Энн Вулф - Три сказки для Анны
– Я… – Анна виновато потупила взгляд. Ох уж эта ее дурацкая манера оправдываться в каждом своем действии! – Во-первых, Румыния – страна-загадка, а во-вторых…
– Здесь жил Дракула… – продолжила за подругу Вега. Ее насмешливые зеленые глаза скользнули по Майку. Майк усмехнулся, поймав ее взгляд. Ему не очень хотелось поддерживать разговор, который затевала чересчур романтичная Анна. – Как ты не понимаешь, это обычная…
– Приманка для туристов, – натянуто улыбнулась Анна. Ей порядком надоело, что Вега и Майк считают ее наивным ребенком. И совсем не хотелось, чтобы это отношение к ней испортило атмосферу поездки, о которой Анна мечтала много лет… – Все это я знаю. Но здесь красивые города, и вряд ли вам удастся убедить меня в обратном. А ты как думаешь, Алан?
– Угу… – Алан не торопясь разглядывал меню. Вопрос Анны застал его врасплох.
– Оставь его. – Вега лениво повела плечами. – Желудок для Алана гораздо важнее всех городов Европы.
Алан и бровью не повел. Он опустил глаза и продолжил разглядывать вместилище кулинарной мудрости. Анна позавидовала его спокойствию. Она бы так не смогла. Скорее всего, расплакалась бы и убежала. Но на то он и Алан Дэвис – воплощение спокойствия и безмятежности.
– Черт с ним, с чаем, – резюмировал Майк, убрав руку с плеча Анны. – Перекусим и найдем гостиницу. Надо сказать, я порядком устал от дороги. Не мешает придавить пару часиков. А вечером гульнем в каком-нибудь баре. По-моему, неплохой план… – Майк покосился на Вегу, словно та была единственным человеком, способным его поддержать.
– Я – за, – отозвалась Вега, мечтательно затянувшись очередной сигаретой.
Ночные гулянки – по ее части. Анна не сомневалась, что подруга уже продумала свой вечерний наряд и даже представила кавалера, с которым будет танцевать весь вечер на глазах у измученного жарой неповоротливого Алана.
А как же Брашов? – хотела спросить Анна. Ведь мы приехали сюда не за тем, чтобы проводить ночи в душных барах, а дни – в гостиницах…
Но вопрос она не задала. Ее взгляд приковала колонна на углу летнего кафе. А точнее, человек, мелькнувший на фоне колонны.
Нет, этого не может быть. Ей показалось… Анна тряхнула головой, чтобы очистить ее от странных видений, а потом вновь покосилась на колонну. Похоже, она все-таки обманулась. Конечно, обманулась… Мертвые не воскресают – это ведь самая достоверная истина из всех истин. Да, Анна обманулась. Похоже, это жара. Просто жара…
– Анна? – Майк выглядел обеспокоенным. – Что-то не так? Тебе нехорошо?
Анна снова тряхнула головой. Волосы, обласканные жаркими лучами, медью хлынули на плечи.
– Просто жара… – улыбнувшись, прошептала она.
К счастью, вечером жара спала. Больше всех радовался Алан – в жару он чувствовал себя медведем, которого посадили на раскаленный асфальт. Анне тоже полегчало – сон принес сладкое забытье, и чувство тревоги, которое она испытала после дневного видения, рассеялось. Облачившись в пушистый розовый халат, она бродила по номеру и напевала недавно услышанный мотивчик модной песенки, слова которой даже не потрудилась запомнить – текст песни был слишком наивным.
Майк, развалившись на широкой кровати с темно-синим, усыпанным серебряными звездами балдахином, пыхтел дорогой сигарой, купленной в местном баре. Что тебе шейх в своем гареме, усмехнулась про себя Анна. Майк всегда испытывал благоговейный трепет перед атрибутами роскоши и богатства. Выбирая номер и сигару, он руководствовался отнюдь не уютом и вкусом, а пышностью убранства и высокой ценой.
Эту черту в характере Майка Анна заметила задолго до того, как они поженились. Какое-то время ей даже казалось, что ее состояние привлекает Майка Брануэлла сильнее, чем она сама. Но Майк настолько открыто заявлял о своем пристрастии ко всему «дорогому и роскошному», что заподозрить тайный умысел в его ухаживаниях было бы смешно. «Да, – с легкомысленной улыбкой говорил он Анне, – я был бы лжецом, если бы сказал, что мне безразличны твои чертовы деньги. Нет, я ужасно рад, что ты богата. Правда, если бы ты была бедна как церковная мышь, поверь, я любил бы тебя не меньше».
Его искренность подкупала не только Анну, но и ее отца – старого ворчуна Ирвина Марберри. Удивление Анны было безграничным, когда она узнала, что отец согласился на их брак. Ей казалось – и тому уже были подтверждения, – что ревнивый отец никогда не позволит ей выйти замуж. Но Ирвин сменил гнев на милость, когда поближе познакомился с будущим зятем. От проницательного старикана не укрылось, что Майк – весьма амбициозный парень, готовый идти по головам для достижения собственной цели, но он увидел и то, что Майк искренне любит его дочь.
– Может, ответишь мне, дружище Майки, – обратился к будущему зятю Ирвин, – что ты будешь делать, если я откажу дочери в помощи и лишу ее наследства?
Майк небрежно пожал плечами, словно речь шла о мешке с гуманитарной помощью, а не о состоянии, измерявшемся в миллионах долларов.
– Найду хорошую работу и попытаюсь обеспечить Анне достойную жизнь.
– А как же твое писательство? – хитро сощурился старик. – К гадалке не ходи, ты спишь и видишь, как прославишься.
Майк почувствовал, что от этого ответа зависит вся его дальнейшая жизнь. Но виду не подал.
– К черту писательство, – собрал он в кулак всю свою невозмутимость. – Сейчас мне нужна Анна.
Старик усмехнулся. Фраза, которую произнес Майк, показалась Ирвину вымученной. Однако Ирвин Марберри знал, что его болезнь не будет ждать, пока он отыщет мужа для своей дочери. Майк – неплохой парень, а что еще нужно Анне? В конце концов, состояние все равно отойдет ей, а она распорядится им так, как сочтет нужным. Ирвин Марберри не сомневался, что Анна совсем не так наивна, как считают многие…
Анна сбросила с себя розовый халатик, оставшись в одном белье и тапочках с забавными меховыми помпонами. Стащив с головы полотенце, она тряхнула влажными волосами. Брызги бисером посыпались на гладкую поверхность трюмо. Покосившись на Майка, Анна поняла, что он не обращает никакого внимания на ее обворожительную полунаготу. Майк по-прежнему терзал сигару и пялился в разворот глянцевого журнала. Анна досадливо поморщилась – ей так хотелось, чтобы Майк посмотрел на нее, играя плотоядными ямочками на щеках, подошел к ней и занялся с ней любовью… прямо перед трюмо.
Она еще раз бросила в зеркало беглый взгляд – на секунду ей показалось, что из загадочной зеркальной глубины на нее смотрит лицо Веги. По телу Анны скользнул холодок. Разве она похожа на Вегу? Они с подругой совсем разные, можно сказать, полные противоположности друг другу… Анна – романтичная и нежная, Вега – страстная и роковая… Похоже, она просто поморщилась так, как это обычно делала Вега. Получилось неплохо… Но Вега – скверный пример для подражания, осеклась она. Анна никогда не стала бы вести себя так, как подруга…
