Софи Уэстон - Поверь и полюби
– Как скажешь. Тогда я буду натирать полы. Если передумаешь, дай знать.
Насвистывая, он вышел.
Кенди не хотелось оставаться дома, пока Джереми занимался уборкой. Она кое-как оделась и предоставила его самому себе, сказав напоследок, что не знает, когда вернется.
Когда она пришла в родительский дом, то застала мать в ее красивом будуаре. Джудит с улыбкой встретила Кенди.
– Здравствуй, дорогая моя. Что-то вид у тебя неважный, – честно сказала она. – Как будто ночь не спала.
Кенди едва не вздрогнула. Ночь? Ее тело, однако, предательски согрелось от воспоминаний о прошедшей ночи. Но ведь утром Джастин как ни в чем не бывало ушел к себе в офис. Ну нет, другой такой ночи у нее не будет.
Джудит подняла брови:
– Проблемы?
– Ничего неожиданного, – с внезапной горечью ответила Кенди.
– Все, что тебе сейчас нужно, – это пройтись по магазинам и прилично пообедать, – поспешно сказала Джудит, не давая дочери возможности излагать детали. Кенди не могла этого не заметить.
Она чуть не засмеялась: это был фирменный рецепт ее матери, которому она неуклонно следовала после ухода сэра Лесли. Кенди не думала, что ей это поможет, однако была слишком вымотана, чтобы возражать.
Джудит с воодушевлением потащила ее по своим любимым магазинам. Кенди сопротивлялась всем уговорам купить какую-нибудь ненужную вещь. Напрасно Джудит обвиняла ее в пренебрежении своей внешностью. Кенди вздохнула с облегчением, когда они наконец пришли в маленький, но роскошный ресторан, где Джудит особенно любила бывать.
Однако она никак не могла сосредоточиться на еде. Наугад заказав несколько блюд, она съела настолько мало, что мать забеспокоилась.
– Дорогая, какой смысл морить себя голодом? Ты заболеешь, и к чему это приведет? Мужчины терпеть не могут болезни и скандалы.
Кенди отодвинула тарелку.
– Наверное, ты права. Но просто я не голодна.
Леди Нилсон прищурилась:
– Ты не беременна?
Кенди вспыхнула. Мать какое-то время пристально смотрела на нее, потом положила вилку и нож на стол.
– Что случилось, Кенди? – с тревогой спросила она.
– Ничего, – покачала головой дочь.
– Но я же вижу. Сейчас ты выглядишь так же, как тогда, помнишь, когда ты рылась в портфеле у папы и тебя застали.
– Тебе показалось.
Леди Нилсон положила локти на стол и назидательно соединила вместе кончики наманикюренных пальцев.
– Иногда, – любезно произнесла она, – ты бываешь удивительно невыносимой. Если ты ходишь по дому Джастина с таким выражением лица и в этих ужасных джинсах, да еще к тому же непрерывно жалуешься на судьбу, не удивлюсь, если узнаю, что ты довела его до белого каления. Именно это и произошло?
Было ли так накануне вечером? Истощилось ли у Джастина терпение? Кенди смутилась.
– Но он не требовал, чтобы я ушла из Благотворительного центра, – предприняла она обходной маневр.
Леди Нилсон не заметила этого.
– Сколько времени ты сейчас там проводишь?
– Ну, что-то около…
– Сбежать из дому – вот как это называется, – сказала леди Нилсон с родительской откровенностью. – Слишком взрослый он для тебя – вот в чем беда. Вот поэтому ты и тратишь время на студентов и бездомных, а муж остался в стороне. Так?
Кенди горячо начала:
– Ты ошибаешься…
Но на Джудит это не подействовало.
– Я думаю, бедный малый совсем потерял голову. Он, наверное, думал, что обзаводится нормальной, цивилизованной женой, которая устроит ему жизнь, а ты только посмотри на себя: сама одета как твои бездомные, а уж ведешь себя ну прямо как ребенок. И если он поскандалил с тобой, я его не виню.
– Большое спасибо за поддержку, – мрачно ответила Кенди.
Джудит озадаченно посмотрела на нее и рассмеялась.
– Это вовсе не значит, что я тебе не сочувствую, дорогая. Но ты должна немного повзрослеть. Ты не можешь вести себя с Джастином, как будто это кто-то из твоих друзей по раздаче супа. Он привык к определенным нормам, к определенному поведению.
Кенди вспомнила, как накануне вел себя Джастин, и саркастически засмеялась.
– Это точно, привык.
Джудит явно не понравился смех и выражение лица Кенди.
Она натянуто произнесла:
– Если он тебе что-то не то сказал, видно, была причина, я уверена в этом.
– Конечно, – согласилась Кенди. – Он никогда ничего без причины не делает. Так и было прошлым вечером. – Последние слова она проговорила как бы про себя.
Джудит как будто еще больше огорчилась. Она наклонилась к дочери.
– Дорогая, брак – непростое дело, и как все будет, зависит от женщины. Конечно, мужчин часто заносит – соблазны… Мы же должны делать так, чтобы они им не поддавались…
Слова застыли у нее на устах. Кенди смотрела на нее с нескрываемым отвращением. Однако не это выражение лица дочери, не ее собственные устаревшие женские аргументы напугали Джудит Нилсон. Она застыла.
– Это, кажется… – она не договорила. Кенди равнодушно осмотрелась по сторонам. В дальнем углу стоявший к ним спиной темноволосый мужчина усаживал за стол свою спутницу. Устроившись, она посмотрела на него и хозяйским жестом положила руку ему на грудь. Это была та самая брюнетка в красном, которая явно демонстрировала свои права на свадебном торжестве, – Лизбет Ламонт. Кенди пожала плечами.
Мужчина повернулся, чтобы занять свое место напротив Лизбет, и сердце у Кенди защемило. Эта неповторимая элегантность, уложенные по-особому волосы – нет, ошибиться было нельзя. Джастин.
Он сел к ней спиной. Лиз сидела напротив, явно ничего и никого не замечая, кроме своего спутника. Кенди пыталась убедить себя, что Джастин просто пришел пообедать с одной из своих сослуживиц.
Однако все было напрасно. Это совсем не походило на деловой обед. Никто из них и не думал притворяться, что их привели сюда деловые интересы. Совершенно очевидно, их серьезный разговор носил явно личный характер. Они были поглощены друг другом. Лиз выглядела усталой, даже измотанной. Джастин сочувственно касался ее руки. Она говорила и говорила и не могла остановиться.
Позабыв о матери, Кенди напрягла слух.
– Ты должен понять, – взволнованно повысила голос Лизбет. – Пожалуйста, пойми, Джастин.
Он выглядел встревоженным. Она не расслышала, что он ответил, но видела, как он наклонился к ней. Похоже, это не успокоило Лиз.
– Я так больше не могу. – Ее голос становился все громче. – Говори, что хочешь. Не могу.
Кенди словно получила пощечину. У нее даже голова откинулась назад. Она уже было встала, чтобы подойти к их столику, но вдруг остановилась.
– Нельзя делать больно ей, – услышала она слова Лиз. – Она такая хрупкая и беззащитная. А я? Я не в счет? Мне не больно?
