Морин Чайлд - Дочь моего врага
— Мисс Барронс!
Повернув голову, она улыбнулась вышедшей из магазина Барбаре:
— Здравствуйте. Я рада вас видеть.
Обменявшись с ней рукопожатием, женщина указала ей на постеры:
— Вы одобряете?
— Да, вы здорово потрудились. Спасибо. Но, уверяю вас, не стоило так беспокоиться.
— Поверьте мне, нам это было в радость. Ваши книги хорошо продаются. Уверена, в выходные здесь будет много народу.
— Это хорошая новость. — Тула наклонилась, чтобы достать Натана из коляски, но он не захотел идти к ней на руки. — Все хорошо, дорогой, мы заглянем сюда ненадолго, а затем пойдем в парк, — пообещала она ему.
— У вас красивый сын, — улыбнулась Барбара, потрогав маленькую ручку Натана.
Сердце Тулы наполнилось гордостью, надеждой и любовью, и она не стала ее поправлять. Посмотрев на малыша, который улыбался ей своей беззубой улыбкой, она поцеловала его и просто сказала «спасибо».
Саймон направлялся к столику Джейкоба, не обращая внимания на официантку, пытавшуюся его остановить. Взгляд его был прикован к Готорну. Человеку, погубившему отца Саймона и чуть не уничтожившему компанию, которую создавало несколько поколений семьи Брэдли.
Остановившись рядом со столиком, Саймон посмотрел на своего врага. Тула унаследовала голубые глаза от отца, но различие состояло в том, что во взгляде Джейкоба нет ни капли тепла. Тула совсем не похожа на своего отца. Как у такого жестокого бессердечного человека, как Готорн, могла родиться дочь вроде Тулы?
— Брэдли, — произнес пожилой мужчина, с отвращением глядя на незваного гостя. — Что ты здесь делаешь?
— Подумал, мы могли бы немного поболтать, Джейкоб, — ответил Саймон, не обращая никакого внимания на спутников Готорна.
— В следующий раз. Я занят. — Джейкоб повернулся к человеку, сидящему справа от него.
— Лично мне сейчас гораздо удобнее, — ответил Саймон.
Театрально вздохнув, пожилой мужчина снова повернулся к нему лицом и сказал:
— Ладно. В чем дело?
Саймон впервые обратил внимание на спутников Готорна:
— Думаю, нам лучше поговорить наедине.
— Не вижу в этом необходимости, — возразил Джейкоб. — У меня запланированная деловая встреча. Тебя на нее никто не приглашал.
Верно. Но он с трудом узнал, где сегодня обедает Готорн, и не собирается уходить. Саймон красноречиво посмотрел на мужчин, сидевших за столиком. Они поднялись и направились в сторону бара.
— Это займет минут пять, — сказал им Джейкоб.
— Думаю, еще меньше, — заверил его Саймон, окидывая взглядом помещение ресторана со стенами, отделанными дубовыми панелями, ярко-красным ковром на полу и черными кожаными диванчиками. Старинные светильники на стенах и свечи, горящие на столиках, придавали ресторану сходство со средневековым замком.
Сев напротив Готорна, Саймон смерил его суровым взглядом. Настал момент, которого он так ждал.
— Что тебе от меня надо. Брэдли? — Откинувшись назад, Джейкоб небрежно положил руку на спинку диванчика. — Пришел жаловаться, что я опять украл у тебя из-под носа здание, которое ты хотел приобрести? Если так, то разговор окончен.
— Я здесь не для того, чтобы обсуждать твои беспринципные действия, Джейкоб.
— То, что ты называешь беспринципным, я называю умным и эффективным. — Пожилой мужчина фыркнул. — Если не это тебя привело, тогда что? Говори быстрее. Я человек занятой и не привык тратить впустую драгоценное время.
— Хорошо. Сейчас ты все узнаешь, — ответил Саймон, несмотря на то что внутренний голос приказывал ему замолчать и уйти, пока еще не поздно. Но разве может он его слушать, видя перед собой самодовольную физиономию Джейкоба?
— Что? — В голосе Готорна слышалось нетерпение.
— Я просто хочу, чтобы ты знал, что я тоже кое-что у тебя украл.
— И что же ты мог у меня украсть?
— Твою дочь.
Реакция Джейкоба оказалась совсем не такой, какую ожидал увидеть Саймон. За секунду его голубые глаза превратились в сверкающие льдинки.
— У меня нет дочери, — отрезал он.
— Есть. — Наклонившись вперед, Саймон понизил тон: — Ее зовут Тула, и она сейчас находится в моем доме.
Джейкоб пронзил его суровым взглядом:
— Таллула Барронс больше мне не дочь. Если ты пришел говорить со мной о ней, наш разговор окончен.
— Ты отрекаешься от собственной плоти и крови? — Саймон ошеломленно уставился на Джейкоба. Он всегда был плохого мнения о Готорне, но такого не ожидал.
Отвернувшись, Джейкоб подозвал официантку. Когда она подошла, он распорядился:
— Передайте, пожалуйста, моим гостям, что я готов продолжить нашу встречу. Вы найдете их в баре.
— Да, сэр, — ответила молодая женщина и удалилась.
Саймон не сдвинулся с места.
— Тебя действительно не волнует Тула? — ужаснулся он, глядя в глаза пожилому мужчине.
— А почему она должна меня волновать? — возразил Джейкоб. — Она сделала свой выбор. Чем она занимается и с кем, мне совершенно безразлично. Для меня она умерла, Брэдли.
К горлу Саймона вдруг подкатилась тошнота. Находиться рядом с этим человеком стало для него невыносимо. Он всегда представлял себе, что его месть будет сладкой на вкус. Что он испытает глубокое удовлетворение. Что уйдет от Готорна с высоко поднятой головой и ощущением собственного превосходства. Но вместо этого он чувствовал себя так, словно бросился в сточную канаву, чтобы бороться с крысой за объедки. Разумеется, Мик оказался прав. Саймон опустился до уровня Джейкоба Готорна, уподобился ему, и это не принесло ему ничего, кроме отвращения к самому себе.
В его голове снова пронеслись мысли о Туле. Они были подобны свежему ветерку в жаркий летний день. Она всегда была с ним откровенна. Она подарила ему тепло и радость, которых он никогда не знал. Она его полная противоположность и в то же время воплощение всего того, чего ему так не хватает в жизни.
Он предал ее. Использовал для того, чтобы отомстить человеку, который не замечает, какая удивительная у него дочь. Джейкоб Готорн слеп, но и сам он прозрел слишком поздно.
Медленно поднявшись, Саймон посмотрел сверху вниз на отца Тулы и, покачав головой, сказал:
— Знаешь, Готорн, мне жаль, что я потратил впустую столько лет, испытывая ненависть к тебе. Оказалось, что ты этого не стоишь.
Саймон нашел Тулу в гостиной. Она сидела на диванчике у окна и читала книгу. Когда он вошел в комнату, она подняла на него глаза и улыбнулась ему. На ее щеке образовалась очаровательная ямочка, и внутри у него все болезненно сжалось. Он принял решение сказать ей всю правду, хотя понимал, что, когда она ее узнает, между ними все будет кончено и ему придется жить дальше с осознанием того, что он причинил боль человеку, который сделал ему больше добра, чем кто-либо.
