Селина Дрейк - Страх одиночества
— О, Маноло!.. — Валери почувствовала, что слезы снова потекли по ее лицу.
Какая печальная и романтичная история! И какая прекрасная женщина эта Мари-Роз! Собственные проблемы вдруг показались Валери ничтожными.
— Вот видишь. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы быть одной. После того как прибудет полиция, я заберу тебя к себе… И не желаю слушать твоих глупых возражений! Как ты помнишь, у меня есть несколько прекрасных комнат для гостей. Можешь поселиться в любой из них. И учти, я делаю это потому, что я твой друг, а не потому, что пытаюсь коварно заманить тебя в мои сети.
— Я не стремилась обидеть тебя, — прошептала Валери чуть слышно. — Я просто хотела, чтобы все шло своим чередом. Как всегда.
— Мы не будем сейчас это обсуждать. Может быть, потом, когда тебе станет лучше. Через несколько дней, когда все успокоится. Теперь ты ляжешь обратно на диван, а я пойду и приготовлю чай. Если же полиция не приедет и после этого, я поеду туда и разнесу участок!
Валери смотрела на него и думала, как прекрасен мужчина, который ее любит. Как силен и уверен в себе. Как хотел ее защитить… Но почему он полюбил ее? Почему? Что смог разглядеть в ней, кроме заурядной сексуальной привлекательности? Валери не могла понять, как она, со своими холодностью, цинизмом и предубеждением против мужчин, пленила его сердце?
Чем больше она задумывалась об этом, тем больше беспокоилась, что Маноло просто принял физиологическое влечение за нечто большее. Он же сам не раз повторял, что им владеют страсти. Может быть, любовь была направлена не на реальную Валери, но на страстную, готовую на все женщину, которой она становилась в его руках. Маноло был уверен в своей любви. Но ведь любовь бывает всякой, порой даже иллюзией.
Придя к этой мысли, Валери неожиданно успокоилась и отдалась заботливым ухаживаниям Маноло. Выпила чашку горячего сладкого чая, который он приготовил для нее. Потом Маноло ответил на вопросы прибывшего полицейского, позвонил в банк, сообщил об украденной чековой книжке и под руководством Валери собрал вещи, которые та собиралась взять с собой. Когда все было готово, он повез ее к себе.
Припарковавшись на личной стоянке, он настоял на том, чтобы нести все ее вещи. А их, надо сказать, набралось изрядно — не только маленький саквояж, но еще и огромная сумка через плечо. Валери, как истинная женщина, никак не могла решить, что захватить с собой, и в итоге взяла слишком много вещей.
Она была рада, когда наконец добралась до квартиры Маноло, миновав консьержа, который окинул их многозначительным взглядом. Наверняка Бог знает что подумал, увидев нас с таким багажом, мелькнуло в голове Валери. Впрочем, он, дорожа своей работой, вряд ли станет распускать язык.
— Какую комнату выберешь? — спросил Маноло, закрывая входную дверь и ставя на пол сумку с вещами. — Ту, что рядом с моей или напротив? Главное, чтобы в пределах досягаемости.
— В смысле? — Кажется, это прозвучало несколько вызывающе.
Маноло хмыкнул.
— Чтобы я мог услышать, если ты позовешь, — процедил он сквозь зубы. — У некоторых людей, знаешь ли, после таких встрясок бывают кошмары. Посттравматический стресс.
— Не думаю, что все так плохо, Маноло. И врач мне совершенно не нужен. Мне уже значительно лучше, правда!
— Ты не можешь оценивать свое состояние объективно. Я позвоню Мари-Роз. Может быть, она выпишет тебе что-нибудь успокоительное.
— Думаю, у Мари-Роз найдется ночью занятие поувлекательнее, чем тащиться к тебе через весь город, чтобы выписать успокоительное глупой женщине!
— Возможно, но это мои проблемы, Валери. Итак, — Маноло был непреклонен, — какую спальню ты выбираешь?
12
Она выбрала ту, что была напротив, — просто потому, что та ей сразу подвернулась. Комната была обставлена дорого, наподобие тех, что можно встретить в хороших отелях. Стены, выдержанные в серых тонах, на полу бледно-голубой ковер. Немногочисленная мебель сделана вручную из светлого дерева. Над поистине гигантских размеров кроватью небольшая картина — пасторальная сцена, написанная в нежных, жемчужно-розовых и светло-зеленых тонах. Единственное окно закрывают легкие шторы.
Словом, все здесь располагало к тому, чтобы сладко спать. И с удовольствием просыпаться.
Маноло внес вещи, положил их на серебристо-серое кресло, стоящее в углу спальни, и присел рядышком с Валери на кровать. Ей все еще было не по себе…
— Я позвонил Мари-Роз, — сказал он, с беспокойством поглядывая на Валери. — Сейчас принесу тебе поесть. Если я правильно помню, ты с утра ничего не ела. Но для начала приготовлю-ка я тебе успокаивающую ванну. У тебя могут оказаться ушибы.
Он исчез в ванной. И вскоре Валери услышала шум льющейся воды. Неожиданно ею овладело смущение.
— Ты не должен так носиться со мной, Маноло! — запротестовала она. — Я же не инвалид, в конце концов!
— Знаю, — послышалось из ванной. — Но мне хочется с тобой носиться. Мне это нравится.
Майлзу тоже это нравилось поначалу, с горечью вспомнила Валери. Бывший муж буквально пылинки с нее сдувал, когда они только познакомились. Все было хорошо, пока не закончился медовый месяц. А потом он ленился даже открыть для нее дверь, не говоря уж о том, чтобы принести стакан воды, когда она плохо себя чувствовала.
Как долго продлится энтузиазм Маноло? Пока она не согласится делать то, что он хочет? Или и после этого он продолжит какое-то время изображать Прекрасного принца, поскольку свыкнется с ролью? Месяца четыре он выдержит — это уж наверняка.
Опомнившись, Валери чуть не зарычала на себя. Временами она ненавидела себя за свой, цинизм. Почему бы ей не стать такой, как Мари-Роз? Спокойной, полной оптимизма, невзирая на сложности жизни.
Маноло просунул голову в дверь спальни.
— Мари-Роз сказала, что будет через полчаса. Так что, мадам, прервите свои размышления и полезайте в ванну. Или желаете, чтобы я вам помог? — добавил он с веселой улыбкой.
Валери поспешно поднялась.
— Я сама дойду.
— Вот и прекрасно, — отозвался Маноло, выходя из спальни.
Через некоторое время Валери уже нежилась в ванне. После купания она надела любимые ночную рубашку и пеньюар — подарок Жанетт на день рождения. Шелковая рубашка, с узкими бретельками и прелестным кружевом, окутывала ее подобно облачку. Пеньюар из той же ткани был мягкий и удобный, с рукавами до локтя.
Когда Валери смыла с лица макияж и расчесала влажные волосы, завязав их в простой хвост на затылке, то стала похожей на школьницу. Тщательно отшлифованный образ неприступной деловой женщины, который она демонстрировала окружающим, куда-то улетучился.
