Нина Харрингтон - Сладкие объятия
Мысль о том, что в ее жизни не будет Макса, обдала Дейзи холодным душем. Он принадлежит ей и никому больше! Она это поняла только сейчас. Теперь стало ясно, что ее любовь к Паскалю отличается от настоящей как небо от земли.
Она не хочет потерять Макса Тревелейна. Она не должна его потерять. Макс ей необходим, и надо бороться за него.
Но, может, он хочет избавиться от нее, может, она неправильно прочитала его мысли?
— Что вы не можете, Макс? Быть моим другом? Любить меня и проводить время со мной? Держать меня в своих объятиях? Это вы не можете делать, Макс? Пожалуйста, скажите правду, потому что я в недоумении. Ваше тело говорило мне о другом. — Ее голос стал мягче. — Или я недостаточно хороша для вас? — прошептала Дейзи.
Макс подбежал к ней и обнял ее. Его пальцы ерошили волосы Дейзи. Он прильнул к ее полным губам, пытаясь их раздвинуть. Его губы были нежными, мягкими, но решительными, словно он открыл шлюз страсти, которая потрясла их обоих.
Дейзи закрыла глаза и поцеловала его в ответ, наслаждаясь чувственным жаром мужского тела. Макс заключил ее в свои сладкие объятия.
Близость с ним обострила ее чувства. Такого она не испытывала ни с одним мужчиной. Макс был особенным. Опьяняющим. Восхитительным.
Дейзи подумала, что на свете ничего не может быть приятнее этого, и тут же его поцелуй стал глубже. Макс словно хотел взять все, что она была в состоянии ему дать. Не сомневаясь ни секунды, она зажмурилась и отдалась горячей пряности его рта и языка.
Это был волшебный поцелуй. Он был сигналом начала чего-то нового. В этом поцелуе каждый из них открывал другому свои самые интимные секреты и самые глубокие чувства.
Наконец Макс оторвался от ее губ и принялся целовать ее глаза, брови, виски.
Дейзи открыла глаза и увидела, что Макс смотрит на нее, что его лоб прижимается к ее лбу. Улыбка осветила его лицо, и он погладил ее по щеке.
Он все знал. Он знал, какое действие произвел на Дейзи его поцелуй. Ее лицо пылало, а сердце бешено колотилось.
— Значит, вот каким образом ты успокаиваешь женщин, задающих трудные вопросы? — спросила Дейзи, стараясь говорить легко.
Макс улыбнулся краем рта, прежде чем ответить:
— Я приберегаю это на крайний случай. — Он отодвинулся и посмотрел ей в глаза. — Как ты осмелилась подумать, что ты недостаточно хороша? Меня убивает мысль о том, что я оставлю тебя здесь, а сам вернусь домой. Я мотаюсь между Англией и Санта-Лючией, чтобы повидаться с Фреей. Но это тяжело, Дейзи. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем любовника на время.
— Неужели? Это самая приятная вещь, которую я когда-либо слышала.
— И я отвечаю за каждое слово. Тебя ждет блестящее будущее здесь, а не в Карибском море.
— Я думаю, вы забываете нечто очень важное, мистер Тревелейн. Разве на острове нет отелей? И разве эти отели не нуждаются в кондитерах? А что с какао? Разве ты не хочешь увидеть, как оно превращается в шоколад недалеко от твоего дома? Туристические компании наверняка сделают тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, если твой шоколад будет привлекать полные самолеты туристов. — Дейзи хихикнула. — У нас есть много общего для совместной работы. Макс, почему ты не хочешь, чтобы я была рядом с тобой? Чтобы я тебя любила? Объясни. Я очень хочу это знать.
Макс обхватил ладонями ее лицо и погладил большими пальцами влажные щеки:
— Почему? Потому что чувствую, что я недостаточно хорош для тебя, Дейзи Флинн. Я ответил на вопрос?
Дейзи попыталась покачать головой, но он не отпускал ее.
— Из всех смехотворных вещей, которые я когда-либо слышала, эта самая смехотворная. Благоразумный Макс Тревелейн говорит глупости. Вспомни, чего ты добился на плантации. Что было бы, если бы ею управлял кто-то другой? Ты привез на эту конференцию лучший в мире шоколад. Любой кондитер будет счастлив использовать его. Я знаю, я — профессионал.
Макс улыбнулся:
— Тем не менее я не собираюсь брать на себя ответственность за страдания и разочарования еще одной женщины.
— А, вот оно что. — Дейзи схватила его умные чувствительные пальцы, творившие чудеса с ее гормонами, и сжала их. — Из того, что ты мне говорил, я поняла, что у Кейт была красивая мечта. Она считала, что жизнь на плантации будет сплошным праздником. Но я люблю какао. Может быть, ты заметил это?
— Может быть, заметил, — ухмыльнулся Макс. — Я хочу, чтобы моя маленькая Фрея гордилась своим старым папой. Это трудно осуществить, живя раздельно. И станет гораздо труднее, когда Кейт выйдет замуж.
— Я не знакома с Фреей, но могу кое-что сказать. Мой отец забыл о своих мечтах ради того, чтобы я окончила колледж. У него было много великолепных идей, которые он так никогда и не осуществил. Не совершай ту же ошибку. Я знаю, что говорю. Фрея любит тебя таким, какой ты есть. Она не захочет, чтобы ты предал свои мечты ради нее. Даже не думай о продаже плантации.
Макс помолчал, глядя на нее с удивлением и признательностью.
— Я сразу понял, что сделал правильный выбор. Ты права. Ты абсолютно права, и ты только что помогла мне принять решение. Я собираюсь совершить нечто безрассудное.
— Безрассудное? Что ты имеешь в виду?
— У меня родилась сумасшедшая идея насчет того, как спасти плантацию, но придется поговорить с массой людей, прежде чем я узнаю, реальна эта идея или нет. Черт возьми, ты смотрела на часы? У меня есть двадцать минут, чтобы переодеться. Потом состоятся мое выступление и деловые переговоры. — Макс прижался к ее губам в поцелуе, от которого она чуть не задохнулась. — Вам нельзя брать телефоны в кухню, но я весь день буду слоняться неподалеку, если понадоблюсь тебе. Хорошо? — Он направился к двери, схватив по дороге оставшуюся от завтрака оладью. — Я все потом объясню. Пока. И, Дейзи… иди и покажи всем, как это делается. Ты сможешь. Ты — молодец!
И, дерзко подмигнув, Макс ушел.
Черт! Как же она попала в такую ситуацию?
Шел седьмой час вечера, когда Дейзи наконец вернулась к себе в номер — и то только потому, что шеф-повар буквально выхватил у нее из рук кондитерский мешок с глазурным покрытием, поскольку она минут десять внимательно разглядывала десерты, добавляя то точку, то дополнительную завитушку.
Дейзи было мучительно видеть, как официанты несут ее шедевры в судейскую комнату. Она понимала, что больше уже ничего не изменишь.
Кухня была оборудована таким образом, что конкурсанты стояли спиной друг к другу, и было невозможно подсмотреть, что готовит другая команда. Но, судя по восхитительным запахам, очаровательный кондитер из Ганы готовил тропические блюда.
