Андреа Йорк - Позови меня, любовь
Джоан покраснела.
— Пойду приготовлюсь к прогулке, — торопливо сказала она и поспешила выйти из комнаты.
Харви рассмеялся ей вслед, но смех его звучал не иронично, а любяще.
Трепеща от радостного возбуждения, она переоделась в легкое зеленое платье, подкрасила губы, и вскоре уже они, весело напевая мелодии калипсо, ехали в джипе к месту, где их ожидал вертолет.
— Покажите нам окрестности, — попросил Харви пилота.
— Годится… Медовый месяц? — подмигнул тот.
Харви нежно улыбнулся Джоан и обнял ее за талию.
— Медовый месяц, — пробормотал он, не в состоянии оторвать от нее ласкового взгляда.
Через несколько минут они уже были в воздухе.
Джоан чувствовала себя на седьмом небе. Это действительно начинало походить на медовый месяц. К тому моменту, когда они достигли изрезанного волнами западного побережья с его искореженными ветрами, она ощущала себя такой же беззаботной, как альбатросы, кружившие в воздухе неподалеку от них.
— Смотри! — крикнул Харви ей на ухо, указывая на пик необычной формы, поднимающийся прямо из океана.
Она кивнула, вся светясь безоблачным счастьем.
— Мы видели его, когда осматривали серные источники! — крикнула она пилоту. — Но со стороны моря он выглядит гораздо живописнее. «Изумрудный лес» ведь в той стороне, правда? — спросила она, вспомнив название плантации де Месонеро.
— Не думаю, — быстро ответил Харви.
— Я могу сделать круг, если хотите, — предложил пилот.
— Пожалуйста. Мне так хочется, — взмолилась она, чувствуя, что Харви собирается протестовать против этой идеи. Но он только нахмурился и недовольно поджал губы.
Вертолет повернул к северу и некоторое время летел вдоль берега, потом пилот указал на маленький песчаный пляж, окруженный пальмами.
— Когда-то, когда плантация еще процветала, попасть туда можно было только отсюда, — сказал он. — Де Месонеро, владелец, довел ее до полного краха. После того как пошли слухи, что он сжег дом своего сына, все отвернулись от него.
Глаза Джоан расширились от удивления.
— Сжег дом?! — воскликнула она.
— Да. Я покажу вам.
Харви беспокойно заерзал на сиденье.
— Не надо. Не беспокойтесь.
— Но я хочу посмотреть, — настаивала она, встревоженная услышанной историей. Если все так и было, то вряд ли это говорило в пользу де Месонеро. Надо проверить на случай, если Бел и Патрик не знают об этом.
— Пожалуйста, Харви.
Он пожал плечами, но Джоан видела, что Харви раздражен.
— Не вижу в этом смысла, — сердито ответил он. — Через несколько дней мы все равно посетим «Изумрудный лес». Вместо этого можно было бы осмотреть залив, там гораздо интереснее. Поворачивайте! — решительно приказал он пилоту. — Летите обратно вдоль берега…
— Минуточку… Вот он!
Пилот указал на участок леса, где деревья были пониже, среди них торчало несколько почерневших колонн. Джоан нагнулась вперед, чтобы было получше видно.
— Тут и стоял сгоревший дом. Когда-то сюда вела дорога, но это было лет десять назад. Теперь джунгли вновь взяли свое.
Напуганная, Джоан откинулась на спинку кресла.
— Его сын наверняка был вне себя от ярости.
— Луис чуть не покончил с собой, — сказал пилот. — В доме были его жена и сын. Они сгорели заживо.
Джоан содрогнулась от ужаса.
— О господи!..
А тем временем вертолет сделал круг над местом случившейся некогда трагедии, а потом пролетел над большим домом, выстроенным в колониальном стиле, к которому вела обсаженная высокими пальмами аллея.
Но Джоан никак не могла выкинуть из головы кошмарную историю.
— Де Месонеро обвинили в убийстве? — возбужденно спросила она.
Пилот покачал головой.
— Слишком мало было улик. Луис буквально обезумел от горя, напал на отца, и в довершение ко всему его же еще и посадили в тюрьму.
— Поразительно! Сын Элойсо потерял жену, ребенка, дом — мало того, ему еще пришлось отсидеть в тюрьме. Какой ужас!
Она повернулась к Харви, но он сидел с закрытыми глазами, на смертельно бледном лице была написана мука.
— Харви! — тревожно воскликнула она. — Дорогой, что с тобой! Тебя укачало? — Он отвернулся, как будто желая спрятать от нее лицо. — Мой муж, кажется, плохо себя чувствует. Вы можете сесть где-нибудь? — торопливо спросила она пилота.
— Тут неподалеку на побережье стоит новый дом Луиса.
— Нет! — воскликнул Харви, вскидывая голову, и сверкнувшая в его глазах молния заставила пилота и Джоан вздрогнуть. — Возвращайтесь туда, где мы оставили джип. Не спорь! — прошипел он, когда Джоан попыталась возразить. — Это разумнее, чем приземляться здесь и добираться домой по этим чертовым дорогам. Делайте, как я сказал! — свирепо рявкнул он.
Пораженный яростной вспышкой Харви, пилот подчинился без звука. Джоан тоже, но смотрела на мужа с тревогой. Мышцы Харви были как будто сведены судорогой.
— Я сяду за руль, — предложила она, когда они приземлились.
— Пожалуйста, — еле слышно ответил Харви.
Весь путь прошел в молчании. Джоан целиком сосредоточилась на дороге, стараясь избегать рытвин и мест, размытых тропическими дождями. Наконец с громким вздохом облегчения она подъехала к дому.
— Мы прибыли, Харви, — осторожно сказала Джоан. Он открыл глаза. — Ты выйдешь или еще немного посидишь?
— Выйду.
Но несмотря на это, не двинулся с места, и она ободряюще коснулась руки Харви, с беспокойством обнаружив, что кулаки его судорожно сжаты. Выглядел он ужасно больным.
— Я вызову доктора, — встревожилась Джоан.
— Нет. — Обращенный на нее взгляд Харви был каким-то пустым. — Со мной ничего страшного. Извини за прерванную поездку, — пробормотал он.
— Харви, — успокоила она его. — Я все понимаю. Не волнуйся. Чего тебе хочется? Пойдешь в дом, там прохладно, или посидишь снаружи, на свежем воздухе?
— Снаружи, — деревянным голосом ответил он.
Джоан принесла воды со льдом и осталась поблизости, наблюдая, как на его лицо постепенно возвращаются краски.
— Мне хочется что-нибудь сделать для тебя, — вздохнув, сказала она.
— Обними меня!
Он протянул руки. Джоан шагнула вперед и прижала его голову к своей груди.
— Бедный, — прошептала она.
— Я не хочу, чтобы ты ехала на побережье! — пробормотал Харви.
— Но… должна же я поговорить с Бел!
Он крепко обнял ее за талию.
— Это долгий путь, по ужасным дорогам. Он тебя утомит.
Путь действительно предстоял нелегкий. Вспомнив о пожаре, виновником которого считали Элойсо, сгоревших заживо в своем доме жене и сыне Луиса, она вздрогнула.
