Карла Неггерс - Запретный плод
— Понятно, — произнес он наконец, — значит, вы из…
— Фермы Рэйнбоу, — продолжила Кэйси. — Это летний лагерь и летняя школа одновременно, и находится она в трех милях отсюда по дороге и в десяти — по реке.
Девочки разом шумно выдохнули, когда Джеффри поднял руку и потер шею, так как при этом все его мышцы пришли в движение.
— Ферма Рэйнбоу, — повторил он со вздохом. — Наверное, мне следовало догадаться. Если позволите, я пойду переоденусь, а вы побудьте пока здесь.
Кейси смотрела, как он легкой походкой прошел по тропинке к небольшому, хорошо знакомому ей бревенчатому домику, приютившемуся на склоне холма среди зарослей болиголова. Так, значит, Джеффри Колдуэлл приобрел эту землю у старого Рэсбоуна! Она чуть не фыркнула. Трудно было представить себе более непохожих людей, чем Сэс Рэсбоун, эксцентричный старикан, враждовавший с монахинями на протяжении почти тридцати лет, и Джеффри Колдуэлл, этот высокий стройный незнакомец. Старый Рэсбоун на его месте с удовольствием дал бы им всем возможность утонуть в реке.
Когда дверь за Джеффри закрылась, три девочки растянулись на траве и застонали, что они уже готовы отдать Богу душу после переправы через речные пороги. Еще две заявили, что Джеффри Колдуэлл — живое воплощение Гарри Гранта в молодости. Люси демонстрировала места, где он прикасался к ней, а Эмба жаловалась, что Кэйси и монахини умудрились вымочить ее до нитки и лишили возможности, в ее-то двенадцать лет, привлечь внимание единственного достойного, настоящего мужчины, какого она только видела за последние недели.
Сестра Джоан подошла к Кэйси и сообщила о понесенных потерях.
— Две байдарки повреждены основательно, но течь не должны. Три сумки с продуктами пострадали незначительно. Кое-какая одежда промокла, но цела. Сохранилась также аптечка первой медицинской помощи. Все остальное, вероятно, уносится по течению в Бостон. — Она ободряюще улыбнулась. — Я думаю, мы легко отделались!
Сестра Джозефина и Кэйси охотно с ней согласились, однако их «находящиеся при смерти» воспитанницы придерживались совсем другого мнения. Они продолжали ныть и жаловаться на судьбу, и только появление Джеффри Колдуэлла заставило их замолчать. Теперь на нем были голубые джинсы в обтяжку, плотная белая рубашка с расстегнутым воротом и белые кроссовки. Он был встречен одобрительными улыбками и, спустясь по тропинке, попал под обстрел взглядов одиннадцати воспитанниц летнего лагеря и члена попечительского совета — Кэйси Грэй. Сестры Джозефина и Джоан бродили среди обломков и разрабатывали стратегические планы на ближайшее будущее.
— Почему бы нам не обратиться за помощью к Джеффри? — предложила Эмба, и ее поддержали почти все остальные уставшие девочки.
— Нет. Мы не будем просить мистера Колдуэлла о помощи, — Кэйси крепко сжала губы.
Ее слова были встречены заунывным хором «почему?!» и «мы валимся с ног!». Совсем рядом с ней низкий голос с любопытством спросил:
— А действительно, почему «нет»?
Кэйси посмотрела в зеленые миндалевидные глаза Джеффри, обрамленные густыми черными ресницами, и кашлянула.
— Потому что сегодня утром мы заключили между собой договор, — произнесла она мягким, но решительным тоном. И, уставившись на своих подопечных большущими глазами, поинтересовалась:
— Не так ли, девочки? Мы ведь договорились, что проверим сами себя и…
— Большое дело! — воскликнула Эмба. — Ну подумаешь, не справились!
Джеффри скрестил руки на груди, слегка коснувшись при этом локтем плеча Кэйси. Он посмотрел на нее с насмешливой искоркой в глазах. Кэйси выпрямилась и немного отодвинулась от него.
— До фермы всего три мили, — продолжала она. — У нас не так уж много продуктов на всех, зато воды предостаточно. Вечером мы сможем как следует подкрепиться в лагере с чувством, что довели до конца начатое дело. Только подумайте, как мы будем этим гордиться!
В ответ раздался дружный стон.
Джеффри Колдуэлл переступил с ноги на ногу и взглянул на Кэйси. Она подумала с иронией, что им не хватало лишь мужчины весом в сто девяносто фунтов для сопровождения одиннадцати испорченных девчонок!
Кэйси решила подойти к двум монахиням, все еще бродившим по берегу, чтобы рассказать о сложившейся ситуации, но оказалось, что сделать хоть один шаг ей невообразимо трудно — так ныло ушибленное о камни тело. Она обругала себя дурой и попыталась все же сдвинуться с места. Однако ногу пронзила такая резкая боль, что она чуть не упала, схватившись за поврежденное место пониже левого колена. Но Джеффри успел поддержать ее и неожиданно бережно опустить на траву.
— Давайте-ка посмотрим, в чем дело, — сказал он.
Кэйси прикусила губу, когда он осторожно отвел ее пальцы от распухшей голени. Опухоль была размером с гусиное яйцо. Девочки собрались вокруг. Джеффри покачал головой и присвистнул.
— Как вы собираетесь путешествовать с этим, мисс Кэйси Леонора Грэй?
— Я выдержу, — храбро ответила она.
— Возможно, это перелом.
— Не думаю, — возразила Кэйси, стараясь скрыть сильную боль.
— А что вы вообще знаете о таких вещах?
Она раздраженно хмыкнула.
— Больше, чем о плавании на байдарке? — в его вопросе сквозила легкая насмешка.
Девочки хихикнули, в свою очередь.
— Вы подрываете мой авторитет, мистер Колдуэлл, — проворчала Кэйси.
Не придав значения последней реплике, Джеффри только пожал плечами.
Стреляющая боль отступала, дав Кэйси возможность обдумать происходящее. Она посмотрела на столпившихся вокруг девочек, на склонившегося над ней полного энергии Джеффри, на бурлящую реку и, наконец, на остатки походного снаряжения и двух монахинь, меланхолично бродящих среди них.
Кэйси откинулась на спину и рассмеялась. Никто в Вашингтоне не поверил бы, никто из ее коллег, обрисуй она им эту картину!
— Болевой шок, — со знанием дела констатировал Джеффри.
Похлопав в ладоши, сестра Джозефина привлекла к себе общее внимание. Кэйси снова села.
— Мистер Колдуэлл, — невозмутимо начала монахиня, — мы с сестрой Джоан обсудили создавшееся положение и пришли к выводу, что если бы вы были настолько добры помочь нам, то мы были бы вам очень признательны.
Кэйси от изумления раскрыла рот. Она знала сестер столько, сколько помнила себя, любила их так же сильно, как и своего отца — их брата, и твердо была уверена, что привязанность эта на всю жизнь. Но она никогда не видела, чтобы тети обращались к кому-либо за помощью в подобных ситуациях, а таких за все эти годы было предостаточно. Вся линия их поведения с не вполне заурядными, но совершившими различные правонарушения девочками заключалась в том, чтобы научить их рассчитывать на собственные силы и отвечать за свои поступки. Кому, как не Кэйси, было знать это! Разве сама она не была живым примером торжества такого метода воспитания? Тогда в чем причина столь резкой перемены?
