Энн Хампсон - Волны огня
— Но почему? Мистер Саффас не против поменяться со мной днями полива.
Георг решительно покачал головой:
— Правила, Люсиана. Мы должны соблюдать правила.
— Ну разве это не чушь? — Люсиана повернулась к Шани, расстроенно всплеснув руками.
— Я понимаю, что Саффас, может, и не против. Но мне также известно о нерушимости правил на острове. Вы не можете как-то решить проблему с траншеями?
— Речь ведь не только о них. Каждое дерево должно получать не меньше, но и не больше положенного. — Она покачала головой. — Нет, кто-то должен там находиться, чтобы направлять воду с одного дерева на другое, в противном случае она беспорядочно растекается по участку и пропадает впустую.
— А ты не можешь где-нибудь ее собирать? — встряла в их перепалку Шани, от души надеясь дать полезный совет.
— Может, — подхватил Георг. — Но только вне дома. Направлять воду в жилище не разрешается, и в договоре, этого нет.
— Это мне ясно, но что может помешать Люсиане хранить ее в бочках?
— Я не хочу хранить ее в бочках. Мне нужно, чтобы вода равномерно распределялась по моему участку. Когда я выйду замуж, мистер Георг, вам придется делать то, что вам скажет мой муж, или он перестанет вам платить, посмотрим, что вы тогда скажете.
И снова Шани чуть было не прыснула со смеху при виде реакции Георга. Казалось, аргумент Люсианы немного выбил его из колеи, но он и не думал сдаваться и уже снова готов был продолжить спор. Тут Шани решила, что пора ей ретироваться. Она поблагодарила Люсиану за гостеприимство и скромно удалилась под аккомпанемент оживленных пререканий между девушкой и стариком.
Когда Андреас вернулся на Лоутрес, Шани понимала, что лучше сначала прощупать почву и узнать, готов ли он увидеться с ней, но она не могла удержаться — так ей хотелось поскорее встретиться с ним. Она решила, что в первую очередь ей надо, нет, она обязана извиниться за поведение Брайана и заверить Андреаса в своей непричастности к столь неприятному инциденту. Дойдя до его кабинета, Шани открыла дверь, решив не тратить времени на вежливый стук. Лицо мужа было хмурым и неприветливым.
— Перед тем как войти, принято стучать, — поприветствовал он ее, и на секунду Шани будто окаменела.
— Стучать?
— Разве нет такого правила — стучать в дверь кабинета врача? — он приподнял брови, высокомерно глядя на нее.
Сейчас он был ее начальником, она просто сестрой Ривс, и не более того. Какая поразительная перемена! Неужели их совместный двухнедельный отпуск и ночь, проведенная на вилле в горах Трудос, ничего теперь не значат для него? Похоже было, что насчет их совместного будущего он настроен совсем не так оптимистично, как она. Но ведь он не знает, что она теперь чувствует к нему и почему пришла. Напротив, уверен, что она все так же любит Брайана и одобряет то, что он натворил. Поняв все это за считанные секунды, Шани мягко произнесла:
— Мне нужно поговорить с тобой, Андреас… — и вдруг замолчала, осознав, что больничная обстановка не очень-то подходит для такого разговора. — Я приду к тебе домой сегодня вечером, — начала было она, но он ее перебил:
— Сегодня вечером я занят. — Голос его был мрачным, он даже не взглянул на нее и не предложил присесть. — Если тебе что-то нужно, говори сейчас. — Взгляд Шани упал на его руки, сжатые в кулаки.
— Но я не хочу говорить здесь, — возразила она, совершенно раздавленная и обескураженная, теперь она не могла вспомнить ни одной из тех убедительных и проникновенных фраз, что подготовила заранее. — Речь идет о нас… и нашем браке. Тебя не затруднит сказать мне, когда ты сегодня освободишься? Я все же предпочла бы обсудить все в твоем доме. А обсудить нам надо многое.
— Обсуждать нам больше нечего. Все уже сказано. Я не намерен больше выслушивать твои обвинения и требования развода. Сначала я еще надеялся, что ты дашь нам шанс, но ты и думать об этом не пожелала — даже во время отпуска, когда мне уже показалось, что мы стали ближе друг другу. Полагаю, ты все еще встречаешься с этим твоим Брайаном, который, как ты знаешь, имел наглость поставить мне ультиматум, что, по его словам, было сделано с твоего полного согласия. Меня… — с горечью продолжал он, — это шокировало. Не знаю почему, но мне казалось, что пойти на такое ты не способна. Так вот, я решил принять свои меры. Вины я за собой не вижу; совесть моя чиста, ибо я действовал в соответствии с собственными убеждениями — а они гласят, что брак есть святой союз.
В голосе его не было ни злости, ни раздражения, он не пытался запугать ее, как случалось раньше… но именно сейчас она по-настоящему испугалась, хотя он еще не успел сказать ей, что теперь она его не интересует и он не намерен больше бороться за их брак, что у него появились другие планы и отныне ей не следует беспокоиться — он не намерен совать нос в ее жизнь и преследовать ее. Шани не могла найти что возразить ему.
— Когда через шесть месяцев я уеду отсюда, дороги наши разойдутся, и я не думаю, что нам следует еще когда-либо видеться. Лично мне бы этого очень не хотелось, — добавил он, и, если до сих пор в душе Шани еще теплилась какая-то надежда, теперь она растаяла полностью. Он говорил искренне — сомнений в этом не было. — Что касается нашего общения в больнице, — холодно продолжал он, — нам, конечно, следует соблюдать приличия. Надеюсь, об этом мне в дальнейшем напоминать не придется. — Тут что-то отвлекло его внимание, и Шани взглянула туда, куда посмотрел он: за окном по улице шла Лидия, она направлялась к стоящему в тени деревьев дому Андреаса. Открыв калитку, она вошла, закрыла ее за собой и исчезла в доме. Шани бросила на Андреаса быстрый взгляд и заметила, что выражение его лица стало мягче. Он встал, подошел к двери и открыл ее, молча, но вежливо, предлагая ей выйти. Никто из них так и не вымолвил больше ни слова. Разделившая их дверь отныне разделяла и их судьбы.
Два дня спустя ей выпало очередное испытание — работа в операционной.
— Вы бледны, — заметил он после вежливого приветствия. — Вам нехорошо?
— Я прекрасно себя чувствую, благодарю за заботу, сэр.
Он быстро окинул ее взглядом и сосредоточился на работе.
Дженни тоже заметила, что в последнее время подруга бледна и неулыбчива как никогда. Они собирались на деревенскую свадьбу, когда она спросила:
— Ты в порядке, Шани? Что-то ты неважно выглядишь.
Шани тихо вздохнула. Она надеялась, что сумеет поднять себе настроение, ведь гостю с такой кислой миной на свадьбе не место.
— Голова разболелась, — сказала она первое, что пришло на ум, и добавила: — Но на свадьбу я пойду, я ведь обещала Елпиде.
