Фрида Митчелл Митчелл - Испытай меня
Ощутив сильный, звериный напор его плоти, Джейн поняла, что Фернан абсолютно беспомощен перед охватившей его страстью, что эта страсть управляет им. Она знала, что ей следует остановиться и остановить его, но не могла сделать этого. Все представления о нравственности и добропорядочности, лелеемые Джейн, сгорели в огне испепеляющего желания… Не было больше ни прошлого, ни будущего. Ничего не существовало в мире, кроме их близости!
Внезапно руки Фернана скользнули вниз. Еще мгновение — и кончики пальцев почувствуют неровности на гладкой поверхности ее живота! Джейн показалось, что ее окатили холодной водой. Инстинктивно она схватила его за руки, и как раз в этот момент из дома донесся голос Пьера:
— Фернан! Джейн! Вы идете?
Этот неожиданный оклик отрезвил их обоих. Джейн резко отстранилась, ее лицо пылало.
— Джейн! — Он положил ладони ей на плечи. — Я не думал, что так получится. Я не хотел! Ты должна мне поверить…
— Вот как? — Она в упор посмотрела на него, чувствуя, как на смену чудесной сказке приходит жестокая реальность. — Но тогда чего же ты хотел? И зачем было изображать страсть, если все это для тебя ничего не значит?
В этот момент снова раздался голос Пьера, и Фернан тихо выругался, прежде чем отозваться:
— Минутку! Мы сейчас!
Глаза его, не отрываясь, смотрели в ее рассерженное лицо.
— Джейн, ты должна понять, что я не могу дать тебе то, что ты хочешь.
— То есть?
— Обязательства, любые обязательства! — Слова его на мгновение повисли в тишине, холодной и напряженной. — Ведь ты хочешь именно этого, я знаю. Вот почему я не трогал тебя последние недели… — Он внезапно замолчал и слегка встряхнул ее. — Не смотри на меня так! Это не совсем то, что ты предпочла бы услышать, но это правда.
— Тогда почему же это случилось сегодня? — спросила она в отчаянии.
— Я не знаю, почему сегодня, — ответил он с таким спокойствием, что Джейн похолодела. — Я не думал, что это вообще когда-либо случится, но ты была… Ох, черт побери, да ты ведь чуть не утонула! — добавил он со злостью.
— Так, значит, это было любезностью с твоей стороны? — еле слышно спросила Джейн.
Он просто пожалел ее, вот оно что! Увидел шрамы, почувствовал неловкость и постарался быть с ней ласковым… Ей захотелось умереть.
— Любезность? — Фернан уставился на нее как на ненормальную. — О какой любезности ты говоришь?
— Ты… ты пожалел меня, — медленно проговорила она.
Голос Джейн звучал совершенно спокойно, даже равнодушно, но она вдруг почувствовала, что ее всю трясет. Очевидно, это началась реакция на все, что произошло с той минуты, как она услышала крик Поля.
— Не говори чепухи! — начал Фернан, но осекся, заметив, что она дрожит. — Черт побери, ты совсем продрогла! Ты заболеешь, тебе нельзя торчать здесь…
Прежде чем Джейн поняла, что происходит, он все-таки подхватил ее на руки, но она была слишком слаба и обессилена, чтобы протестовать. Ей оставалось только закрыть глаза и не открывать их, пока Фернан нес ее к дому и дальше, по лестнице наверх. Только после того как он опустил ее на плетеный стул в ванной, и Бланш с Мари начали суетиться возле нее, Джейн вернулась на землю и поняла, что Фернан ушел.
— Как Поль? — слабо спросила она, прерывая причитания горничных, раздевавших ее.
— Все хорошо, — ответила Бланш, добавляя горячей воды в пахучую пену. — С ним мадам и месье. У него только… как вы это говорите?.. Горло болит, да? От воды, которой он наглотался. Но доктор скоро придет.
Доктор действительно вскоре пришел и, оказав помощь Полю, заглянул в комнату Джейн. Она лежала на взбитых подушках, бледная и изможденная.
До этого Нора несколько раз забегала к ней с видом встревоженной наседки. Но сейчас она была занята в детской: проснулись близнецы и потребовали есть. Надо сказать, Джейн была им за это очень признательна. Ей не хотелось ни с кем говорить — лучше закрыть глаза и заснуть, чтобы исчезли все мысли, мучительные и болезненные, разрывающие мозг.
— Добрый вечер, Джейн.
Ей нравился доктор. Он наблюдал Нору до рождения близнецов и вообще был домашним врачом семейства Соваж уже много лет.
— Здравствуйте. — Она попыталась улыбнуться, но, к своему ужасу, в следующее мгновение разразилась слезами, а он, сев на край постели, начал гладить ей руку, успокаивая словно ребенка.
Прошло несколько минут, прежде чем Джейн справилась с эмоциями, но доктор молча и терпеливо ждал, пока она вытрет глаза, и только потом тихо спросил:
— Это из-за инцидента с купанием или есть другая причина, Джейн?
Джейн уже готова была солгать, но, поглядев в мудрое старое лицо, поняла, что лучше сказать правду. Или хотя бы часть правды…
— Есть еще кое-что, — сказала она слабым голосом. — Проблема, которая меня угнетает… Мне необходимо уехать из Франции. Я знаю, что буду лучше чувствовать себя дома, но не могу покинуть Нору, пока она нуждается во мне.
— Думаю, вы прекрасно сделали, что приехали, Джейн, и уверен, что все будут рады, если вы останетесь. Но ведь острая необходимость в вашей помощи уже отпала, не правда ли? Нора уже может управиться сама.
Он улыбнулся ей, и Джейн удалось улыбнуться в ответ, хотя ее глаза еще были влажными от слез.
— Ваша проблема… Она ведь, очевидно, сердечного свойства? — осторожно спросил доктор, и Джейн смущенно кивнула. — Ну что ж, это совершенно нормально в вашем возрасте.
— Вы в самом деле считаете, что Нора больше не нуждается в моем присутствии здесь? Это точно?
— Разумеется, Нора очень рада, что вы с ней. Но она умная и чуткая женщина, к тому же любит вас. Она знает, что у вас должна быть личная жизнь, и не захочет, чтобы вы жертвовали чем-то ради нее. Я сейчас дам вам что-нибудь, чтобы вы уснули, а утром на свежую голову вы еще раз обдумаете ситуацию. Сейчас не время принимать какие-либо решения…
Джейн лежала в постели, ожидая, пока начнет действовать снотворное, обводила глазами уютную спальню, а воображение рисовало то лужайку перед домом, то сад, то бассейн… Скоро она лишится все этого, лишится Норы и Пьера, Поля и малышей. Но она должна уехать. Должна! Этот вечер, такой насыщенный событиями, многое прояснил. Ей вовсе не нужно ждать утра и обдумывать ситуацию, и никогда голова у нее не будет свежей…
Она полюбила человека, который так же недосягаем для нее, как инопланетянин! Этот человек может иметь любую женщину, какую пожелает. Он влиятелен, богат и красив. Хуже того: она полюбила человека, который предан другой, — пусть предмет его страсти умер три года назад…
С того вечера в больнице, когда Фернан рассказал ей о родителях, о своем лишенном любви детстве и о том, как он был привязан к семье Пьера, Джейн поняла, что у нее нет никаких шансов. Потому что Иветт была не только его первой любовью. Она была частицей его жизни с детства, необходимой и неотъемлемой частью его самого…
