Энн Мэтер - Оседлавший тигра
— Тогда — ничего! — рявкнул Винсент. — Или ты воображаешь, что, придя сюда… обвинив меня в обмане, в низменных причинах, побудивших меня взять тебя в жены, можно восстановить свое доверие ко мне, поверив мне на слово? Нет! Не бывать такому! — Он с силой ударил себя кулаком по ладони. — Обвинения были высказаны — сомнение посеяно. Я бы никогда не поверил… — Он оборвал себя на полуслове, словно разозлившись за то, что начал эту фразу. — Прочь с моих глаз!
Доминик, вся дрожа, побрела к дверям. Потом оглянулась. Она была сломлена и растерянная, полна презрения к себе за желание поверить ему. Гнев Винсента был таким непритворным, его боль — такой жгучей. Либо она ошиблась, либо он был потрясающий актер. Должно быть, верно последнее. У него был богатый опыт общения с женщинами, и он, конечно, знал, как с ними обращаться. Но все же…
— Уходи! — резко приказал он.
— Куда? — пролепетала она. — Из Минья-Терры?
— О нет. — На его губах заиграла жестокая улыбка. — Не из Минья-Терры. Ты теперь моя жена, Доминик, и нравится тебе или нет — ты ею останешься! Или ты хочешь, чтобы я стал всеобщим посмешищем, выставив тебя вон из-за каких-то сплетен, которые тебе удалось подслушать? Нет, Доминик! Тебе уготована совсем другая участь!
— Ты… Ты мне угрожаешь?
— Да. Допустим, да. Во всяком случае, ты можешь идти распаковывать свои вещи. В наших покоях!
Доминик закусила нижнюю губу.
— Надеюсь… ты не думаешь, что после этого мы сможем… жить вместе? — прерывающимся голосом спросила она.
— Ты хочешь сказать — «спать вместе»? — поправил Винсент. — Нет, Доминик! Как я уже сказал — ты жена Сантоса! А что мое — то мое!
Доминик потрясла головой.
— Не можешь же ты меня… принудить!
— Не могу? Это мы посмотрим. А теперь — уходи!
Доминик, понурив голову, начала карабкаться вверх по ступенькам. На втором этаже она встретила Сальвадора, но отвела взгляд в сторону. Однако Сальвадор прикоснулся к ее руке и произнес:
— Будьте осторожны, senhora. Терпению любого человека есть предел.
Доминик нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Подумайте сами, — тихо ответил Сальвадор. — И судите о человеке только по собственному опыту!
Он поспешил вниз, а Доминик лишь проводила его грустным взглядом. Боже, как она жалела, что не послушалась Сальвадора и поехала к Ролингсам!
Глава 8
Измученная и разбитая, Доминик поднялась в спальню и закрыла за собой дверь. Чемоданы стояли посреди комнаты. С утра случилось столько событий, что Доминик никак не могла их осмыслить. Если вчерашний день принес ей столько счастья, радости и одухотворения, то сегодняшний обернулся настоящей катастрофой, вверг в пучину мучительного страдания. Мало того что она узнала столько скверного про своего мужа, так она еще и ухитрилась разрушить все то, что изначально притягивало к ней Винсента. А в его способности мстить Доминик не сомневалась. Она всегда подозревала, что он способен быть по-первобытному жестоким, и даже боялась подумать о том, что он может предпринять.
Сев у окна с видом на долину, Доминик предалась горестным мыслям. Несмотря на жару, ее пробирала дрожь. Что же теперь их ждет? Как ей дальше жить с человеком, который просто ее использовал в своих целях, а теперь, похоже, и вовсе презирал? Доминик тяжело вздохнула. Ей казалось невероятным, что каких-то три недели назад она вне себя от возбуждения предвкушала поездку в Южную Америку. И вот, не успев и глазом моргнуть, она превратилась в замужнюю женщину, состоящую замужем за бразильцем, который, если захочет, может в два счета стереть ее в порошок.
Но, несмотря ни на что, она любила его!
Вот что было страшнее всего! Она его любила!
Даже жестокие слова Марион не уничтожили этого чувства. Что касается его предыдущего брака, она в будущем, конечно, примирилась бы с ним.
Возможно, не окажись Винсент дома, когда она вернулась, Доминик, посидев одна в своей комнате, сумела бы обдумать случившееся, успокоилась бы и не наговорила ему таких колкостей.
Доминик горько вздохнула, прошла к столу, взяла дрожащей рукой сигареты и закурила. Что бы она ни думала, каких оправданий ни приводила, случившегося не поправить — что сказано, то сказано. Винсент намеренно обманул ее, соблазнил, преследуя свою собственную цель, и, хотя Доминик сознавала свою привлекательность, она прекрасно понимала, что вовсе не является femme fatale[5], способной вскружить голову такому искушенному мужчине. Нет, Марион соврать не могла, да и дыма без огня не бывает, мрачно подумала Доминик.
Она нервно открыла чемодан и принялась выбрасывать из него вещи неловкими пальцами. Сейчас ей все равно ничего не оставалось делать. Как сказал Винсент, нравится ей это или нет, но ей придется остаться здесь, в его доме. А кто знает, что может случиться в дальнейшем. Хотя в одном Доминик не сомневалась. Рано или поздно она непременно поговорит с Джоном, чтобы выяснить, какие отношения были у него с Изабеллой Сантос.
Позднее, развесив всю свою одежду по шкафам, Доминик приняла ванну и переоделась в облегающее бирюзовое платьице. Простенькое, но очень симпатичное. Затем причесалась и накрасилась, но лицо ее все равно оставалось бледным, и она с трепетом думала о приближении вечера.
Однако, когда она спустилась по ступенькам, Винсента нигде не было видно, поэтому, едва вошедший Сальвадор возвестил о том, что ужин подан, Доминик не выдержала и пролепетала:
— Где… Где мой муж?
Сальвадор отвесил ей обычный учтивый поклон и произнес:
— Сеньор Сантос сегодня ужинает вне дома, senhora.
Доминик не поверила своим ушам. После его гневной вспышки, а также после того, что Винсент не поднимался в их комнату, чтобы переодеться, она думала, что он так и пребывает внизу в дурном расположении духа. Знай она, что Винсент ушел, она не стала бы так прихорашиваться.
— А куда он уехал? — осторожно спросила Доминик.
Сальвадор пожал плечами.
— Не знаю, senhora.
Доминик почувствовала, что закипает.
— Господи, Сальвадор, — гневно воскликнула она. — Неужели нельзя хоть раз забыть о своей преданности? Я ведь его жена!
Сальвадор скрестил руки на груди.
— Но это правда, senhora. Я и в самом деле не знаю, куда уехал сеньор Сантос.
Доминик прошла к бару и налила себе полстакана виски. Ей уже слишком часто стало хотеться спиртного, хотя раньше она его и в рот не брала. Доминик казалось, что виски поможет ей отвлечься от постоянно грызущей боли, которая, казалось, разрывала ее на части.
Сальвадор приблизился к ней.
— Я бы не стал это пить, senhora, — спокойно произнес он. — Это очень крепкий напиток. Вам от него станет плохо.
