Элен Алекс - Забытая мелодия
Затем Майкл прошел на кухню и налил в стакан холодной воды. Из кухни была видна спальня... и Лиз, спящая на кровати. Майкл вернулся и поставил стакан с водой на тумбочку.
Потом Майкл снял свою куртку и бросил ее в кресло. А потом он стал открывать в комнатах шторы, и солнце залило всю квартиру.
Лиз проснулась, солнце слепило глаза, и ей не хотелось еще вставать. Она перевернулась на бок, потом на другой, а потом свалилась с кровати прямо в огромную корзину с цветами.
— О, Майкл! — закричала Лиз. — Это же настоящие горные цветы!
Майкл подошел к Лиз, поднял ее и положил обратно на кровать. А Лиз умудрилась захватить с собой побольше цветов.
Лиз лежала на кровати, прижав к себе цветы, это было здорово. Майкл наклонился и поцеловал ее.
— Как дела? — спросил Майкл.
Лиз взяла с тумбочки стакан и выпила всю воду.
— Забыла тебе вчера сказать, — она посмотрела на Майкла, — Николя переманивает меня к себе на работу.
— Николя? — расстроился Майкл. — Но его клуб работает до самого утра.
— Да, — пожала плечами Лиз, — но зато там больше платят.
— Лиз, но ты и так очень устаешь, хотя танцуешь всего до двух ночи.
Майкл сел на пол рядом с кроватью.
— Вот именно, — сказала Лиз, — я же не работаю, я танцую.
— Но это твоя работа, — возразил Майкл.
— Нет, это не моя работа, это мое развлечение.
— А что же тогда твоя работа? — удивился Майкл.
— Моя основная работа — выносить твое занудство.
— Неужели я такой зануда? — огорчился Майкл.
— Да, ты самая большая зануда в моей жизни.
— Глупая, — улыбнулся Майкл, — я самое большое счастье в твоей жизни.
— О, — возмутилась Лиз, — да ты к тому же весьма самоуверенная зануда.
— Как ты разговариваешь со своим будущим мужем?
Лиз улыбнулась и отвернулась к стенке. Майклу тут же стало без нее скучно.
— Лиз, мы не договорили.
Он потянул на себя ее одеяло.
— О чем? — повернулась к нему Лиз.
— О твоей работе.
Майкл встал с пола.
— И что ты собираешься сообщить мне о моей работе?
Лиз присела на кровати.
— Я собираюсь тебе сообщить, что ты не можешь танцевать до пяти утра.
Майкл тоже сел на кровать.
— Откуда тебе известны возможности моего организма? — спросила Лиз.
— Представь себе, — ответил Майкл, — я их очень тонко чувствую.
— С каких это пор?
Лиз потянула его за рубашку.
— Со дня нашей первой встречи.
Майкл поцеловал Лиз в лоб.
— И как это тебе удается?
Лиз подставила ему губы.
— Очень легко, леди. — Майкл поцеловал ее в губы. — Ведь со дня нашей первой встречи ваш организм стал бесценной частью моего организма. — Майкл стал расстегивать свою рубашку. — Ваше тело, — Лиз стала помогать ему расстегивать рубашку, — стало продолжением моего тела. — Им надоело расстегивать его рубашку, и Майкл снял ее через голову. — А ваша душа, — Майкл нежно-нежно обнял свою Лиз, — продолжением моей души.
Рядом с кроватью стояла огромная корзина горных цветов, от которых исходил тончайший аромат горных елей, леса после дождя и нежных капель утренней росы. Солнце за окном и голубое небо наблюдали за Майклом и Лиз.
Весь город знал, что прекрасная танцовщица выходит замуж за великолепного музыканта. И людям казалось, что предела счастью и совершенству в этом мире действительно нет.
Через два дня будет их свадьба, и это будет временем больших перемен. Они уже не смогут оставаться теми же ветреными Майклом и Лиз.
Это будут уже совсем другие, взрослые и солидные люди, и многое в своей жизни они должны будут делать по-другому. Они, например, уже никогда не сядут просто так на мотоцикл и не проедут с ветерком по городу. О нет.
По выходным они будут ходить в оперу. А остальными вечерами сидеть у камина и вспоминать свою бурную молодость.
Почему-то супружеская жизнь казалась именно таким скучным представлением, в котором все роли уже давно расписаны и отрепетированы. И Майклу и Лиз оставалось только, как старые костюмы, примерить эти роли на себя.
Но Лиз не собиралась расставаться со своими танцами, она не представляла себе жизнь без них. Она не знала, куда можно будет деть всю ту энергию, которая ежесекундно сжигала ее изнутри.
Танцы были образом жизни Лиз, и ничего поделать с этим она не могла. И ей всего лишь оставалось мягко подготовить Майкла к тому, что она уже подписала контракт на год в самом престижном клубе города у Николя.
— Майкл, — сказала Лиз Майклу, когда тот вышел из ванной, — я, конечно, очень ценю твой романтизм, но если ты не разрешишь мне танцевать в клубе у Николя, то я уйду от тебя.
— Лиз, — сказал Майкл, — неужели ты сможешь уйти от меня из-за каких-то там танцев?
— Майкл, танцы — это моя жизнь.
— Да? — удивился Майкл, — а мне казалось, что твоя жизнь это нечто иное.
— Что, например?
— Ну, — Майкл немного подумал, — например, солнце, небо, море, цветы, деревья, облака.
— Да, — сказала Лиз, — а также морские впадины, подводные течения, снежные бури и азотнокислые дожди.
Майкл выразительно похлопал в ладоши.
— Лиз, ты никогда не разучишься быть циничной.
— Нет, Майкл, — вздохнула Лиз, — это ты никогда не научишься меня понимать.
Лиз взяла полотенце и направилась в ванную комнату. Майкл пошел следом за ней.
— Лиз, — сказал он, — а что я должен понять?
В ванной мягко шелестела вода, и силуэт Лиз был еле различим сквозь полупрозрачную штору.
— То, что я только что тебе сказала, — ответила Лиз из-за шторы.
— А что ты мне только что сказала, Лиз? Ты так много всего говорила.
— А я тебе сказала, Майкл, нечто важное.
Лиз подняла ладони, и вода стекала по ее рукам. Ей было уютно и хорошо.
— И что же это важное, Лиз?
— А то, — надулась Лиз, — что если ты не можешь отличить важное от неважного для меня, значит, ты меня совсем не любишь.
— Зачем ты говоришь такие слова, Лиз, ты же знаешь, как я тебя люблю.
— Да, ты очень часто мне об этом говоришь. Просто я не хочу, чтобы ты об этом забывала, — пожал плечами Майкл.
Лиз протянула руку и достала полотенце.
— И когда я об этом забывала?
Лиз обернулась полотенцем и отодвинула штору.
— Ну вот сейчас, например.
Майкл помог ей выйти из ванны.
— Сейчас, — спросила Лиз, — сию минуту?
— Нет, чуть раньше.
— А что было чуть раньше?
— Ты сказала, что уйдешь от меня.
— А тебе кажется, что это никогда не сможет произойти?
— Мне кажется, нет.
— Почему? — улыбнулась Лиз.
— Потому что ты так привыкла быть любимой мной.
