Ребекка Уинтерз - Персей и Саманта
— Твой отец поступил разумно, предложив, чтобы ты вернулась со мной на виллу. Но если ты предпочитаешь присоединиться к нему в отеле, чтобы поговорить наедине, он будет вне себя от радости.
— Я... я думаю, ему надо немного времени, чтобы все осознать.
— А тебе?
— Ну, я всегда — целых двадцать четыре года — знала, что он жив. Согласись, большой срок, чтобы привыкнуть. А он только недавно узнал, что у него есть дочь. — Она опустила голову. — Персей... прости меня. Я обвиняла тебя в том, что ты пытаешься манипулировать моей жизнью. Я говорила тебе ужасные вещи вчера вечером.
Он поднял их сумки и сделал ей знак идти вперед.
— Не проси у меня прощения, Саманта. Еще несколько недель, и ты имела бы полное право на меня злиться, так что не будем больше говорить об этом.
Она резко повернула голову:
— Ты хочешь сказать, что собирался попытаться его найти?
— Да.
Его честность опять захватила Сэм врасплох.
Они пошли к машине, где их уже ждал Янни. Пока Персей грузил сумки в багажник, Сэм попросила Янни вернуть письмо, которое ему дала.
Потом они с Персеем уютно устроились на заднем сиденье, Янни включил мотор, и машина тронулась с места.
Сэм взглянула на мужа и увидела, что он смотрит на письмо у нее в руках.
— Кажется, мы оба все еще способны удивлять друг друга.
Ее тело будто окатило жаркой волной.
— Я была не совсем в здравом уме, когда это писала. Вот, возьми.
Она протянула ему письмо. Персей покачал головой:
— Я понимаю, что тобой двигало. Выброси его, Саманта.
Сэм скомкала письмо.
— Мне не следовало сомневаться в тебе, — прошептала она дрожащим голосом.
— Но ты сомневалась. Вообще-то ты до сих пор щетинишься от негодования. Ладно, милая, чтобы удовлетворить твое любопытство... Помнишь, я обещал исполнить три твоих желания? Так вот, тогда я подумал, что есть еще одно — четвертое — желание, единственное, которое ты отказалась назвать. Когда ты увидела картину в моей спальне, я стал свидетелем глубины твоего горя. И вот тогда я вдруг понял, что в отсутствии в твоей жизни отца кроется ключ к твоей сложной душе. Мне самому двадцать лет пришлось ждать ответов, в которых я крайне нуждался, и потому я решил избавить тебя от страданий.
Тяжелый вздох сорвался с ее губ.
— Спасибо за то, что ты мне объяснил. По правде говоря, сначала я на тебя рассердилась, но со временем свыклась бы с этим. А сейчас... встреча с отцом, осознание того, каким потрясением оказалось для него обретение дочери... Все выглядит совершенно в ином свете.
Сильная загорелая рука накрыла ее ладонь.
— Одно из твоих безупречных качеств — это великодушное сердце, дорогая.
— Но мне следовало проявить больше доверия, — вздохнула Сэм.
Он мягко сжал ее руку.
— Самое важное — это то, что ты выяснила: в тебе нуждаются и тебя любят. Ни один человек не может просить большего.
Хрипота в его голосе выдала его. Персей говорил не только о ее отце, но и о Софии. Невыносимо было просто думать об этой женщине, не говоря уже о том, чтобы представлять ее в объятиях Персея. Сэм и не подозревала, что способна на такую ревность.
Желая получить прощение за свои необоснованные подозрения, она произнесла:
— Если хочешь, мы могли бы устроить небольшой званый ужин перед отъездом в Нью-Йорк.
Персей удивленно вскинул брови.
— Ты хочешь это сделать в честь твоего отца?
— Вообще-то, я думала о тебе и Софии, — тихо сказала она, чтобы ее не смог услышать Янни. — Если ее увидят на вилле в обществе близких друзей, никто ничего не заподозрит. А вы могли бы оказаться наедине... и попрощаться с глазу на глаз. Одиннадцать месяцев разлуки покажутся вам обоим вечностью. — Последние слова прозвучали отрывисто.
Персей так разволновался, что даже не замечал, с какой силой стиснул ее руку.
— Меня снова поражает твое великодушие, — проговорил он так, что она поняла: в этот момент он воображает себя в объятиях Софии.
Она пристально смотрела в окно, но никак не могла избавиться от этой картины, стоящей у нее перед глазами. У Персея, должно быть, возникла та же проблема, потому что он вдруг отпустил ее руку.
Лишенная его эмоциональной и физической поддержки, Сэм считала минуты, оставшиеся до тех пор, пока она сможет остаться одна в своей комнате и дать волю нахлынувшим на нее чувствам.
Воссоединение с отцом сыграло огромную положительную роль, но сейчас всеми ее мыслями владел Персей. В обозримом будущем она не видела ничего, кроме невероятной пустоты. Обойди она хоть весь белый свет, равного Персею Костопулосу ей ни за что не найти.
Кого же, скажите на милость, дурачила Сэм, когда убеждала себя, будто сможет продолжать жить по-старому, когда они вернутся в Нью-Йорк?
Но что, если Персей догадывается о ее чувствах? Боже милостивый!
Они с Персеем ни разу не были близки, хотя до этого чуть было не дошло. Но именно Персей всегда отстранялся первым, потому что знал: это будет равносильно аннулированию контракта. Развод займет некоторое время даже после окончания траура Софии, а на такой риск Персей идти не желал, особенно после столь долгого ожидания...
Меньше чем через год он расстанется с Самантой навсегда. Наверняка именно по этой причине он и сделал попытку примирить ее с отцом. На кого же еще ей опереться в трудную минуту? Кто лучше может помочь Сэм исцелиться от боли утраты?
Однако тут Персей ошибался!
Почти шестьдесят лет отец вел свою собственную жизнь, в которой теперь появилась настоящая любовь, Анна. Обретение дочери ничего для него не меняет. Ну, может, с годами у них и будут близкие отношения, но ничто и никто не сможет возместить ей ущерб от потери Персея. Он полностью завладел ее сердцем...
— Саманта!
Девушка резко обернулась. Сколько времени он пытается привлечь ее внимание?
— Да?
— Твоя забота о наших с Софией чувствах похвальна. Однако не может быть и речи устроить званый обед под предлогом того, чтобы свести нас двоих.
— Потому что человеку в трауре не разрешается бывать в обществе?
— Нет, дорогая. Просто у Софии остались незаконченные дела в Турции. Она возвращается туда завтра.
Откуда он это знает? Общался с ней по телефону?
А тебе-то какое дело? — одернула себя Сэм. Персей волен поступать как ему вздумается.
— И как долго она будет отсутствовать?
— Столько, сколько сочтет нужным.
Холодность его тона заставила Сэм вздрогнуть. Должно быть, скорое расставание с любимой сильно расстроило Персея.
Что ж, значит, надо ему помочь, решила Саманта. Мысли заработали четко и быстро. Вряд ли Янни мог следить за их разговором, поскольку английский язык знал лишь в первом приближении, да и водительское сиденье в просторной машине располагалось достаточно далеко. Но на всякий случай Сэм прижалась ближе к Персею, как будто собираясь его поцеловать.
