Мэри Макгиннес - Сотки мне мечту
– Отлично!
– На какое-то время.
Не обращая внимания на последнее замечание, она направилась к настенному фонтану, который Адам рассматривал раньше.
– Вам это, кажется, понравилось?
– Мне нравится, как этот художник работает с металлом. Вам не кажется, что бронзовая и стальная скульптуры сделают атмосферу в зале заседаний правления слишком холодной?
– Совсем не обязательно. Это зависит от размера помещения, точки обзора, освещения – от самых разных факторов.
Адам описал зал заседаний, и разговор перешел на технические детали. Они обсуждали идеи, то соглашаясь друг с другом, то споря.
Кэт становилась все оживленнее. Ее глаза воодушевленно горели. Лицо раскраснелось. Локоны выбились из пучка и падали на шею.
Адам же, наоборот, никак не мог сосредоточиться. У него не укладывалось в голове, как эта девушка, столь увлеченная искусством и с таким глубоким пониманием сущности творчества, может удовлетвориться изготовлением одежды, хотя и очень красивой.
– Вы меня слушаете? – спросила Кэт, оглянувшись.
Прядь волос упала ей на глаза. Со вздохом разочарования она вынула заколку и распустила волосы.
Адам испытывал странные чувства. На девушке не было расшитого золотом платья, но рассыпавшиеся по плечам роскошные волосы придавали ей царственный вид.
Кэт провела рукой по медно-рыжим волосам, убрав их с лица. Картины, одна соблазнительнее другой, пронеслись в голове Адама. Кэт в золотом платье. Кэт в белой атласной ночной рубашке. Кэт в его объятиях, страстная и покорная, с волосами, рассыпавшимися по его рукам… Во рту у него пересохло.
– Я, должно быть, пропустил последнюю фразу.
Адам с трудом оторвал язык от неба, а Кэт сделала пометку в блокноте и улыбнулась.
– Итак, о главном вестибюле. Есть какие-нибудь идеи?
– Я хотел бы использовать здесь что-нибудь из текстиля, – ответил Адам. – Здание компании находится на территории, окруженной лесом. С трех сторон стекло, так что сезонные изменения в природе обеспечат визуальные картины, но они могут казаться иногда слишком холодными, поэтому вестибюль надо чем-нибудь смягчить и согреть.
– Текстиль – прекрасное средство, чтобы придать тепло интерьеру, – согласилась Кэт. – Большие композиции из стеганых материалов успешно используются при оформлении интерьеров коммерческих зданий.
– Я предпочел бы что-нибудь тканое, подвешенное к потолку, покачивающееся от потоков воздуха.
– Вы имеете в виду какого-то конкретного художника? – подозрительно спросила Кэт.
– Вас.
– Ах, как оригинально! Вы хотите повесить самый большой в мире шарф в холле вашего нового здания?
– Я хочу одну из ваших трехмерных композиций.
– А я хочу, чтобы вы перестали меня доставать! Но похоже, мы оба хотим невозможного.
– Знаете, мисс О’Мэлли, вы просто неотразимы, когда сердитесь, – заметил Адам.
– Давайте заключим перемирие. – Кэт протянула руку с располагающей улыбкой. – Вы зовете меня Кэт, а я вас – Адам. Вы не будете уговаривать меня делать то, чем я больше не занимаюсь, а я помогу найти изделия для «Интертеч».
– Хорошо, перемирие. По крайней мере на время ужина!
Он взял Кэт за руку и улыбнулся.
Находиться рядом с Адамом было все равно что балансировать на краю Ниагарского водопада – страшно и весело.
Зазвенел колокольчик, дверь открылась, и в галерею вошел седой мужчина.
– Папа! – Кэт быстро направилась к нему. – Что ты здесь делаешь?
Они обнялись в центре галереи. Отец взглянул на Адама и грустно покачал головой.
– Мне нужно с тобой поговорить, но я вижу, у тебя клиент.
– Да, но он может подождать. Мы сегодня вместе ужинаем.
Отец посмотрел на Адама с любопытством и помахал ему рукой:
– Идите к нам, молодой человек! – И, понизив голос, шепнул Кэт: – А парень ничего.
Не дожидаясь ответа, он сделал шаг навстречу Адаму и схватил его за руку.
– Я Марти, отец Кэтрин Мэри.
– Адам Тормэн. Очень приятно познакомиться, сэр.
– Рад слышать, что вы пригласили мою дочь поужинать. Она слишком много работает.
– Папа! – Кэт почувствовала, что краснеет, как озеро Эри на закате. – Это деловой ужин. С нами идет Лисса.
– Ах вот как! – На широком лице Марти отразилось разочарование.
– Ну может быть, у нее будут дела после ужина и вы сможете получше узнать друг друга за чашечкой кофе? А чем вы занимаетесь, молодой человек?
– Я архитектор.
Кэт искоса взглянула на Адама и с облегчением увидела веселую усмешку в уголках его губ.
– Ого! Бьюсь об заклад, что это прибыльное занятие.
Кэт пыталась понять, рассматривает ли отец Адама как потенциального поклонника для нее или как возможного инвестора для себя.
Адам показал рукой в сторону офиса:
– Я пойду к Лиссе. Рад был познакомиться.
Марти кивнул и улыбнулся, но Кэт видела, что он чем-то озабочен.
– Что-нибудь случилось, папа?
– И да и нет.
Он снял очки в металлической оправе и начал протирать их концом галстука. Кэт заметила возбужденный блеск в его выцветших голубых глазах, блеск, которого она не видела с тех пор, как ее мать умерла. Но Кэт увидела и тревогу.
– Ты чересчур уж строга к старому человеку, Кэтрин Мэри.
– Не говори ерунды, папа. Тот, кто управляет таким заведением, как «Коммон граунд»,[1] всегда молод, даже если ему шестьдесят пять.
– Приятно слышать, но твоя мать управляла клубом со дня его основания. Через несколько месяцев после ее смерти я освободился от всех иллюзий относительно своих способностей к бизнесу. Если бы ты не занялась клубом, он прогорел бы уже год назад.
Кэт закусила губу и нахмурилась.
– Это не очень надежно, но мы все же там зарабатываем. Еще шесть месяцев – и мы вылезем из долгов.
В глазах отца появилось виноватое выражение. Этот взгляд она часто видела, когда была маленькой. Кэт нежно обняла отца за шею.
– И куда ты уезжаешь на этот раз?
– Ты знаешь, меня пригласили на день Святого Патрика в Чикаго. Естественно, я не мог отказаться, когда меня попросили заменить Шона, тем более ты знаешь, что я люблю ирландскую музыку больше всего.
На этот раз Кэт просто покатилась со смеху:
– Да, больше всего! Если не считать диксиленда, блюза и любой другой музыки, которую тебя приглашают играть.
Кэт перестала смеяться, когда отец показал ей заказное письмо.
– Из банка? Что им еще нужно? Надеюсь, это не по поводу последнего платежа по закладной? Я же объяснила им…
Марти тяжело вздохнул. Кэт перевернула конверт и посмотрела на штамп.
– Папа! Оно же пришло почти месяц назад! Почему ты не дал мне его сразу? Мы же договорились, что всеми финансовыми делами буду заниматься я.
