Линн Харрис - Победит лишь один
Кэролайн ослабила свою защиту, и Роман уничтожил ее бизнес.
«Салливан» обанкротится в полдень. Она представила, как Роман, сопровождаемый своими подчиненными, войдет в ее офис: такой подтянутый, сияющий от удовольствия.
Были уже сумерки, когда самолет приземлился в аэропорту Кеннеди. Блейк тут же поймал такси. Довезя Блейка и Райана домой, Кэролайн поехала в главный офис «Салливан». Магазин был все еще открыт, вывеска ярко светилась в темноте. Она вошла внутрь, позволив знакомым запахам окутать ее. Здесь пахло новизной, чистотой и роскошью, что напомнило Кэролайн о доме, так как «Салливан» всегда был для нее домом.
А теперь он не принадлежит ни ей, ни Райану.
Пройдя в административный блок, Кэролайн поднялась наверх, в офис. Рабочий день был окончен, но несколько человек все еще сидели за компьютерами.
Кэролайн остановилась перед стеклянными дверьми, на которых была выгравирована буква «С». Во что она превратится в скором будущем?
Не зная еще, что будет делать, Кэролайн направилась прямиком к своему кабинету. Войдя внутрь, она увидела за своим столом Романа. Такого поворота она не ожидала.
– Не мог дождаться, пока въедешь сюда? – с горечью спросила она.
Роман поднялся и нахмурился:
– Кэролайн, что ты здесь делаешь?
Она понимала, что после перелета выглядит ужасно, но ей было все равно. Она расправила платье и взглянула на Романа. В какое-то мгновение ей захотелось броситься к нему, обнять и услышать от него, что ничего не произошло.
«Но лучше отрывать пластырь быстро», – тут же решила она.
– Ты думал, я останусь на острове, узнав, что ты тут делаешь?
Роман долго молчал. С каждой секундой его лицо становилось все мрачнее.
– И что же, по-твоему, я делаю? – спросил он, и от опасности, исходящей от него, Кэролайн пробрала дрожь.
Она пропустила вопрос мимо ушей.
– Мой отец! – наконец произнесла она, поборов эмоции и желание заплакать. – Как ты мог рассказать им о моем отце?
Роман был ошеломлен:
– Ты винишь меня в том, что я рассказал прессе о болезни отца?
– А кого еще мне винить? Кто еще мог от этого выиграть?
Она часами задавалась этим вопросом и находила лишь один ответ.
Роман вышел из-за стола и приблизился к Кэролайн.
– Сколько людей знали о твоем отце? – Его голос прорезал воздух, и Кэролайн отшатнулась. Но прошло лишь мгновение, и она взяла себя в руки:
– Немного. Но они бы ни за что не рассказали.
– Медсестры, садовники, секретари или курьеры? Никто? Как удачно, что ты все это контролируешь!
Его слова резали без ножа, и Кэролайн разозлилась:
– Это никогда не было проблемой. Только тебе выгодна эта скандальная новость!
– Выгодна? Ты думаешь, я что-то получу, рассказав о том, что отец моей жены смертельно болен?
«Жены… Ну зачем он это сказал?» – с горечью думала Кэролайн.
– Это все. – Она развела руками. – Ты получишь это все. Или это всего лишь совпадение, что новые инвесторы отказались от сделки в день, когда в газеты просочилась информация об отце? Пусть я и генеральный директор, но есть те, кто все еще считает моего отца главой фирмы.
Роман побледнел, или так ей показалось, но вдруг он вышел из себя:
– Ты считаешь, что я бы так поступил? Ты правда в это веришь?!
– Я не права?
Кэролайн так хотела, чтобы Роман все отрицал, и готова была поверить ему. Но свидетельства ошеломляли. Они знают друг друга так недолго, как же она могла быть уверена в его поступках? У Романа было пять лет для ненависти и идей.
– И что ты думаешь? – спросил он. На скулах проступили желваки, и Кэролайн поняла, что он едва сдерживается.
– Я думаю, у тебя был план, когда ты вернулся в Нью-Йорк. – Внутри Кэролайн все сжималось от боли, гнева и грусти. – И я считаю, ты готов был сделать все что угодно, лишь бы этот план удался.
– Понятно, – сухо ответил Роман.
У Кэролайн перехватило дыхание. Если бы он ударил ее ножом, ей бы не было так больно, как сейчас.
– Ты даже ничего не отрицаешь, – потрясенно произнесла она.
Роман засунул руки в карманы. Тут Кэролайн заметила, что он немного растрепан. Галстук и пиджак были брошены на спинку стула, волосы спутались, а глаза покраснели.
Ей внезапно стало жаль его, но она подавила в себе это предательское чувство. Конечно, Роман выглядел уставшим, ведь он так долго работал над своей победой. Наверняка уже получил деловые предложения и подсчитывает выручку за недвижимость.
– А должен? Ты уже все сама решила.
Почему она терзается виной, когда это он сидит в ее офисе, в ее магазине?! Кэролайн казалось, будто ее накормили битым стеклом. Живот разрывался от боли вместе с напряженными нервами.
Вдруг она ощутила жуткую усталость.
– Почему ты здесь? – устало спросила она.
– Ты обанкротилась. Я приехал за своим призом, – холодно и жестко ответил Роман.
Не с этим человеком она вчера занималась любовью, а прежде стояла у алтаря, крепко обнимая сына. Кэролайн было больно от обиды.
– Я не знаю, почему ты сердишься. Я звонила тебе миллион раз, оставляла сообщения. Ты не отвечал. Теперь ты здесь, в моем офисе, с моей фирмой в твоем распоряжении. Какое еще объяснение может быть, кроме того, что так очевидно?
Роман отвернулся, прошел к столу и тяжело опустился в кресло. Глаза его сверкали от невысказанного гнева. Кэролайн вздрогнула, но отказалась чувствовать что-нибудь, кроме гнева.
– Конечно, никакого. Ты же все знаешь, Кэролайн.
Ее глаза наполнились слезами, и одна даже скатилась по щеке. Сердце разрывалось, а ему не было никакого дела.
– Я любила тебя, дурак. – И тут она рассмеялась. – Или это я дура. Дура, что верила тебе.
Роман сжал кулаки:
– Да, верила. Правда, недолго. Всего лишь пару дней, да?
Кэролайн почувствовала укол совести и разозлилась еще сильнее:
– Как ты смеешь все сваливать на меня? Я все отрицала, когда Роб сообщил о твоих людях, которые приехали в офис, отрицала даже шанс того, что ты так поступишь, пока случившееся не стало слишком очевидно: ты так и не позвонил мне и не разубедил меня.
– Долго же ты продержалась. Я потрясен. – Роман говорил так холодно, что Кэролайн удивилась, как после их жаркой близости он мог быть так сдержан. Ей хотелось, чтобы все закончилось, чтобы время вернулось вспять, и события развивались иначе.
– Ты победил, Роман. Поздравляю.
Он поднялся, и Кэролайн отступила. Она развернулась и вышла из офиса, стараясь держать спину ровно. Роман ее не остановил, пока она двигалась к лифту, и она быстро зашла внутрь. Кэролайн не позволяла себе расслабиться, хотя силы покидали ее.
«Какой же я осел. Необычно глупый осел, позволивший этому произойти», – думал Роман, садясь в кресло и глядя вслед Кэролайн. Он был слишком уязвлен, чтобы последовать за ней.
