Гарриет Хок - Угадай, о чем я думаю
Бетси уставилась на пожелтевшую страницу, разглядывая корявый детский почерк.
— Выглядит так, будто кто-то здорово перепачкал книжку своими каракулями, — констатировала она.
Лицо Пита осветилось улыбкой, голубые глаза засияли.
— И знаешь, кто этот «кто-то»?
Бетси отрицательно качнула головой, и светлая прядка вновь упала ей на лоб.
— Откуда мне знать? — спросила она.
Пит торжествующе захлопнул книгу.
— Не кто иной, как герцог Виндзорский собственной персоной. Он отрекся от английского престола, когда влюбился в разведенную американку, и пожертвовал ради своей любви королевским титулом.
Бетси вдруг поняла, что они коснулись друг друга обнаженными предплечьями.
И сразу по всему телу защипало, закололо, словно кровь вскипела искристыми пузырьками шампанского.
Она в панике заметила, что соски стали твердыми. Почти болезненный жар начал жечь изнутри. Бетси украдкой взглянула на свою налившуюся грудь и понадеялась, что Пит не обратит внимания на ее состояние.
Пит тем временем вернул книгу на место и взял большого формата альбом. Он с лукавой улыбкой прижал альбом к груди, а Бетси, в свою очередь, скрестила руки на своей, чтобы прикрыть ее предательское поведение.
— Надеюсь, ты не ханжа, Бетси. Речь идет о сборнике эротических рисунков восемнадцатого века.
Бетси остолбенела. Порыв исчез, уступив место первоначальной недоверчивости.
— Не думала, что используете такой дешевый трюк, — ледяным голосом отрезала она. — Неужели вы серьезно полагаете, что достаточно показать женщине пару порнографических картинок, и она отправится с вами в постель? — Под колючей насмешкой скрывалась боль разочарования. Ведь на какой-то миг она действительно поверила, что Пит Брауэр не похож на других мужчин. — Ну и как этот номер — имеет успех? Меня таким манером не возьмешь.
Ее бурная реакция лишила Пита дара речи.
— Но это же настоящее искусство, — беспомощно промямлил он.
Они молча смотрели друг на друга. Его лицо было печальным. Он был похож на мальчика, которого поймали за чем-то запретным. Бетси очень захотелось обнять и погладить его. Она уже жалела о своей резкости.
Треньканье дверного колокольчика разрядило обстановку. В лавку сунул голову мужчина в оранжевом комбинезоне аварийной службы.
— Желтая малолитражка ваша, мисс?
— Хорошо, что вы наконец приехали. Прошла целая вечность, — с облегчением сказала Бетси. Не поворачиваясь к Питу, она холодно произнесла: — Мне пора идти. Еще раз благодарю за разрешение позвонить.
Она была почти у самой двери, когда сзади на ее плечо легла покрытая золотистым пушком рука Пита.
— Мы еще увидимся? — хрипловато спросил он.
Бетси фыркнула:
— Вряд ли. В этом районе у меня редко бывают дела.
Пит отпустил ее плечо и пристально посмотрел в глаза.
— Надеюсь, с вашей машиной не случилось ничего серьезного.
— Я тоже, — резко бросила она в ответ и вышла на улицу.
Бетси открыла дверцу, а механик полез под капот. Наметанным глазом он тут же установил, что нарушен провод зажигания. Не прошло и пяти минут, как поломка была устранена.
Запустив стартер, она оглянулась на букинистическую лавку. За слепым стеклом витрины стоял Пит и смотрел ей вслед.
В плотном потоке машин, как всегда бывает в пятницу под вечер, Бетси ехала домой. Она жила со своей бабушкой в престижном районе Гарден-дистрикт. Их старинный небольшой особняк был построен в колониальном стиле. Бетси, по специальности детский психолог, конечно, не могла бы себе позволить на собственную зарплату подобную роскошь. Но, к счастью, Бетси и изящная, элегантная пожилая леди всегда отлично понимали друг друга, поэтому Бетси охотно поселилась в бабушкином доме на Четвертой авеню.
На Мэгэзин-стрит образовалась обычная пробка. Из-за чрезвычайно высокой влажности воздуха было так душно, что Бетси предпочла ехать с закрытыми стеклами. Кондиционер давал приятную свежесть, но за это приходилось мириться с тем, что слизистые оболочки рта и носоглотки противно пересыхали.
Через полчаса Бетси свернула на подъездную дорожку к дому и припарковала машину в тени смоковницы. Она взяла с заднего сиденья теннисную сумку и пружинистым шагом направилась через коротко подстриженный газон к веранде.
Бабушка уже распахнула дверь и спешила ей навстречу.
— Ты сегодня позже обычного, детка.
Бетси обняла хрупкую фигурку и чмокнула бабушку в щеку.
— У меня сломалась машина. Надеюсь, ты не волновалась. В конце концов, мне уже двадцать шесть, я не ребенок.
Миссис Фонтено ласково потрепала ее по щеке и негромко засмеялась.
— Для меня ты всегда будешь ребенком.
— Я знаю, ба. Дай мне быстренько принять душ и переодеться. Потом поболтаем.
— Не спеши. Я сяду в тени и подожду.
Взбегая по лестнице в свою часть дома, Бетси радовалась, до чего же хорошо они уживаются с бабушкой. У каждой своя жизнь, и каждая уважает суверенитет другой. Между ними не бывало ни споров, ни малейших недоразумений, Бетси видела в старой даме скорее близкую подругу, нежели мать своего отца.
В спальне Бетси разделась, подошла к большому зеркальному шкафу и критически взглянула на свою фигуру.
«В каждой был изъян…», — пробормотала она и поморщилась, вспомнив сцену в букинистической лавке. Что бы сказал Пит, если бы смог ее сейчас увидеть? Густые светлые волосы чудесно контрастировали с загорелой кожей. Тонкий нос и полные губы придавали лицу аристократический вид.
В зеркале отражалось молодое упругое тело без единой жировой складочки. Хорошей формы груди задорно тянулись розовыми сосками вверх. Пропорциональные, стройные, но сильные руки и ноги. Картину завершали тонкая талия и женственно округлые бедра. Бетси осталась довольна собой.
В ванной она наслаждалась ласковой, струящейся по коже водой. Равномерно распределяя по телу ароматный гель для душа, она как-то по-особенному, не так, как всегда, реагировала на прикосновения собственных рук. Узкие струйки пены потекли между грудей вниз и нарисовали сетку на плоском животе.
Внезапно она увидела перед собой лицо Пита.
— Убирайся к черту, Пит Брауэр, — простонала Бетси, мягко массируя ладонями затвердевшие соски. Что же такое разбудил в ней этот человек, почему ее тело так бурно реагирует на него?
Затем Бетси отправилась на веранду к бабушке, уютно устроившейся в плетеном кресле. Теннисную форму, пропитанную потом, она сменила на широкую летнюю юбку и подходящий к ней, украшенный вышивкой открытый «топ». Правда, его узкие лямки постоянно спадали с плеч, но Бетси уже смирилась с этим. Разумеется, она никогда бы не пошла на работу в клинику в столь смелой верхней части туалета, но для душного летнего вечера дома такой наряд был в самый раз.
