Эмили Роуз - Сбывшийся сон
На этот раз все было по-другому. Бурный накал страстей сменился медленным, постепенным подчинением всех ее чувств.
Рик снова и снова искусно заставлял ее испытывать трепет ожидания, сладостного предвкушения. Он вызывал в ней такие обжигающие ощущения, что, в конце концов, потрясенная до самой глубины души Синтия смогла только, горя от желания, прильнуть к нему, широко раскрыв невидящие глаза, и беззвучно повторять его имя.
В этот раз, когда он окончательно овладел ею, они были настолько захвачены всесокрушающей страстью, что почти мгновенно погрузились в блаженное забытье.
Буря стихла, они лежали рядом, тесно обнявшись, и Синтия в полусне, припав к его груди, прошептала:
— И так теперь будет всегда?
При воспоминании о только что пережитых мгновениях голос ее дрогнул. Рик взял ее за руку и стал целовать пальчики один за другим, потом взглянул на нее.
— Ты имеешь в виду нас двоих или каждого в отдельности? — Снова в его голосе прозвучала эта ненавистная насмешка. Ресницы Синтии дрогнули, и он пробормотал, теснее прижимая ее к себе: — Не переживай так, моя радость. Ведь ты знаешь меня достаточно хорошо и понимаешь, что я всегда ищу спасения в цинизме, если испытываю слишком глубокие чувства. — Он усмехнулся. — Не очень-то приятно признаваться в этом, мышка, но такого со мной еще никогда не было, поверь.
— Это хорошо.
Она улыбнулась удовлетворенной улыбкой, удобно положила голову ему на плечо и погрузилась в глубокий сон.
Когда Синтия открыла глаза, она увидела, что вся комната стала розовой. Заря! Рик лежал рядом, по-детски подложив ладонь под щеку, длинные ресницы вздрагивали во сне. Морщинки на его лице разгладились, он выглядел сейчас совсем молодым. Как мальчишка, подумала Синтия, и в груди что-то остро кольнуло. Протянув руку, она нежно провела кончиком пальца по его губам. Рик пробормотал что-то непонятное и перевернулся на другой бок, уткнувшись носом в мягкую подушку.
Синтия выскользнула из-под простыни, накинула на плечи халат Рика и вышла на веранду. Там она остановилась, завязывая пояс, и любуясь ранним утром.
Господи, какая красота!
Нет, никогда со времен создания мира не было еще такого божественного утра, подумала она, сладко потягиваясь и подставляя лицо теплым утренним лучам солнца. Вокруг под нежным ветерком покачивали головками яркие розовые и красные гибискусы, а одинокая маленькая птичка — изумрудная колибри — пила нектар с цветка вьюнка над ее головой.
Синтия раскинула руки, словно хотела обнять чудесное утро, и дала себе клятву: если я проживу даже до ста лет, то и тогда не забуду этого дня. Она знала, что любовь к Рику не принесет ей ничего, кроме боли, но такова жизнь, такова цена мимолетного счастья, и она с радостью заплатит эту цену.
Рик… Она уже повернула обратно, почувствовав, что не может дольше оставаться без него, как вдруг заметила сквозь ветви олеандров на горизонте крошечный катер. Конечно, этот катер мог плыть куда угодно…
Синтия лишь на секунду задержала на нем взгляд, но грудь ее сдавило нехорошее предчувствие. Она вернулась в спальню.
Рик все еще спал, свернувшись калачиком под простыней. Синтия пристально вгляделась в его лицо, стараясь навсегда запечатлеть в памяти любимые черты, затем опустилась на колени рядом с кроватью и поцеловала его в лоб.
Он проснулся мгновенно, в зеленых глазах блеснуло настороженное кошачье выражение, но, увидев Синтию, он медленно улыбнулся, поднял руку и легонько дернул ее за прядь волос.
— Доброе утро, малышка.
— Рик, — сказала она дрогнувшим голосом. — Сюда плывет катер.
— Что ты говоришь? — Он поморщился, затем чуть заметно кивнул. — А ты уверена?
— Конечно. Плывет и прямо сюда.
— Он далеко?
— Ну, — она слегка пожала плечами, — пока далеко, но…
— В таком случае…
На губах Рика появилась знакомая улыбка, и без всякого предупреждения он схватил ее и притянул к себе на кровать. Для нежностей не было времени, охваченные мгновенным непреодолимым желанием, они устремились друг к другу с неистовой, почти языческой страстью, словно для них обоих уже не существовало завтра.
Мир, взорвавшись, рассыпался на миллион осколков.
Синтия лежала, не открывая глаз, пока не услышала шаги на веранде. Рик тоже уловил этот звук, потому что обнимавшие ее руки вдруг разжались.
Раздался осторожный стук в дверь. Рик мягко освободил ее, поцеловал в нос и поднес палец к губам. Легко поднявшись с кровати, он подобрал с пола небрежно брошенный халат, надел его и вышел из комнаты, на ходу завязывая пояс.
Синтия слышала, как он с кем-то поздоровался, затем разобрала голос Дика, смех и негромкий разговор. Несколько секунд она пыталась понять, о чем они говорят, но потом бросила это пустое занятие. Она еще чувствовала в теле сладостное томление, ее мысли до сих пор блуждали совсем в другой области бытия. Но постепенно к ней вернулось ощущение реальности. О боже! Все кончено! Рик может и не объявлять ей, что они покидают остров, и так все ясно. Фантазии, которые она лелеяла ночью, быстро развеялись в беспощадном свете дня.
На глаза Синтии навернулись слезы. Как несправедливо, что так мало времени было отпущено для счастья — только одна ночь любви в объятиях Рика. Но вот появляется катер, и жестокая действительность не оставляет никаких надежд. И все-таки в ее жизни была изумительная ночь, бесценное сокровище, которое она станет бережно хранить в своей памяти до конца жизни!
Она встала и прошла в ванную. Из зеркала на нее взглянуло чужое лицо — не похожее на лицо прежней, уверенной в себе Синтии Бес-сет: пылающие щеки, тени под запавшими глазами, припухшие губы. А когда она бросила взгляд на тело, то отметила, что и оно как бы неуловимо изменилось. Ведь совсем недавно по нему упоительно скользили руки Рика, гладили теплую кожу, ласкали, возбуждали, оставляя на нем собственный неповторимый запах ее любимого.
Синтия обхватила грудь руками, закрыла глаза и представила, что это Рик обнимает ее. Вчера вечером они стояли под душем вдвоем, сжимая друг друга в объятиях. Если она сейчас примет душ, вода смоет запах Рика, его прикосновения. Открыв глаза, она повернула краны на полную мощность и шагнула под водяной каскад.
Вернувшись в спальню, Синтия натянула первое, что подвернулось под руку, — персикового цвета маечку и белую льняную юбку. Затем неторопливо принялась доставать из шкафа свою одежду и укладывать в чемодан. Она тщательно расправляла вещи, словно было чрезвычайно важно не помять их.
Когда дело было сделано, она осмотрела полки шкафа, желая удостовериться, что ни один предмет, даже самая простенькая кофточка не свалилась случайно с плечиков, присоединясь к надушенной шелковой блузке, до сих пор лежавшей в дальнем углу.
