Жаклин Топаз - Примирение
Больше, чем ты хочешь меня? — подумала она, зная, что она несправедлива, но не в состоянии воспротивиться минутному чувству обиды. Теперь, когда они стали возлюбленными, ей казалось, что они всегда принадлежали друг другу — и во всем. Почему же он постоянно ставит бизнес на первое место?
— Увидимся в понедельник утром. — Прощаясь, он долго целовал ее.
Она начинала с неприязнью относиться к взятой на себя новой роли. Не то чтобы ее это перестало интересовать, но сегодняшний вечер все изменил, даже больше, чем она могла себе представить. Ей хотелось остаться с Эндрю, забыть про упражнения, макияж и диету.
По пути в свою спальню она остановилась у двери Вероники, чтобы пожелать той спокойной ночи.
— Тебя долго не было. — Вероника, нахмурившись, подняла глаза от журнала.
— Мы с Эндрю… Нам надо было многое обсудить.
— Я не вчера родилась, — сказала Вероника. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Иди поспи, моя дорогая.
Кивнув, Оливия ушла. Послезавтра она могла снова стать собой. Ей сделалось полегче при этой мысли, а потом с внезапным беспокойством она подумала: а удовлетворится ли Эндрю простой школьной учительницей? Сможет ли любить ее такой, какова она на самом деле, после того как увидел искусственно созданный образ Оливии Голд — подающей надежды актрисы?
11
В понедельник, как только рассвело, Перси отвез обеих женщин к подножию холмов у гор Сан-Габриэль. Оливия с интересом изучала пейзаж, который они проезжали, резкие контуры гор и поникшие от жары травы, освещенные ранним утренним солнцем. Вероника почти не выглядывала в окно, снова погрузившись в чтение сценария, который они обе тщательно изучили накануне.
Субботний вечер с Эндрю казался далекой мечтой, волшебным видением. Оливия все еще наслаждалась ощущением его прикосновений. Ей хотелось бы спать рядом с ним, утром вставать не спеша, спокойно завтракать, а не ехать на работу.
Лимузин одолел крутизну, потом свернул на все сужающуюся извилистую дорогу. Наконец они подъехали к незаасфальтированному участку дороги, явно представлявшему угрозу любому автомобилю, кроме машины с четырехколесным приводом.
— Полагаю, нас здесь встречают. — Перси оставил и мотор и кондиционер включенными.
Оливия дрожала от возбуждения. Конечно, у нее все хорошо получилось на фотосъемках, но киносъемки на весь день — это уже нечто иное. Она поглядела на классический профиль бабушки. Она не может, не должна подвести Веронику!
По узкой дорожке к ним, подпрыгивая на ухабах, катил джип, за рулем сидел Эндрю. Одетый в свободную рубашку с распахнутым воротом и узкие брюки, он выглядел удивительно бодрым и свежим.
Помогая им пересесть в его машину, он успел встретиться глазами с Оливией. Его пристальный взгляд сообщил ей, что и он провел большую часть воскресного дня, вспоминая события того вечера.
Они прибыли в шумный лагерь. Оливия не понимала, чем же так заняты эти люди, но создавалось впечатление, что если бы на Лос-Анджелес упала ядерная бомба, то все, что нужно для выживания, здесь было. Громко гудел портативный генератор, а сбоку стоял каким-то образом затащенный на гору деревянный домик, в котором жужжал кондиционер.
— А ты здорово постарался, — шепнула она Эндрю.
— Пусть это будет уроком на тему «Как снимать рекламу».
— А я бы провела с большим удовольствием парочку уроков на другую тему.
— Я тоже…
Как раз в этот момент к ним подошла Вероника, и Эндрю неохотно выпустил руку Оливии.
— В том домике ваша костюмерная, — сказал он.
— Маленький, но кондиционер все же есть. — Вероника пошла вперед, Оливия поспешила за ней.
Внутри за них принялись мастера по прическам и гриму. К семи часам Оливия была одета в комбинезон и вполне готова. Так как она должна была появиться первой, Вероника могла бы отдохнуть в домике, но ей, конечно, захотелось понаблюдать.
У Оливии сжалось горло: выйдя из домика она обнаружила ожидавшую их небольшую армию. Оставалось только надеяться, что она не выкажет себя полной дурочкой перед всеми!
Режиссер Тодд Гласснер, высокий сутулый мужчина лет сорока, с резкими манерами, но с приятной рассеянной улыбкой, пожал руки Веронике и Оливии.
Декорации походили на съемочную площадку фильма из жизни золотоискателей. Камеры были направлены на прыгающий по камням ручей. Оливия узнала, что камни раскидали только сегодня утром. Позади на фоне неба возвышалась фиолетовая гора.
Стройная девушка с короткой стрижкой, в шортах и в рваной майке позировала в воде, пока на нее наводили камеры и свет.
— Твоя дублерша, — пояснил Эндрю.
— Она хорошо смотрится. — Оливия попыталась улыбнуться. — Бедняга. Вода, похоже, холодная.
— Побереги свое сочувствие. — Он быстро обнял ее, и ей стало легче от его тепла. — Ты будешь там стоять довольно долго.
— И это называется блеск и великолепие? — Оливия преувеличенно громко вздохнула. — Где же моя норка?
— Не волнуйся. Я согрею тебя, когда все кончится.
В первой сцене Оливия появлялась в костюме старателя, искавшего в воде золото. Как только она зачерпнет из ручья золотое ожерелье, она должна резко повернуться, так чтобы волосы разлетелись во все стороны и стало совершенно ясно, что она женщина.
В сценарии все выглядело просто, но Оливия обнаружила, что реальность бывает совсем иной. Прежде всего вода действительно была очень холодная. Казалось, часы уходили на то, чтобы сфокусировать камеру, наладить свет, чтобы меняющееся природное освещение не повлияло на качество съемки.
Труднее всего было не то, что пальцы на ногах у нее занемели и что надо было следить за тем, как она двигает головой, чтобы волосы не рассыпались раньше времени. Сложнее всего было вжиться в характер и чувствовать себя естественно.
Вспомнив наставления Эндрю, Оливия попыталась представить себя перед зеркалом. Но в фотостудии вокруг не было шумной съемочной группы, ледяной воды и микрофонов.
Когда группа стала устраиваться для съемок, ее охватила паника. Как она это сделает? Она ощущала себя такой нелепой в этом комбинезоне! Вероника никогда не играла в подобных сценах. Да «танцовщица шейха» сразу выскочила бы из этой холоднющей воды!
Невольно глаза Оливии обратились к Эндрю: «Помоги!»
— Извините! — крикнул он режиссеру.
К изумлению Оливии, Эндрю снял ботинки и носки, закатал брюки и прошлепал к ней в воду.
— Что мне делать? — Она постаралась сохранять спокойное выражение лица, чтобы никто не догадался, как она волнуется. — Я пытаюсь представить себе, что я одна, но это не помогает!
