Элизабет Хардвик - Она любит скорость
— Явился я и все испортил, — закончил Кевин.
— Я не это хотела сказать, — смутилась Саманта.
— Но ты так подумала.
— В общем, да, — призналась девушка. — У Кэсси явно что-то на уме, — нахмурилась она. — У нее какие-то проблемы с беременностью? В этом все дело? Или и этого ты тоже не можешь мне сказать?
— Если бы были проблемы, то не мог бы, — спокойно отозвался Кевин. — Но насколько я могу судить, Кассан… то есть Кэсси — нормальная, здоровая двадцатидвухлетняя женщина, и ее единственная проблема на данный момент — сильные приступы тошноты по утрам, которые, надо надеяться, через несколько недель прекратятся.
— Тогда я ничего не понимаю, — не сдавалась Саманта. — Что?..
— Твоя сестра нормальная здоровая женщина, — продолжал Кевин. — Но она не замужем, и, по твоим словам, у нее никого нет. Как ты думаешь, в этой ситуации могут у нее возникнуть сомнения по поводу того, стоит ли оставлять ребенка? — Яснее выразиться он не мог, не разгласив тайны пациентки, пусть даже бывшей.
Саманта вопросительно смотрела на него — смысл его слов явно дошел до нее не сразу.
— Боже милостивый, — наконец слабо прошептала она и рухнула в кресло. — Кэсси не хочет оставлять ребенка? Это и есть то решение, которое она должна принять сама?
— А ты как думаешь? — спокойно спросил Кевин. Подойдя к столику, где стояли напитки, он плеснул Саманте бренди на донышке бокала.
Она благодарно приняла у него бокал и глотнула бодрящей обжигающей жидкости.
— Разумеется, это Кэсси должна решать сама, — после паузы сказала девушка. — Но…
— Кэсси считает, что никаких но не существует, — мягко сказала Кевин, присаживаясь на корточки перед креслом, в котором сидела Саманта.
— Наверное, она права — в том, что касается вмешательства семьи, — согласилась Саманта. — Но отец ребенка…
— Бог его знает, кто он.
Саманта яростно сверкнула глазами на мужчину.
— Могу заверить тебя, что если Кэсси беременна…
— Она беременна, — подтвердил Кевин, понимая, что разговор зашел слишком далеко, чтобы говорить недомолвками.
— Тогда она точно знает, кто отец ее ребенка, — огрызнулась Саманта.
— Но не говорит, — заметил Кевин, испытывая облегчение оттого, что гнев заставил Саманту немного прийти в себя.
— Даже Генри? — озадаченно спросила девушка.
— Ему — в особенности.
— Но почему? Когда-нибудь он все равно узнает, и мы все узнаем… если, конечно, она оставит ребенка. — И Саманта снова поникла.
Кевин совсем не знал Кэсси, встречался с ней лишь однажды в субботу во время осмотра, подтвердившего ее беременность, но если она была такой же, как ее сестра, у него были все основания полагать, что она решит свою судьбу сама — и без всякого вмешательства со стороны кого бы то ни было!
— Я должна к ней поехать, — вдруг встрепенулась Саманта и, поставив бокал на столик, поднялась на ноги. — Извини, Кевин. — Обернувшись, она успела увидеть, что он с трудом удержал равновесие, — она едва не сбила его с ног, вскочив с кресла. — И за это тоже, — прибавила она. — Но я должна, ехать. Уверена, что ты меня поймешь.
Она заметалась по квартире, собирая жакет, сумочку и ключи от машины.
Да, Кевин понимал — лучше, чем кто бы то ни было. Саманта вела себя точно так же, как он накануне, когда его позвала сестра. Сэм ведь тогда сразу сказала, что, будь она на его месте, то поступила бы точно так же. И все же… Между ними оставалось еще слишком много невыясненного. Ну, хотя бы вопрос о том, знакома ли Саманта с Тимом. Собственно, это и был самый главный вопрос.
Саманта уже начала было натягивать жакет, но внезапно остановилась.
— Кстати, я забыла спросить: как вчера у твоей сестры, все обошлось? — Вопрос прозвучал как-то уж слишком настороженно, словно она прочла его мысли.
Или он нарочно выискивает в ее поведении свидетельства того, что она замешана в историю с Тимом? Кевин уже не знал, что и думать.
— Все обошлось, — ответил Кевин, не желая входить в подробности, пока не выяснит то, что его интересовало. — Между прочим, я вчера тебе звонил, — прибавил он, пристально глядя на девушку.
— Звонил? — эхом откликнулась Саманта. — Но как же так? Телефон у меня рядом с кроватью…
— У тебя было занято.
Он продолжал наблюдать за Самантой, но она лишь на мгновение озадаченно нахмурилась, а потом ее чистый лоб снова прояснился.
— Это была Кэсси, — тоскливо сказала она. — Господи, и как же я не догадалась! Раз она позвонила так поздно, это могло означать только то, что случилось что-то очень серьезное.
Так ей вчера звонила сестра? Или Саманта нарочно выдумала это для отвода глаз? Кевин невольно вздрогнул. Как же, оказывается, далеко завели его подозрения, раз ему везде чудится подвох!
Подозрения! Это была самая настоящая ревность, ничего общего не имевшая с моральной стороной истории. Просто ему была невыносима мысль о том, что у Сэм мог быть кто-то другой, тем более — этот мерзавец, не заслуживавший ничего, кроме презрения.
Что означало…
— Мне действительно надо бежать, — ворвался в его размышления голос Саманты. — Мне наверняка придется долго уговаривать Кэсси впустить меня, не говоря уж о том, чтобы побеседовать по душам.
— Да, конечно, — машинально отозвался Кении, отгоняя мысли о своей неадекватной реакции на то, что могло быть у Сэм в прошлом. — Поговорим как-нибудь в другой раз.
— Хорошо. — Саманта снова настороженно посмотрела на него. — А теперь нам надо идти, — прибавила она, явно испытывая неловкость.
Кевин и сам хотел уйти — отчасти. Ибо в глубине души ему хотелось плюнуть на все, сжать Саманту в объятиях и любить ее до самозабвения. Однако забыть он не мог. Пусть даже вчера ей звонила Кэсси, сомнения насчет нее и Тима все равно оставались.
— Да, — коротко отозвался он.
В лифте оба молчали и держались на расстоянии, словно между ними внезапно выросла стена, которая с каждой минутой становилась все выше.
— Тебя подвезти? — предложил Кевин, когда они остановились рядом с его машиной, припаркованной напротив дома.
— Нет, спасибо, — отказалась Саманта, глядя куда-то через левое плечо. — Я могу задержаться, и мне понадобится машина, чтобы добраться домой.
— Понятно, — отозвался Кевин. — Надеюсь, твой разговор с сестрой закончится хорошо.
— Я тоже на это надеюсь, — невесело улыбнулась Саманта, хотя в ее тоне не было убежденности.
— Что ж, тогда спокойной ночи, — попрощался Кевин. У него возникло тяжелое предчувствие, что они прощаются навсегда.
Глаза Саманты, когда она, наконец, подняла их на него, подозрительно блеснули — так, словно в них стояли слезы. Глупости, оборвал он себя, с чего бы это Саманте плакать?
