал, он обещал найти меня…
— Тогда ты — настоящее чудовище! — Руки Кимберли сжались, будто для удара. — Ах ты, дрянь…
— Ну довольно! — Памела вскочила с диванчика. — Я не намерена выслушивать оскорбления! Я не заслужила…
— Ты сама не ведаешь, чего заслужила. — Кимберли справилась с собой, пальцы ее разжались, но лицо превратилось в каменную маску. — И тебе воздастся сполна.
Бросив на соперницу последний, испепеляющий, взгляд, она повернулась на каблуках и вышла, оставив Памелу в полнейшем недоумении… Похоже, Палмер солгал и эта чокнутая все еще любит его. Ничем иным объяснить поведение Ким Памела не могла.
Но, черт возьми, что означает это заклинание: «Я знаю все»? А ведь она повторила фразу как попугай! И непонятнее всего было то, что она продолжала верить каждому слову Палмера…
Настроение у Памелы тотчас испортилось, и во время дефиле она получила сразу несколько замечаний. Впрочем, совладать с собой ей в конце концов удалось, и не последнюю роль в этом сыграла Мадо, которая откровенно радовалась любому ее промаху. Вскоре все вновь пошло как по маслу — тело обрело нужную гибкость и легкость. Время летело незаметно, и когда Памела опомнилась, было уже семь часов вечера. А Палмер так и не появился.
Простившись с Беверли и Кирсти, жившими в отеле этажом ниже, она отказалась от предложения скоротать вместе вечерок и поднялась к себе. Ей сделалось вдруг так одиноко, что захотелось расплакаться, и Памела поспешила в ванную, надеясь, что проверенное средство поможет… Какое там! Горькие слезы текли по ее лицу вперемешку со струями воды, а тело содрогалось от рыданий.
Зачем ты позволила себе так влипнуть? Дурацкий вопрос. Вообще-то тебя никто не спрашивал, все случилось само собой. Но даже это не самое худшее. Вполне возможно, ты беременна, детка. И если даже пять лет назад, когда Шон тебя предал, ты думать не могла об аборте, что станется с тобой теперь?
С ужасом коснувшись груди, Памела замерла. Нервы, видимо, сдавали — она явственно ощутила ноющую боль в сосках, точно такую же, как тогда… Угомонись, сумасшедшая, мысленно прикрикнула на себя Памела. Это противно законам природы. Пройдет еще немало времени, прежде чем ты узнаешь…
