Сара Дэрринг - Узоры судьбы
— Мисс Алиссон знает, что я настоящий. Мы слишком часто с ней по твоей милости общаемся.
— Значит, ты не придешь?
— Не собираюсь демонстрировать себя кучке сопливых малышей лишь потому, что они дразнят мою племянницу. Прекрати хвастаться перед ними.
— Но твои приключения — правда?
— Да, а сейчас иди спать.
— Почему же ты говоришь, что я хвастаюсь?
— Я прошу тебя держать рот на замке начиная с этого момента.
Сандра неожиданно для Стива зарыдала.
— Ты совсем не похож на моего папу. Он бы пришел. Я ненавижу тебя! — Она выбежала из комнаты.
Стив отложил карту. Достал спасительную сигару. Закурил.
Тяжелый народ эти женщины, думал он. Вот Эйбел. Мне казалось, что она ко мне испытывает какие-то чувства, но не удосужилась даже сообщить, что уезжает. Нет, об этом лучше не думать… Он тяжело вздохнул и пошел наверх в спальню Сандры.
В комнате девочки на полу валялись игрушки, одежда, книги.
А Тетти перед сном убирает свои вещи. В его комнате царит порядок. Какие они все-таки разные, отметил Стив, останавливаясь у кровати племянницы.
Сандра лежала неподвижно.
— Я знаю, ты не спишь. — Он присел рядом с девочкой.
— Ну?
— Ну, может быть, после того, как закончатся работы в доме, ведь еще не готова комната тети Молли, я загляну в школу.
— Когда это будет? — Сандра привстала.
— Через пару недель.
Сандра рухнула на подушку, свернулась калачиком и рывком натянула одеяло на голову.
— Это лучшее, что ты можешь сделать, маленькая дурочка.
Стив вернулся в гостиную, подбросил поленья в камин и опустился в старое продырявленное кресло, которое он нашел в сарае. Пока не привезли мебель, он был рад и такому. Сухое дерево легко загорелось, в камине запылал яркий огонь. В языках пламени ему почудилась Эйбел.
— О Боже, — простонал Десмонд, не в силах отвести глаз от чарующего видения: она предстала в языках пламени танцующая, дразнящая.
Со дня их ссоры прошло больше двух недель. Он отвел глаза в сторону от этого чарующего видения и вытянул ноги, чтобы остановить нарастающее возбуждение. В глубине души он корил себя за несдержанность. Он понимал, что был не прав, не захотел даже выслушать ее. А теперь, сэр, тебе остается лишь мечтать о ней, любоваться издалека, тайно.
Чувство горечи окатило Стива. Он закрыл глаза, постарался представить, что у него нет ни прошлого, ни будущего, ни страхов, ни волнений, и мало-помалу его сморил сон.
Эйбел сидела за столом и глазела на пустой сушильный шкаф. Состояние безысходности душило ее. С момента гибели мужа она никогда не чувствовала себя такой несчастной. Вверг ее в это отчаянье Стив Десмонд, поколебавший, казалось, самое незыблемое, что составляло ее внутреннюю сущность, — веру в людей. Чувство разочарования захватило ее. Первые дни она со сладострастием упивалась им, старалась очернить Десмонда в своих собственных глазах, приписывала ему несуществующие пороки. Ей даже показалось, что она освобождается от власти его чар… Но почему же тогда он ей всюду мерещится? Она запретила себе выходить в лес, на дорогу, ведущую к его дому, она не встречалась с детьми… Но каждую минуту она думала о нем. От воспоминаний о его объятиях в теле занимался пожар. И поделать с этим она ничего не могла. Стив по-прежнему властвовал над ней.
За дело примирения взялась Стаси.
Заехав к Веджвортам на следующий после разговора с Десмондом об отъезде Эйбел день, она застала подругу в очень тяжелом состоянии. С опухшим от слез лицом, та лежала ничком на кровати, не реагируя на беспомощные увещевания Батла.
Старик, обеспокоенный долгим отсутствием невестки, поднялся к ней в спальню, чего вообще никогда раньше не делал. Увидев ее зареванное лицо, померкший взгляд, Батл возмутился:
— Я предупреждал, что от этого Десмонда добра не жди, — напустился он на Эйбел.
— Ты слышал? — слабым голосом спросила она.
— Вы орали как мартовские коты. Я не спал.
Эйбел попросила пить. Батл неловко подал ей стакан, слегка расплескав воду. Он не знал, что сказать невестке, как ее утешить.
— Садись, Батл, посиди со мной, мне так плохо.
Старик уселся на краешек ее кровати и скрюченными пальцами погладил ее руку, лежащую поверх одеяла.
— А Лесли стало намного лучше. Твои травы мертвого воскресят.
Эйбел поняла, что Батл хочет вернуть ее к жизни. Она благодарно улыбнулась.
— Я рада, Батл. И мне приятно, что ты беспокоишься обо мне…
Веджворт, не зная, что ей еще сказать, опять погладил руку.
В эту минуту в спальню вошла Стаси. Увидев Батла, сидящего рядом с Эйбел, она поняла, что ее вчерашняя беседа с Десмондом имела самые неблагоприятные для Эйбел последствия.
Батл обрадовался приходу медсестры, потому что в этой комнате, наполненной, по его мнению, липшими вещами, чувствовал себя стесненно. Он встал и хромая пересек комнату, бросив на ходу:
— Не переживай…
Когда за ним закрылась дверь, Стаси со словами: «Я так и знала!» — бросилась к подруге.
Эйбел вопросительно посмотрела на нее.
— О чем ты?
— Сейчас все расскажу. Но вначале я сварю кофе. Ведь ты еще не завтракала.
Она спустилась вниз. Пока грелась вода, соорудила сандвичи, установила на поднос чашки, вазочку с медом, молоко, масло…
— Эйбел, ты должна подкрепиться. — Вернувшись с подносом, Стаси принялась хлопотать вокруг Эйбел. — Ты в состоянии встать?
Та молча кивнула головой и спустила ноги с кровати, набросила на себя халат и села в низкое кресло, стоящее перед инкрустированным булевским столиком, на который Стаси поставила поднос.
Они пили кофе, и Стаси поведала, как ненароком проговорилась Десмонду о предстоящем отъезде Эйбел.
— Я ведь понятия не имела, — оправдывалась она.
— Стаси, ты себя не лори, твоей вины здесь нет. Он напустился на меня, не дав себе труда объяснить, в чем дело. Я ничего не могла понять… Если бы ты знала, как мне горько. — На глазах Эйбел заблестели слезы.
В этот момент раздался телефонный звонок. Эйбел сняла трубку. И Стаси услышала:
— Я рада тебя слышать, папа!
Ну, слава Богу, подумала Стаси. Разговор с родителями отвлечет ее от этого кошмара. Но голос Эйбел постепенно утрачивал живость, о чем свидетельствовали монотонные «да», «да», «о'кей»…
Положив трубку на рычаг, Эйбел опустила голову. По ее щекам струились слезы.
Стаси не знала, что и думать.
— В чем дело? Что еще стряслось?
— Они не приедут на Рождество. Папа сказал, что они не хотят нарушать традицию. Последние годы они проводят праздник в Швейцарских Альпах.
