Джоанна Брендон - Мир в его руках
Дон быстро прикинула, сколько потратила Лекси. Все равно получалась приличная сумма. Она закусила губу, раздумывая, имеет ли право лезть с советами и поучениями.
— Знаешь, с такими выгодными сделками ты кончишь в приюте для нищих, — заметила мягко.
— А моя любящая сестричка? Разве она не выручит? Наверняка тысчонка-другая где-нибудь завалялась, только пыль собирает…
Шутливый тон не мог обмануть Дон — Алексис просила денег.
— Две тысячи? Это все?
— Ага. — Увидев, что Дон потянулась за кошельком, сестра одарила ее нежной улыбкой: — У меня есть несколько ценных бумаг, через два месяца я по ним получу и с тобой расплачусь. И мне еще месяцев на шесть хватит, ну, конечно, если я буду жить одна, дам отставку этому Тайлеру…
— А потом?
— Понятия не имею.
Дон быстро выписала чек, отдала его Алексис.
— В следующий раз услышишь о такой распродаже — прими снотворное. Договорились?
— Да ты что! Мне теперь нужен большой изумруд для кулона. Не успокоюсь, пока не найду.
— Тебя эти восточные вельможи развратили?
Так они проговорили до двух часов ночи. Наконец Алексис встала, потянулась и вдруг объявила, что ей пора домой.
— В такой час! — Дон вскочила. — Вон пустая комната, постелю тебе там.
— Ну, я не вполне готова… ночевать вне дома.
— Пеньюаров полно, выбирай любой. Новая зубная щетка в ванной.
— Ладно, убедила. — Лекси зевнула. — Поздновато ехать…
Дон пошла постелить сестре на диване — и тут зазвонил телефон.
— Подойди, я устроюсь сама! — Алексис слегка подтолкнула ее.
Надо же, она забыла включить автоответчик! Дон схватила трубку, сказала что-то неразборчивое.
— Спишь, Дон? — это был Брент. Она опустилась на кушетку.
— Нет, Брент. Мы тут с Лекси разговариваем.
— Она с тобой?
— Да.
Дон насторожилась. Интересно, что это он звонит посреди ночи?
— Скотти видела?
— Нет. А что?
Или Брент думает, в такой час он может быть у нее? Она разозлилась.
— Да он обещал мне позвонить — и не звонит. Я подумал, раз вы оба в Нью-Йорке, может, ужинали вместе…
— Если он и здесь, то не у меня. — Дон гордо про себя улыбнулась — вот и врать не приходится. — Что ему передать, если он найдется?
— Скажи, пусть позвонит.
— Что вы там опять задумали?
— Почему ты так считаешь?
Она почувствовала в его голосе раздражение — или это ей показалось?
— Не хочешь говорить?
— О чем?
Он пожелал ей спокойной ночи и тут же повесил трубку. Дон даже не успела спросить, почему он не хочет, чтобы она прилетела в Париж.
— Ванна свободна! — объявила Алексис, появляясь в гостиной. — Что-нибудь неприятное? Кто звонил?
— Брент. Ищет Скотта.
— Интересно! — На лице у Лекси появилась хитренькая усмешка. — Почему это он решил у тебя его искать?
— Заткнись и иди спать!
— Охотно. Насколько помню, в таком настроении ты обычно затевала уборку. Для меня это несколько поздновато, так что я тебе не помощница.
Засмеявшись, Алексис поцеловала сестру в щеку и исчезла. Вообще-то сестра была права — обычно Дон успокаивала нервы именно таким способом. Но сегодня для уборки слишком устала. Немного теплого молока — и в постель.
11
Скотт смотрел на чертеж, но видел перед собой лицо Дон. Как это она сказала? «Я не хочу, чтобы мои друзья гибли…» Во всем виноват он! И зачем только дал Бренту эти деньги?
— Значит, по-вашему проект ни к черту не годится? — спросил Скотт наконец, повернувшись к седому мужчине у компьютера.
До того как перейти к Скотту, Ален Дюпре работал конструктором в одной из крупнейших европейских автомобильных фирм. Скотт дал ему посмотреть проект машины Брента, и тот за несколько часов построил компьютерную модель.
— Да нет! — Ален покачал головой. — В принципе идея хорошая. Исполнение неправильное. Опасное. Машина чрезмерно легкая. Первая колдобина — и конец. Перевернется.
«И у Брента не будет ни малейшего шанса», — подумал Скотт.
— Спасибо, Ален! — Он собрал чертежи и вышел из офиса. Единственное, что можно сейчас предпринять, — дать Бренту еще двадцать тысяч на переделку проекта, но это уже чистое безумие. Деньги на ветер.
Узы дружбы тоже имеют свой предел прочности. Во всяком случае, когда он объявил Бренту о заключении Дюпре, то почувствовал, что они натянуты до предела, вот-вот порвутся.
— Ну что там такое? — холодно осведомился Брент. На лице его играла презрительная улыбка. «Не стоило мне связываться со Скоттом, — думал он тоскливо, — надо было на Дон надавить, чтобы раскошелилась. А этот во все сует свой нос, взял манеру врываться без предупреждения…»
Скотт сделал вид, что не замечает явной враждебности. Развернул чертежи.
— Смотри. Дюпре говорит, что теоретически твой проект вполне на уровне, но ты слишком облегчил машину, а это опасно.
— Эта старая баба! — взорвался Брент. — Если бы он хоть что-нибудь понимал в автомобилях, он продолжал бы ими заниматься, а не всякими там глупостями, которые никто не купит…
Скотт криво усмехнулся. Алан подсказал ему одну очень важную вещь в конструкции карбюратора — это сэкономило тысячи долларов. Но какой смысл объяснять это стоящему перед ним надутому индюку? Пыжится, строит из себя знатока, а так и не вырос из детских штанишек.
— Думаю, тебе надо кое-что переделать. В таком виде машину скорее всего просто не допустят к соревнованиям.
В глазах у Брента появился какой-то странный блеск.
— Так ты даешь деньги? Еще столько же, сколько я тебе должен, или катись к черту!
Скотт мысленно выругался: и зачем он сказал ему про эти двадцать тысяч? Брент просто истратит их, ничего не переделывая.
— При таких условиях — ни цента!
— Никогда не думал, что ты такой трус, Ларкин! — Брент криво усмехнулся. — Да еще и нерасчетливый — потеряешь проценты!
— Какие там проценты! — рявкнул Скотт. — Я не могу допустить твоего самоубийства!
— От Дон научился! Таскайся с ней побольше! — Брент выругался, повернулся и отошел в угол мастерской.
Скотт огляделся. На цементном полу валялись инструменты, какие-то детали… Двое механиков разбирали мотор, извлеченный из корпуса разбитой машины. Они работали молча, изредка поглядывая на него, как показалось Скотту, с осуждением. Черт, а ведь Брент вроде всерьез отнесся к его призыву экономить. Ему вдруг стало до боли его жалко — в грязном комбинезоне, волосы слиплись, весь в масле… Ладно, пусть Скотта все считают дураком!
— Слушай, Брент! Я не ссориться с тобой пришел, — сказал он, подходя к нему, не обращая внимания на его суровый взгляд. — Я дам тебе еще двадцать, но при условии, что ты переделаешь проект. Это мое последнее слово.