Карла Кэссиди - Тайный поклонник
Чистящее средство с запахом сосны.
Клэр попыталась вспомнить, отмывала ли сегодня хижину сосновым чистящим средством. Обычно она покупала именно его. Оно было дешевым, и, несмотря на то что фанерные стены все в щелях, матрас тонкий, как бумага, а электричество включалось и выключалось по собственному желанию, ей нравилось содержать свое жилище в чистоте. По возможности.
Она не помнила, когда последний раз видела отца. Кажется, он заявлялся две недели назад. А то и больше.
Мама Баптистка говорила, что отец неплохой человек, просто болен. Алкоголь не только отравил тело, но и затуманил мозг, заставляя забыть о том, что у него есть дочь и она в нем нуждается.
Что-то постель сегодня совсем уж жесткая. Будто она лежит на голом полу. Клэр захотела перевернуться на бок и осознала, что ноги не двигаются. Голова по-прежнему соображала плохо. Она подумала, что запуталась в своем любимом голубом одеяле.
Она попыталась протянуть руку, расправить одеяло, но вдруг поняла, что руки связаны. В ту же секунду к ней целиком вернулось сознание.
Пожар в доме Бо, что-то больно ужалило ее в плечо, пустота. Ей сделали укол, возможно, накачали наркотиками, и теперь она находится в месте, где пахнет чистящим средством с ароматом сосны и едва заметно, видимо, запах застарелый и въевшийся, грязными носками. И это пространство будто кричит и вопит. Опасность! Опасность!
Клэр боялась открыть глаза. Что она увидит? Какие ужасные открытия ее ожидают? И главное, кого? Хотя шестое чувство подсказывало, что рядом сейчас никого нет.
Она наконец набралась храбрости и открыла глаза. Думать по-прежнему тяжело. Клэр поняла, что лежит на цементном полу и с трех сторон ее окружают цементные стены. А когда заметила круглые сливные отверстия в полу и ряд душевых головок, до нее дошло, что ее притащили в школьную душевую для мальчиков. Ее щиколотки связаны крепкой веревкой, как и запястья. И да, в этом ярко освещенном помещении она одна.
Ей удалось перекатиться в сидячее положение, а потом она отползла как можно дальше от входа и прислонилась спиной к стене. Рано или поздно в дверном проеме появится человек, и она наконец познакомится со своим «поклонником».
До нее вдруг дошел весь кошмар ситуации, и слезы обожгли глаза. Она в беде. В настоящей опасности. Ее жизнь может оборваться в любой момент. Клэр изо всех сил попыталась подвигать запястьями и щиколотками, чтобы ослабить путы. Веревка не поддавалась, узлы были завязаны на совесть. Клэр ощутила нарастающую панику. Она не представляла, сколько времени провела без сознания, и, даже если ее ищет весь город, кто догадается заглянуть в мужскую душевую в школе, закрытой на лето?
Можно закричать, но это не поможет. Здание школы окружали автомобильные стоянки и площадки для игр, а она в помещении с цементными стенами. Никто не услышит, кроме человека, который принес ее сюда.
Клэр старалась держаться, но паника хватала ее за горло, не давала дышать, она почувствовала дурноту. Голова закружилась, ее вдруг затошнило. Побороть ужас было просто невозможно.
– Привет, Клэр. – Знакомый голос донесся от темного входа.
– Привет, Роджер. – Отчего-то она почти не удивилась, что это он. Видимо, подсознательно догадывалась, с тех пор как поняла, что лежит на полу душевой. – Что происходит? – Она старалась говорить спокойно, будто это просто игра, вроде баскетбола.
– Ты все испортила, Клэр. У меня был такой прекрасный план в голове. Все должно было сработать идеально. А ты испортила и теперь должна умереть.
В одно мгновение Клэр поняла, что разговаривает не с тем человеком, с которым они играли в баскетбол или обедали у нее или у него дома. Его взгляд больше не был теплым и дружеским, в нем горел бешеный огонь ненависти. Роджер был заметно напряжен, постоянно сжимал кулаки в странном ритме. Один, два, три, пауза. Один, два, три, пауза.
– Что я испортила, Роджер? – Единственная надежда – продержаться как можно дольше, говорить с ним. Возможно, за это время ее сумеют найти.
Время в данный момент – лучший друг.
– Все! – визгливо крикнул Роджер, и голос эхом отразился от голых стен. Вены на его шее вздулись, словно готовы были лопнуть.
Страх снова пронзил ее, когда она услышала неприкрытую, почти нечеловеческую злобу в его словах. Спокойно. Нужно вести себя спокойно.
– Ты сказал, у тебя был план. Что за план, Роджер?
Он сильно потер ладонями щеки, вошел в душевую, прислонился спиной к противоположной стене и уставился на нее. Постепенно ярость утихла, лицо приобрело даже какое-то мечтательное выражение.
– Я люблю тебя уже давно, Клэр, но ты знаешь, у меня есть некоторые проблемы. Я стараюсь их решить. Очень старался. Прилагал все усилия к тому, чтобы справиться со своим неврозом. И все потому, что хотел быть хорошим для тебя. В конце концов я почувствовал, что достаточно уверен в себе и могу начать ухаживать за тобой.
– Ты был моим тайным поклонником, оставлял цветы на моем крыльце. Почему просто не пришел ко мне, не признался в своих чувствах?
– У меня был план. Я должен был делать все по плану, – нетерпеливо проговорил он, будто она плохо соображала. – Цветы и записки – это только начало. Я хотел, чтобы ты поняла: твой тайный поклонник – чуткий, романтичный человек.
– Я поняла это, поняла, – лихорадочно заверила Клэр. – Я была просто очарована. Эти милые подарки на моем крыльце. Я мечтала встретиться с тем чудесным человеком, который так меня радовал.
Это ложь. Возможно, сначала она действительно умилилась, первые пару раз, но потом все это стало казаться страшноватым и назойливым.
– Дальше, согласно плану, я должен был пригласить тебя в пиццерию. Как-нибудь вечером. Простой дружеский ужин, ничего особенного.
– Ты планировал сделать это с Мэри, – осторожно заметила Клэр.
Роджер фыркнул:
– Меня никогда не интересовала эта скучная, пресная женщина. Она ничего для меня не значила. Только ты, Клэр. Всегда только ты. – Он нахмурился. – Я хочу, чтобы ты выслушала мой план до конца, поэтому не перебивай. Иначе выйду из себя.
Он принялся расхаживать по душевой. Три шага в одну сторону, поворот, три шага в другую. И говорил. На Клэр больше не смотрел.
– У нас было бы свидание в пиццерии, и после него ты увидела бы во мне не только школьного тренера и друга, а почувствовала бы ко мне небольшое романтическое влечение. Через неделю или около того мы устроили бы следующее свидание. В «Джимми Плейс». Заказали бы фирменные стейки, много смеялись за ужином, между нами возникла бы совершенно сумасшедшая химия, тяга. В конце свидания у нас был бы первый поцелуй.
Он на минуту замер, прикрыл глаза, будто вообразил несостоявшийся поцелуй. Клэр сжалась. Внутри все перевернулось от отвращения.
