Барбара Макмаон - Южная баллада
Все получилось почти так, как задумал Халид. После ужина они прогулялись к городскому саду. Темнело очень быстро. Элла посмотрела на небо:
— Скоро появится миллион звезд.
Халид кивнул и обнял ее.
— И ты красивее их всех. — Он поцеловал Эллу.
Неожиданно Халид почувствовал, что ожила каждая клеточка его тела. А Элла отвечала на поцелуй так, словно ждала его столь же долго, как и он. Ее губы были сладкими, нежными и провокационными. Она льнула к его мускулистому телу, пробуждая в нем желание. Их языки переплетались, сильнее разжигая пламя страсти. Казалось, в мире существовали только они двое. Халид обнимал Эллу и не желал ее отпускать.
Он забыл об ужасающем шраме, который отталкивал от него людей. Ушел страх, что он никогда не встретит женщину, которая забудет о его ожогах хотя бы на одну ночь.
Однако несправедливо целовать Эллу так, будто он хочет принудить ее к связи с ним. Халид неторопливо прервал поцелуй. Она потянулась к нему, но он с неохотой отпрянул назад.
Оба тяжело дышали.
— Ух ты! — пробормотала она и отвернулась. — Я думаю, нам следует вернуться в отель.
Он готов был согласиться при условии, если в отеле они пойдут в его номер и займутся любовью. Но Элла не сказала и не сделала ничего, что намекало бы на ее желание продолжить.
Они пошли к отелю.
— Ты договорился, чтобы Бетан забрала нас завтра? — спросила Элла.
— Она будет здесь в девять.
— Хорошо.
Оказавшись в вестибюле, Элла ускорила шаг и гневно ткнула пальцем в кнопку вызова лифта. Она не смотрела на Халида с тех пор, как они оказались на освещенном месте.
— Элла, если ты расстроилась…
— Почему я должна расстроиться? — резко бросила она. — Помолвленные постоянно целуются.
Прибыл лифт, и она шагнула внутрь, так же яростно нажав кнопку своего этажа.
Халид не решился зайти следом за ней. Двери лифта стали закрываться.
— Увидимся утром, — сказал он на прощание.
Повернувшись, Халид вышел на улицу. Ему требовалась долгая прогулка пешком, возможно, до самого Алькахдара. Он надеялся, что до утра его голова прояснится.
Идиотка! Зачем она так раскованно отвечала на поцелуй Халида? Неудивительно, что это оттолкнуло его. Он не пожелал даже проводить ее в номер. Вероятно, побоялся, что она вцепится в него и затащит внутрь. Элла металась по номеру, дойдя до стены, она шлепала по ней ладонями:
— Дура!
Глубоко вздохнув, она упала на кровать. Все ужасно. Она не ладит с семьей, потеряла мужа, которого теперь с трудом вспоминает, а если пытается вспомнить, в голове всплывает образ Халида. Элла запаниковала. Она не должна забывать Александра. Она была влюблена в него с детства. У них был прекрасный брак. Когда-то она считала его единственным мужчиной в своей жизни.
Но Халиду удалось заставить ее забыть об Александре. Забыть прекрасную историю любви. Теперь она испытывает страсть всякий раз, когда увидит Халида. Или просто подумает о нем. Или грезит наяву о том, как они заживут вместе.
Пора бежать из Кишари. Нужно сложить вещи, встретиться с родителями и принять жизнь такой, какая она есть.
Если ей удастся добиться большого успеха в искусстве — отлично. Это все равно что жизнь с мужчиной, к которому пылаешь страстью.
Но прежде надо найти способ стать самостоятельной.
А это означает, что придется еще четыре года прожить в коттедже. Халиду надоест жизнь в поместье, и он уедет. Или продаст его вместе с арендаторшей. Элла постарается не гулять по пляжу по ночам. Или будет выходить на прогулки только в его отсутствие…
— Но я не хочу! — закричала она и разрыдалась.
На следующее утро Элла немного успокоилась. Она позавтракала в номере и удостоверилась, что на лице не осталось следов вчерашних слез. Ровно в восемь часов молодая женщина спустилась в вестибюль, но Халида там не оказалось.
К ней подошел швейцар:
— Я донесу вашу сумку, госпожа. Вас ждет такси.
Итак, Халид не пожелал возвращаться домой вместе с ней. Вроде бы это к лучшему. Однако Элла ужасно расстроилась.
Поблескивающий белый реактивный самолет стоял на взлетно-посадочной полосе, вокруг него суетился обслуживающий персонал. Такси затормозило у самолета, и какой-то человек поспешил взять у Эллы сумку. Хотя она почувствовала себя королевой, окруженной внимательными слугами, слезы жгли ей глаза. Она скучала по Халиду.
Бетан выглянула из открытого люка.
— Эй, давай поторапливайся. Мне предстоит еще один перелет, — сообщила она, улыбаясь.
«Нет ничего странного в том, что Халид не летит со мной», — подумала Элла, поднимаясь по трапу.
— Куда полетишь после? — поинтересовалась она у подруги.
— Повезу Халида и его команду на пожар, разумеется. Он тебе не сказал? Я уже была в воздухе, когда поступил запрос. Он остается здесь, а я захвачу его на пути в Кувейт.
У Эллы похолодело сердце.
— Еще один пожар?
— Из того, что мне известно, там два очага. Хочешь сидеть в кабине пилота? Поболтаем во время полета.
Они очень быстро взлетели. Элле не терпелось узнать подробности о пожаре, и она едва могла усидеть на месте. Но, понимая, что Бетан должна сосредоточиться, Элла молчала до тех пор, пока самолет не поднялся на нужную высоту.
— Вот и все. Мы направляемся в столицу, — бросила Бетан.
Элла попросила:
— Расскажи мне о пожаре.
— Сильный пожар в Кувейте. Похоже, горят две нефтяные скважины, каким-то образом соединенные между собой. Погибло семь человек, двое пропали без вести. Жар чувствуется на расстоянии полумили.
— Он не справится, — простонала Элла, представив себе тщетные попытки пожарных ликвидировать адское пламя.
— Ты же знаешь Халида — он очень постарается. Я ставлю на него.
— Кто-то должен его остановить, — заявила Элла.
— Что?! — Бетан взглянула на нее. — Все будет в порядке. У него всегда получается.
— Однажды он сильно пострадал.
— Глупая случайность.
— Которая может повториться. Боже, если жар чувствуется на таком расстоянии, вероятно, все вокруг плавится и пожар ничем не затушить.
— Поэтому они выпустят пламя наружу, позволят нефти вытечь и решат, что делать дальше, — объяснила Бетан. — Рашид, кстати, был против того, чтобы брат летел в Кувейт. Но Халид одержим своей работой и всегда настаивает на своем.
Элла кивнула, от страха к горлу подступил ком.
— Когда поступило сообщение о пожаре? — спросила она.
— Прошлой ночью. Я полагаю, ему позвонили, как только увидели, что происходит. Он же лучший в мире, ты знаешь.
— Ему следует бросить работу.
