Лаура Паркер - Слаще жизни
Наконец Эву извлекли из машины, предварительно надев ей спасательный воротник и пристегнув ее к доске – на всякий случай, из предосторожности. Потом заботливо, как если бы она была сделана из сахарной ваты, уложили на носилки.
– Ну как она? – спросил Ник у медиков в сороковой раз.
– Похоже, все обошлось, – ответил старший. – На первый взгляд нет никаких серьезных повреждений. Но с полной уверенностью ничего сказать нельзя, пока ее не обследуют по всем правилам в стационаре.
– Со мной будет все хорошо, – бодро сказала Эва Нику. Потом перевела взгляд на медика. – Вот только как вы спустите меня вниз?
– Первым классом, если уж на то пошло, – ответил ей медик с жизнерадостной улыбкой. – Надеюсь, вам нравится летать. Нас сюда доставили на вертолете.
– Я полечу вместе с ней. Ошеломленный взгляд Эвы встретился с решительным, немигающим взглядом Ника. В списке вещей, которые он навсегда исключил из своей жизни, полеты значились под первым номером.
– Это совсем не обязательно, Ник.
Он посмотрел на нее сверху вниз. Взгляд его заблестевших глаз был полон любви и решимости.
– Нет, обязательно.
Слова эти были произнесены с такой убежденностью, что Эва поняла: он сейчас испытывает на крепость не только их отношения, но и себя самого. Эти два дня она воодушевляла его на небольшие рискованные шаги. Но есть и такой риск, на который люди идут лишь по собственной воле. Сейчас они полетят, и решил он это сам.
Они совершили восхождение к парковочной площадке почти в полном молчании. Ник поддерживал носилки у изголовья, чтобы можно было держать ее за руку.
Ник вздрогнул лишь один раз, когда ожили лопасти винта. Но когда он поднялся в вертолет и сел возле нее, его лицо выдавало только напряжение, страха на нем не было.
Пока вертолет содрогался, набирая обороты перед взлетом, Ник ритмично сжимал ее руку, словно перекачивал в нее свою кровь.
– Теперь остается потерпеть совсем немного. Почти все уже позади, малышка. Поверь мне.
– Да, дорогой, – спокойно ответила Эва, любя его за то, что он так сильно ее любит. – Мне хотелось бы теперь только одного. Ник наклонился к ней.
– Чего же? Скажи мне – и можешь считать, что это у тебя есть.
Эва улыбнулась, увидев озабоченное выражение его лица.
– Поцелуй меня, Ник. На счастье.
Его лицо осветилось радостной улыбкой.
– Все, что будет угодно даме.
Он поцеловал ее так ласково и нежно, что у нее на глаза навернулись слезы. Но этого ей показалось мало. Чтобы продлить поцелуй, она вытянула руку и придержала его голову за волосы.
Когда Ник оторвался от нее, его глаза были темными от страсти, о силе которой Эва до недавнего времени могла только догадываться.
– Ну и безрассудная же ты женщина, – восхищенно сказал он.
– Это я только с тобой такая, – с озорным смешком ответила она.
– Выздоравливай быстрее, Эва. У меня к тебе тысячи разных дел. – Он засмеялся легко и непринужденно. – Некоторые из них можно делать даже не в постели.
Эва улыбнулась в ответ, уверенная и в себе, и в нем, и в будущем.
Звук вращающихся лопастей казался Эве самой прекрасной песней любви на свете, потому что Ник остался рядом с ней, преодолев свой страх, свои воспоминания и душевные раны. Если он смог это сделать вопреки всему, значит, Айсберг растаял без следа и они оба смогут теперь до конца жизни наслаждаться светом и теплом своей любви.
Примечания
1
Имеется в виду шкала Фаренгейта. – Прим перев.
