Джулия Тиммон - Из сегодня в завтра
— Гм… — Моргаю, немного теряясь. Признаться, о папиной истории я никогда не задумывалась, потому что его родной отец умер еще до моего рождения, а приемный — когда мне было года четыре. Качаю головой. — Тогда были… совсем другие времена. И люди были… благороднее, понятливее.
Мама смеется.
— Люди всегда одинаковые. Особенно их взаимоотношения.
Упрямо качаю головой.
— Тогда и жизнь была не такой, и нравы, и порядки! — Я почти кричу. — Нет, нет и еще раз нет! Я больше не желаю быть запасным игроком, утешением, иллюзией перемен! Мне ужасно горько, но, не покончи я с этой историей тут же, страдала бы в десять раз сильнее. Чуть погодя. Да и все время, начиная с сегодняшнего дня. Нет, спасибо…
Мама смотрит на меня, продолжая медленно гладить по голове.
— Решай сама, — говорит она после некоторого молчания. — Но имей в виду: насколько я могу судить, лучшей пары тебе не найти.
— Я, наверное, буду вовсе без пары, — заявляю я, скрещивая руки на груди.
— Всю жизнь?
— По крайней мере до тех пор, пока не найду по-настоящему свободного человека.
— По-настоящему свободного надо было искать в детском саду, — говорит мама.
Резко поворачиваю голову.
— Издеваешься?
Она качает головой.
— Вовсе нет. Просто говорю, что у людей взрослых, достигших лет двадцати пяти, тем более тридцати, уже есть за плечами несчастливый роман или расторгнутый брак… У некоторых даже не один, и дело далеко не всегда в том, что это они, эти люди, не умеют строить отношения. Бывает, просто не везет… Даже тем, у кого золотой характер.
Усмехаюсь. От осознания того, что материнские слова не лишены смысла, меня берет злость и окатывает новая волна отчаяния.
— Просто романы не в счет. Особенно бездетные.
Мама кривит губы.
— Как сказать, — задумчиво произносит она. — Каждая история складывается по особому, не похожему на все остальные сценарию. Бывает, человек женится не любя и всю жизнь просто существует бок о бок с далекой ему по духу женщиной, а мечтает о другой, той, которая осталась где-то в прошлом и никогда не была его женой. — Она умолкает и смотрит, как мне кажется, будто куда-то внутрь себя.
В какое-то мгновение мне кажется, что другая, никогда не ставшая кому-то женой, — она сама, наша мама. Если бы выяснилось, что мое предположение верно, я ничуть не удивилась бы. Наверняка о ней мечтает не один мужчина, не сумевший добиться ее взаимности и женившийся на нелюбимой женщине.
Телефон на книжной полке опять начинает звонить, и мы обе вздрагиваем. Мама решительным жестом берет меня за руку и просит:
— Хотя бы поговори с ним. Чего-чего, а этого он заслуживает. Был бы на его месте другой — не такой милый, не такой воспитанный, не такой веселый парень, я, клянусь, не лезла бы к тебе со своими советами. Джерард же… Честное слово, я была бы просто счастлива, если бы у вас все же получилось… быть вместе.
Не добавляя больше ни слова, она поспешно встает и уходит, оставляя меня один на один с телефонными звонками и необходимостью принять решение: отвечать или нет.
Неторопливо подставляю к полкам стул, встаю на него и достаю трубку, загадав, что если я не успею нажать на кнопку приема и потеряю последнюю возможность еще раз услышать голос Джерарда, значит, так тому и быть.
Спрыгиваю со стула, возвращаюсь на диван и смотрю на настенные часы. Начало двенадцатого. Подношу трубку к уху.
— Алло?
— Эви, — на выдохе произносит Джерард. В его голосе звучит мольба и отчаяние. — Ну наконец-то…
— Зачем ты звонишь в такую позднь? — негромко спрашиваю я.
Джерард нервно усмехается.
— Ты еще спрашиваешь, зачем я звоню?
Мне впервые за этот бесконечный вечер становится немного стыдно. От безысходности, желания снова заплакать, скорее прекратить этот разговор и никогда не прекращать его, начинают слегка дрожать руки.
— Я приеду к тебе, — говорит Джерард.
— Нет! — вскрикиваю я.
— Почему? — с горечью, недоумением и обидой спрашивает он.
Зажмуриваюсь. Причинять ему страдания едва ли не более страшно, чем страдать самой.
— Слишком поздно… — говорю тихо и убито. — Завтра на работу.
— Плевать на работу! — вскипает Джерард. — На все плевать! Я приеду!
— Пожалуйста, не надо, — слезно прошу я.
— Это ведь жестоко, Эви, — горячечным шепотом произносит Джерард. — Я живой человек и, по-моему, не заслуживаю подобного обращения.
Я вдруг становлюсь ненавистна самой себе. Вся ситуация вмиг поворачивается для меня так, что кажется, будто в ней есть единственный отрицательный персонаж. Я.
Сейчас бы взять и все исправить. Позвать к себе Джерарда, полночи рассказывать ему о моем горьком опыте с Питером, поплакать, покаяться, воззвать о помощи… Я же, как только представляю себе, что снова увижу его и тогда уже больше не смогу прогнать, содрогаюсь от ужаса. Нет, ничего не выйдет. По-видимому, мои страхи сильнее всего прочего. К сожалению, даже сильнее любви.
— Да, Джерард, все верно, — быстро, задыхаясь от волнения и тоски, начинаю я. — Ты не заслуживаешь подобного обращения, потому что ты лучший парень на всей земле… — Пугаюсь своего неожиданного признания, и мой голос обрывается.
— Ты… правда так считаешь? — осторожно и негромко спрашивает Джерард.
— Да, — исполненным обреченности голосом отвечаю я.
— Тогда почему же ты… не взяла кольцо? — озадаченно произносит Джерард.
Поднимаю глаза к потолку, обращаясь с безмолвным воззванием к сверхсилам. До чего же тяжело объяснять, почему ты отвергаешь любимого! Ей-богу, проще трижды сдать выпускные экзамены.
— Я не взяла кольцо… — сглатываю, смачивая пересохшее горло, — потому что ты навсегда принадлежишь другим людям. И не можешь связывать жизнь с кем-то еще…
— Что?! — Джерард напряженно смеется. — Эви, это же бред! Неужто ты сама не понимаешь?
— Никакой это не бред! — негодуя, восклицаю я. Если бы он только знал, через что мне пришлось пройти. Тогда не смеялся бы.
— Эви, милая, я думал, что твои речи про разведенных просто признак временного дурного настроения, не более того…
— И очень ошибался! — горячо возражаю я.
— Ты не права, — устало, но твердо говорит он. — Дети — да. Я люблю их и останусь им отцом навек. С Эванджелиной же… Нашего брака не существует вот уже четыре года.
Эванджелина, раскатистым эхом отдается в моих ушах. Нас и зовут практически одинаково. Только меня никто никогда в жизни не звал Эванджелиной. Да, все понятно. Для Джерарда я, как когда-то для Питера, сокращенный вариант, временная замена…
