Аманда Фрей - Роковая страсть
Она сжала кулаки. Это нечестно, в конце концов! Почему он так привлекателен?
Увидев, что Алекс вновь уткнулся в книгу, Энджела просто вскипела от негодования.
Негодяй! Болван! Она сама не своя от волнения, а он…
Сдержанно сопя, Энджела откинула одеяло и улеглась на самом краешке постели, спиной к Алексу.
Если я не ношу полупрозрачного белья, значит, я уже не женщина? Меня можно игнорировать? Какое свинство!
Правда, Алекс пообещал не прикасаться ко мне, так что…
Нет, все равно подлец!
На другой стороне кровати Алекс отчаянно пытался сосредоточиться на книге. Он уже несколько раз прочел одну и ту же фразу, но так и не сумел вникнуть в ее смысл. Близкое присутствие Энджелы занимало все его внимание.
Наконец он сдался, бросил книжку на тумбочку и выключил свет. Затем повернулся на бок, явив Энджеле свою спину.
Дьявол бы побрал женщин со всеми их капризами!
Спустя минут десять он улегся на живот. Потом на спину.
Примерно через полчаса Алекс медленно повернулся на левый бок, заранее осознавая ошибочность подобного действия. Он оказался лицом к Энджеле, которая, судя по всему, тоже никак не могла уснуть. Его ноздри уловили неповторимый аромат ее волос.
Ох, кажется, я сейчас умру! — возникла в мозгу Алекса мысль. А следом другая: Энджела, пожалуйста, придвинься ко мне снова!
Он понимал, что, едва это произойдет, ему больше не удастся уснуть. Но ведь он все равно не может сомкнуть глаз! А так хотя бы пройдет зуд в руках, порожденный отчаянным желанием дотянуться до Энджелы.
— Алекс?
Тот вздрогнул.
— Да?
— Ты спишь?
Хотел бы он уснуть!
— А ты как считаешь? — Да, давай, нагруби ей, умник!
— Прости, — прошептала Энджела.
Вздохнув, Алекс повернулся на спину. Немного полежав, заложил руки за голову.
— Ничего, все в порядке. Что ты хотела?
— Я не могу уснуть.
— Я тоже.
— Но я так устала…
— И я.
— Что же нам делать?
Алекс мог бы дать ей множество действенных советов, однако большинство из них послужило бы для Энджелы поводом дать ему пощечину.
— Не знаю.
— Может, стоит немного, прогуляться?
— Но тогда пришлось бы одеваться, а мы ведь только что разделись.
— Верно… — Она на миг задумалась. — Сейчас темно. Никто и не заметит, как мы одеты.
— Не просто темно, но поздно. На нас могут напасть. Наверняка найдется кто-нибудь, кому захочется нас ограбить.
Алексу показалось, что он слышит, как Энджела кусает нижнюю губу, и ему безумно захотелось прикоснуться к ее рту языком.
— Ладно, не будем подвергать себя опасности. Э-э… может, кино посмотрим?
— По телевизору нет ничего стоящего, я проверял программу.
— Жаль. Тогда… — Она умолкла, придумывая, что бы такое сделать. — Поговорить не хочешь?
Алекс едва не выругался вслух. Ох уж эти женщины! Нет, разговаривать ему не хочется. Но, если Энджела вздумает настаивать, он подробно расскажет, чем желает заняться.
Для начала поцелует ее. Потом покроет поцелуями все тело. Но сначала стянет с Энджелы эту дурацкую футболку. И спортивные шаровары, разумеется, тоже.
Ах как приятно будет исследовать языком ямку ее пупка! А потом можно переместиться повыше, к груди. Алекс был уверен, что к тому времени соски Энджелы отвердеют и сожмутся в горошины. Мм… какое наслаждение!
Он стиснул зубы, чувствуя, что, если его мужская плоть отвердеет хотя бы еще немного, ему грозит перелом.
— Придвинься поближе, — произнес он совершенно непринужденно, как будто речь шла о самой обычной вещи.
— Что?
— Ты сейчас свалишься с кровати. Перебирайся ко мне, я не кусаюсь. Вот молодец! Еще ближе.
— Но…
— Чудесно. — Он нежно обнял Энджелу, положив ее голову себе на грудь. При этом Алекс старался не касаться Энджелы нижней частью тела. — Именно так ты спала прошлой ночью. Закрой глаза. Я буду поглаживать тебя по спине, пока ты не уснешь.
Дьявол, я проявляю такое благородство, что, наверное, вправе претендовать на вступление в рыцарский орден!
Отбросив сомнения, Энджела уютнее устроилась в объятиях Алекса. Окружающие его ароматы были такими… мужскими. Она уткнулась носом в поросший волосками торс Алекса, испытав удовольствие, когда те защекотали ее ноздри.
Ощущение настолько понравилось Энджеле, что не долго думая она потерлась носом о грудь Алекса. Причем совершенно не заботясь о том, что он чувствует.
Алекс широко раскрыл глаза от неожиданности. Что эта негодница делает? Едва очутившись в его объятиях, Энджела принялась ласкаться как котенок. И если он не предпримет мер предосторожности, все это может привести к… Ох, лучше не думать об этом!
— Э-э… лежи спокойно. Думаешь, я каменный? — Тьфу! Неудачная аналогия.
Энджела замерла. Что это там Алекс бормочет? Разве не он сам пригласил ее придвинуться поближе?
— Алекс?
Нос Энджелы больше не касался его торса. Вдобавок, она — благодарение небесам! — слегка отодвинулась. Может, еще есть надежда, что я выживу нынешней ночью.
— Да?
— Ты слишком интенсивно растираешь мне спину. Больно…
— Ох, прости, дорогая! — Алекс немедленно исправил ошибку. — Так лучше?
— Да, спасибо. Я не слишком тяжелая? Не давлю тебе на плечо?
— Ничуть. А сейчас закрой глаза и расслабься. Постарайся уснуть. — С этими словами он поцеловал Энджелу в лоб — просто ничего не мог с собой поделать.
— Спокойной ночи, Алекс.
— Тебе тоже, солнышко.
В его уютных объятиях Энджела уснула почти мгновенно, напоследок успев подумать о том, что он назвал ее «солнышко».
А Алекс же еще долго лежал, уставившись в потолок, прежде чем сон сморил и его.
8
— Кэтти, не могли бы вы взять Люси и позаниматься с ней в пустом соседнем классе математикой?
— О, разумеется, — ответила та так важно, что Энджела едва удержалась, чтобы не прыснуть со смеху. — Что-нибудь еще?
— Ну… мистер Орбисон справлялся у меня…
Глаза Кэтти вспыхнули интересом.
— Директор школы? Лестер?
— Да.
— Он спрашивал обо мне?
— Его интересовало, не могли бы вы зайти с ним в нашу школьную библиотеку и подсказать, что там следует улучшить или переделать, — пояснила Энджела.
— Лестеру требуется мой совет? — На губах Кэтти появилась мечтательная улыбка.
— Мистер Орбисон сам так сказал.
— С радостью помогу чем могу. После занятий с Люси я зайду к нему в кабинет.
— Спасибо, Кэтти. Мне так приятно, что вы находитесь здесь. Остальные учителя мне завидуют. Вы очень всем понравились.
— Правда? — Кэтти машинально поправила прическу.
