Дорис Уилкс - Сердце должно любить
Они купались, ужинали при свечах, рука об руку бродили по залитому лунным светом песчаному пляжу и, кажется, были счастливы, хотя жили вместе лишь по воле случая. Каждый их поступок был прелюдией только к одному любовному действию, которое не требовало от них ни притворства, ни показных эмоций. Так считала Айрис, чувствовавшая, как желание будоражит ей кровь при одной мысли об их потрясающей совместимости в постели.
Молодожены вернулись в декабре, и не успела Айрис опомниться, как наступило Рождество. На праздники, которые, к ее огромной радости, они проводили в Гринвуде, приехала мать. По настоянию мужа Айрис отказалась от своей бостонской квартиры, и то, что они жили в доме, который раньше принадлежал Мейбл, не способствовало счастью молодых. Впрочем, Айрис никогда об этом не говорила. А в загородном коттедже ничто не напоминало ей о тех, наверно, счастливых временах, когда Дэвид жил с Мейбл, и можно было не думать, что она вторглась во владения другой женщины. Поэтому Рождество получилось очень веселым — тем более, что Элспет гостила у них почти до Нового года.
— Не дожидайся меня и ложись, в доме ничего не делай, — строго наказал Дэвид в тот вечер, когда собрался отвозить тещу в Бостон. Как только он пошел прогревать двигатель, мать состроила уморительную гримасу.
— Он ведь командует тобой, правда? — Этот комментарий следовало расценивать как свидетельство громадного уважения к свежеиспеченному зятю.
— Пытается, — сморщила носик Айрис. — Но у него не всегда выходит.
— Вот что, ты должна его слушаться... — Мать шутливо погрозила пальцем. — Особенно в том, что касается твоего здоровья. Прежде всего, он старше тебя и намного опытней. Я очень довольна, что ты остановила свой выбор на нем, а не вышла замуж за парня твоих лет. Сразу видно, что ты ему очень дорога: ведь он так внимателен к тебе, заботлив...
Только потому, что беспокоится о ребенке, молча вздохнула Айрис. Она вовсе не хотела, чтобы мать догадалась, что их брак вовсе не таков, каким кажется со стороны. Кроме того, Элспет Милфорд была женщиной другой эпохи и свято верила, что слово мужчины — закон. По всей вероятности, именно эта вера и привела к тому, что отец так помыкал ею, думала Айрис, укрепляясь в своей решимости ни в коем случае не заискивать перед мужчинами.
Тем не менее, когда мать с Дэвидом уехали, ей стало недоставать мужа. Она включила дополнительное отопление, так как ночи становились все холоднее, и уселась перед телевизором.
Игнорируя наказ мужа, Айрис решила дождаться его возвращения. Наполовину из упрямства, как призналась она себе. Из-за того, что сказала мать. Хотя, конечно, были и другие более глубокие причины сидеть и ждать, когда он, целый и невредимый, появится дома. Но позже, пришивая тесемки к пинеткам, связанным матерью во время праздников, Айрис почувствовала, что засыпает. Только тогда она и последовала наставлению Дэвида, отправившись спать.
Однако, оказавшись в постели, она обнаружила, что не может уснуть. Казалось, ребенок внутри нее готовился к карьере футболиста и без устали колотил ножками. Впрочем, так бывало почти всегда, стоило ей улечься.
Она лежала, глядя в темноту и положив руку на живот. Мысли о Дэвиде не помогали ей заснуть; напротив, она горела как в лихорадке. Перевалило за полночь, а его все не было, и Айрис начало охватывать беспокойство.
Где же он? Почему до сих пор не вернулся? Не случилось ли с ним что-нибудь?
Тревожные мысли роились в мозгу женщины до тех пор, пока она каким-то чудом не провалилась в глубокий сон.
Проснувшись, Айрис в ту же секунду поняла, что половина постели рядом нетронута. В доме было необычно тихо. Взволнованная, она быстро поднялась и, раздвинув шторы, с удивлением обнаружила, что за ночь выпало много снега. Давно такого не было в этих краях! Ее охватила тревога — машины Дэвида во дворе не было. К двери коттеджа вела цепочка следов. Должно быть, почтальон, подумала она, подивившись, как он сумел пробраться к входу по такому глубокому снегу. Но где же супруг? Почему он не позвонил?
Уже всерьез обеспокоенная, Айрис подняла трубку стоявшего на ночном столике телефона, чтобы позвонить, матери, но линия была отключена. Наверно, провода оборвались под тяжестью снега... Что же теперь делать?
И тут до нее донесся необычный звук. Где-то снаружи жесть скрежетала о камень.
Осененная догадкой, она мигом натянула брюки и толстый свитер, бросилась вниз по лестнице, открыла дверь кухни и, выбежав наружу, облегченно вздохнула.
Дэвид, одетый по погоде, расчищал снег на заднем дворе. Он был так увлечен этим занятием, что не сразу заметил Айрис, а та, наконец, успокоилась.
— Доброе утро, — игриво усмехнулся он. — Добро пожаловать на Северный полюс!
— А ты, значит, Дед Мороз, — насмешливо отозвалась Айрис, пытаясь скрыть, что отчаянно беспокоилась о нем. — Я не увидела машины и решила, что тебя еще нет.
— А меня и не было. — Он сгребал снег в огромный сугроб. — По крайней мере, ночью. Когда я добрался до Куинси, начался такой буран, что пришлось остановиться в гостинице. Пытался дозвониться, но линия была повреждена. Федеральные магистрали расчистили, а вот до окружных шоссе руки не дошли. По нашему, например, совсем не проехать. Пришлось бросить машину на бензоколонке и идти пешком.
— Я беспокоилась о тебе. — О, черт! Кто ее дернул за язык? Теперь Дэвид догадается, что она переживала, выбранила себя Айрис.
— Не бойся. Так быстро ты от меня не избавишься, — сухо заверил он. — Но если мое отсутствие заставляет тебя скучать, придется приезжать реже. Что бы ты стала делать, если бы я не вернулся? Снарядила бы поисковую экспедицию? Или возблагодарила небеса за желанное избавление?
Конечно, это была шутка. Но глаза Дэвида не смеялись: наоборот, в их глубине застыла такая печаль, что Айрис захотелось немедленно прогнать ее. Нет, она не желает избавления... Ее сердце обливалось слезами. Думай, как хочешь, но если бы ты умер, я бы умерла тоже!
Стараясь не выдать волнения, она ответила:
— Ты бы все равно этого не узнал, так какая разница? — Не выдержав напряжения, женщина бросилась в дом заваривать чай.
Часов в двенадцать, когда выглянуло солнце и небо превратилось из серого в голубое, супруги решили погулять, надели теплые куртки с капюшонами, перчатки, сапоги и по нетронутому снегу пошли в парк. Кругом было пустынно и тихо. Торжественное безмолвие морозного зимнего дня нарушали лишь крики вспугнутых дроздов и скрип снега под ногами.
— Осторожно! — вскрикнул Дэвид, когда жена поскользнулась. — Дай мне руку. — Он внимательно всмотрелся в ее лицо. — У тебя усталый вид. Ты что же, все-таки ждала меня?
