Марша Ловелл - Аромат этих роз
— Эйлин!
Она наступала на ноги, расталкивала посетителей ресторана, не обращая внимания на возмущенные возгласы, несущиеся ей вслед. Эйлин знала только одно: ей нужно как можно быстрее убраться отсюда, выбраться на свежий воздух. Ей нужно было время подумать, и она не желала выслушивать объяснения Джоша, пока сама толком не разберется в своих чувствах.
Ночной воздух приятно холодил щеки, но Эйлин и не подумала остановиться. Она не желала видеть Джоша. Ей нужно вернуться домой и все обдумать. Неужели она хочет слишком много — оказаться подальше от мужчины, у которого всему найдется объяснение?
Свет фар ударил в лицо. На миг ослепленная, Эйлин замерла, с трудом переводя дух. Неожиданно для нее ослепивший ее автомобиль замедлил ход и остановился. Эйлин приготовилась бежать, но вдруг услышала голос Мэй:
— Эйлин, это ты?
Она бросилась к машине и проворно залезла на сиденье.
— Отвези меня домой, пожалуйста, — скороговоркой выпалила она, задыхаясь.
Мэй нажала на педаль газа, малолитражка с визгом сорвалась с места, и через считанные секунды ресторан остался позади. Эйлин вздохнула с облегчением, прижалась лбом к холодному оконному стеклу. Ее вдруг стала бить дрожь.
— Я ехала, чтобы присоединиться к вам, и вдруг увидела тебя на улице, — сказала Мэй. — Ты меня напугала. Что случилось?
Эйлин немного подумала и призналась с дрожью в голосе:
— Я поняла, что влюбилась в Джоша. А потом все полетело в тартарары.
Джош беспомощно смотрел, как какая-то консервная банка на колесах увозит от него Эйлин. Совсем не так представлял он сегодняшний вечер.
Он повернулся к вышедшей вслед за ним на улицу Шелли. Та безмятежно улыбалась.
— Извини, Шелли, мне придется отвезти тебя домой.
— Ладно, — она пожала плечами, — я все понимаю.
В машине Джош молчал, всецело сосредоточившись на дороге. Он хотел побыстрее освободиться от Шелли, чтобы потом ехать к Эйлин и все объяснить, пока инцидент не разросся до катастрофических размеров. Эйлин и так уже неделю отказывалась с ним встречаться. Зная ее, Джош боялся даже представить последствия сегодняшнего недоразумения.
— Не волнуйся, она все поймет и простит.
Джош забыл, что рядом с ним в машине сидит Шелли.
— Что ты сказала?
— Эйлин тебя простит, поверь мне. Когда женщина неравнодушна к мужчине, она предпочитает верить в самое лучшее в нем и не замечать худшего, даже если оно очевидно. — В голосе Шелли послышалась горечь. — Она притворяется, будто не слышит, как он шепотом разговаривает по телефону в ванной, не обращает внимания на то, что он возвращается с дружеской вечеринки с «мальчишками» под утро. Она оправдывает его перед самой собой, и эти оправдания нагромождаются одно на другое, пока в один прекрасный день он не объявляет, что уходит к другой женщине. — Шелли вздохнула. — И тогда она не верит своим ушам.
Джош заёрзал на сиденье.
— Я бы никогда не стал обманывать Эйлин.
— Тогда почему ты пригласил на ужин меня?
Он удивленно покосился на Шелли и покачал головой.
— Я всего лишь пытался вести себя как хороший друг. — Он снова посмотрел на нее и добавил чуть резче: — Но не более того.
Джош подъехал к дому Шелли и затормозил, но не стал заглушать двигатель.
— Я должен найти Эйлин, — быстро сказал он. — Она очень рассердилась и, наверное, расстроилась.
Несколько секунд Шелли смотрела на него.
— Кажется, можно не спрашивать, не хочешь ли ты зайти ко мне на чашечку кофе.
Джош покачал головой.
— Извини, Шелли, дело не в тебе, а во мне.
Она слабо улыбнулась.
— Что ж, попытаться все же стоило.
Джош дождался, пока за ней закроется дверь дома, и только после этого помчался к Эйлин, побивая все рекорды скорости. Свет в доме не горел. Джош позвонил в дверь, потом еще и еще раз — безрезультатно. Тогда он стал стучать в окно, рискуя разбудить соседей. Тоже тщетно.
Он прождал два часа, но Эйлин так и не появилась. Еще через час Джош понял, что ждать бессмысленно. Ему ничего не оставалось, как ехать домой и надеяться, что удастся поговорить с Эйлин завтра.
12
Прошло три дня, но Джошу так и не удалось встретиться с Эйлин. Он чувствовал, что начинает сходить с ума. Манзанита, конечно, разрослась, но не настолько, чтобы человек мог исчезнуть в ней бесследно.
В понедельник Джош сидел с Адамом в кабинете. Вернее, сидел Адам, а Джош беспокойно расхаживал по комнате.
— Она ведет себя по-детски, — негодовал Джош. Адам молча слушал. — Я ничего плохого не сделал, и, если она не хочет меня выслушать, значит, заслуживает того, что ей сейчас приходится переживать. Проклятье! Она раздувает из мухи слона! Если бы она согласилась просто поговорить со мной, выслушать меня, мы бы не оказались в таком идиотском положении! Я бы за пять минут ей все объяснил.
— Ты способен за пять минут объяснить женщине, почему пригласил на свидание другую?
Джош метнул на друга свирепый взгляд.
— Ты прекрасно знаешь, что это было никакое не свидание!
— Может, имеет смысл опробовать твое объяснение на мне? — миролюбиво предложил Адам. — Мне кажется, в таком состоянии, как сейчас, ты не способен объясняться с Эйлин. Тебе нужно немного остыть и попытаться взглянуть на ситуацию ее глазами. — Видя, что выражение лица Джоша стало еще более свирепым, Адам поспешил добавить: — Я не говорю, что ты сделал что-то дурное, я лишь имею в виду, что с ней ничего не случится. Когда она будет готова с тобой поговорить, она это сделает.
— Ну да. И скажет, что между нами все кончено.
Адам фыркнул.
— Джош, ты мой лучший друг, но иногда с тобой просто… гм, скажем так, трудно иметь дело. Ты хочешь, чтобы события развивались по написанному тобой сценарию. Ты составляешь план, и, когда возникают трудности, готов на все, чтобы их преодолеть. Но иногда нужно не бороться с течением, а расслабиться и посмотреть, куда оно тебя вынесет. — Он улыбнулся с невозмутимостью буддийского монаха. — Все образуется.
Однако Джоша его слова не успокоили. Он еле-еле пережил этот уик-энд. Что бы он ни делал — смотрел ли телевизор, пытался ли работать, — всегда и всюду он видел перед собой лицо Эйлин, боль и потрясение, читавшиеся в ее взгляде за секунду до того, как она повернулась и бросилась бежать.
— Так, хорошо… поворот, хлопок, поворот…
Преподавательница фламенко была в длинной, расширяющейся книзу юбке. Ее каблуки отстукивали четкую дробь по деревянному полу танцкласса. Но Эйлин слушала ее только вполуха.
С того ужасного вечера в ресторане прошла почти неделя, а она до сих пор не решила, как относиться к тому, что видела. Большую часть недели она провела в маленькой гостинице в Напе, которую ей порекомендовала Джинни. Все это время она только и делала, что думала. И вот сегодня, в четверг, она вернулась в Манзаниту — отчасти ради очередного урока фламенко, отчасти потому, что с пятницы в гостинице начинали действовать расценки выходного дня, более высокие, чем в будни.
